Дар Божий - Петр Семилетов
— Даже не верится, что мы в Киеве, — сказала Нюта.
— Да, как другой город, — согласилась Шура, — Другой темп жизни.
— По темпу кстати похоже на наш Печерск, — Кира на родной Зверинец говорила «Печерск», как делают все жители Зверинца.
У перекрестка спросили сонного прохожего, где больница, тот красноречиво махнул рукой — а там. Оказалось, совсем рядом. От главной улицы по боковой, миновали один дом, и дальше на небольшом пригорке стояло голубоватое, тоже сталинской архитектуры здание. И пригорок, и здание напомнили Кире тубдиспансер, который она показывала Мише. Территорию ограждал от улицы сетчатый забор. Внутри вдоль нескольких дорожек росли сосны, еще больше сосен виднелось позади.
Ребята поднялись по лестничке в калитку и за ограду, но оказалось, что они приняли за больницу детский сад, а больница была следующей, на том же холмике. Несколько соединенных висячим коридором корпусов — двухэтажный старый и относительно новый о трех, с лишаем выпавшей плитки по стенам.
— Вот так завезут сюда по скорой, — сказала Нюта, — И не выберешься.
— Что значит не выберешься, — Кира не поняла, — А трамвай?
— Я пешком имею в виду.
Сунулись сначала в старый корпус, не посмотрев на синюю табличку «Поликлиника». Проходившая по небольшому зальчику медсестра на страшно цокающих каблуках почему-то возмутилась вопросу Нюты, на каком этаже хирургическое отделение.
Они вышли и отправились в новый корпус. Кира пожалела, что сразу все подробности не узнала у Татьяны, но просто из головы вылетело.
— Ну бывает, — согласилась Нюта.
Внутри больницы еще резче пахло лекарствами, чем в поликлинике, а еще несло борщом, будто это было одно из лекарств, и его прописывали всем пациентам. В нужной палате кровать Миши была пуста, на соседней койке лежал с газеткой небритый дяденька лет пятидесяти, в спортивной костюме.
— Миша это который знаменитый рокер, дублер Летова на концертах по Украине? — уточнил он. Нюта почесала висок.
— Вроде того.
— Так он полчаса назад навострил лыжи и убёг, классически через окошко, — и дядечка шелестнул газеткой.
Глава 21
Конечно, проще всего идти по рельсам, трамвайные рельсы выведут в Киев, но ведь врачи не дураки, а милиция тем более. Из больницы уже оповестили милицию. Его ищут с собаками, поэтому сначала надо замести следы, попетлять где-нибудь, а уж затем пробиваться околицами, держась в стороне от широких улиц, а тем более от трамвайных рельсов. Загребут на первой же остановке.
Смеркалось. По тихой улице Миша напрямик вышел к частному сектору, а потом к сосновому лесу. Что надо! Теперь главное добраться до Киева, но придется перейти на нелегальное положение, жить на чердаке, оттуда спускаться и переходить в дом только ночью, да и то, лучше поначалу не рисковать. На репетициях разумеется ставим крест. Даже друзья не должны знать, где он прячется. За них возьмутся в первую очередь, установят слежку.
В лесу он заметил несколько разбегающихся грунтовых дорог. Заманчиво конечно следовать по ним, однако на каждой уже стоят кордоны. Милиция, врачи со снотворным, просто местные жители с рыболовными сетками — всегда есть желающие принять участие в охоте на человека.
Надо сбить их всех с толку. Где его точно не будут искать? На территории самой больницы!
Опять через частный сектор. Но ко главному входу в больницу Миша не пошел, а свернул налево, вдоль ограды, а затем перелез через нее напротив бугра бомбоубежища. Поблизости стоял маленький, словно из мультфильма, желтый домик на два окна, а прямо под его стеной, что в сторону улицы, валялся разный хлам, и был контейнер с колесиками — точно такой, как недавно… Мусора сверху контейнера была навалена целая гора, тронь пальцем и упадет. Миша обошел домик до крылечка со ступеньками. Над крыльцом висит банка, в ней лампочка. Потрогал обшитую стальными листами дверь. Закрыта.
Миша вернулся к мусорке. Стена, окно большое и окошко малое, на уровне форточки окна большого. И малое приоткрыто. Миша толкнул стекло рукой и оно повернулось, ушло вглубь. Тогда Миша ухватился за подоконник руками и стал судорожно дергать ногами, чтобы подтянуться. Еще сильнее заболел живот внизу сбоку, там где оперировали. Но Миша продолжил втягиваться, вползать внутрь, в темноту и железный холод.
Глава 22
Они вышли из нового корпуса и бесцельно, медленно побрели внутри территории больницы, за старый корпус. Позади него было строение с высокими дверями, как у пожарного депо. Наверное гараж.
Нюта рассудила, что Миша пойдет пешком по шпалам, и несмотря на получасовое опережение, они легко догонят его на трамвае, надо только ехать и смотреть в окна по обе стороны, а потом выйти на следующей остановке и вернуться назад.
— Как вам план? — спросила она у Киры и Шуры. Те вообще-то собирались прочесывать дворы, но план Нюты показался им здравым.
— Он ведь сбежал чтобы в Киев вернуться, — сказала Шура, — А как в Киев вернуться? Только трамваем.
— А денег у него нет, скорее всего, так что он потопал пешком. Идем к трамваю!
Кира ответила:
— Погоди, а зачем его вообще искать? Он же все равно вернется к себе домой. И мы на днях созвонимся или придем к нему в гости.
— Затем, чтобы хотя бы на билет деньги дать, — сказала Шура.
— Он вполне может доехать зайцем почти до дома, — возразила Кира. Она вообще хотела предложить исследовать ДВРЗ, раз уж они сюда попали. Есть в этом районе что-то мрачное, скрытое. Надо не спеша прогуляться, впитать в себя атмосферу. Когда они только прибыли сюда, Кира успела заметить высоченную водонапорную башню — больше той, что была по пути в ДВРЗ. Полностью самостоятельный, почти изолированный район — тут всё своё — свои детские сады, школы, магазины, водопровод, и всё крутится около вагоноремонтного завода. Как убедить остальных не бросаться догонять неуловимого Мишу, а остаться побродить?
Шура оглядывалась. Для нее ДВРЗ выглядел схемой улиц на самой окраине города, по соседству с лесом. Одним из постоянных развлечений Шуры было рассматривание карты города. Она расстилала ее на полу и лежала или сидела на коленях, рассматривая нарисованный мир в увеличительное стекло. За белыми линиями с подписями проступал жизненный слой — дома и люди, незнакомые, будущие друзья и недруги, и даже кавалеры. Один из них может быть засел в этой точке карты. Как он выглядит?
А как выглядит эта улица, на самом деле, не линией среди желтой штриховки, а весной, когда снег тает и от грязи поднимается первобытный запах начала? Надо побывать.
Киев казался ей таким огромным.
