Возвращение Проклятого - Юрий Соломин

— Где выход на изнанку? Куда воду лить? — спросила она.

— Там, — он махнул рукой, — показывая на стену, куда ушел Филипп, — воду не надо, и так выйдем.

Она кивнула и взяла телефон, набрала номер.

— Стив, слушай молча, — начала она, — на нас напали, Ира жива, но без сознания, я сильно ранена, напавший убит.

В этот момент с улицы донеслись сирены, и девушка, выйдя в коридор, положила руку на дверь и повернула кисть. Теперь дверь была закрыта особым образом, и ее можно было только выбить.

— Мы возвращаемся в гнездо зализывать раны, — продолжила она, — на связь выйдем потом, вам же с парнями надо быстро менять место жительства, причем импровизируйте. Они, оказывается, все знали о нас, где, что и сколько. Уходите в отрыв, потом решим что делать. Пока.

Она спрятала телефон, скинула ботинки и, подняв Иру, положила ее на плечо. Вернулась на кухню, и в этот момент в дверь застучали.

— Откройте, полиция! — донеслось из-за двери.

— У меня бомба и пулемет! — рявкнула девушка, и помещение заволокло иллюзорным туманом, а затем раздались звуки стрельбы.

Теперь она была уверена, что пока не подъедут парни посерьезней, и не подготовятся брать их, она точно успеет уйти за Мишей.

Тот уже коснулся ее, и перед девушкой открылся выход. Ира застонала, но в себя не пришла, и Аня облегченно выдохнув, посеменила за крошечным проводником.

***

В этот раз что-то было не так. Филипп не мог понять, что именно, внешне изнанка никак не отличалась от того к чему он привык — пустынные коридоры, похожие на коридоры любого государственного учреждения, только без дверей. Тусклый свет, льющийся непонятно откуда, тишина, разрываемая лишь звуком его шагов. Но сегодня немцу казалось, что за ним кто-то наблюдает. Кто-то опасный и недобрый. В отличии от других раз, когда он выходил на изнанку, сегодня Филиппу не терпелось покинуть это место.

Выйти он решил на старой, заброшенной стройке. Это место он нашел случайно, впрочем, как и много других мест, но заброшенка запомнилась ему тем, что там реально не чувствовалось присутствия человека. Видимо отсюда успели украсть все что можно, и находилась она вдали от города, потому сюда почти не забредали бомжи и прочий люд.

Но что-то было не так. Настроиться на выход не выходило, мысли скакали, как перепуганные зайцы, и каждый новый поворот приводил лишь в очередной коридор. Более того, с каждым поворотом становилось темнее, и Филипп начал с ужасом понимать, что не может выйти! Просто не понимает как!

И когда паника уже готова была захлестнуть его, он увидел вдали пятно света, и рванул к нему со всех ног.

Изнанка выпустила его, Филипп вбежал в большое и ярко освещенное помещение и сел на корточки, успокаивая дыхание. Он впервые испытал ужас, идя по изнанке, и это ему сильно не понравилось. Снял очки, протер вспотевший лоб, пожалуй, пока он не осмотрится, с выходами на ту сторону стоит повременить.

Тишина. Кому бы ни принадлежал дом, где он вышел, хозяева явно не спешили встречать незваного гостя. Филипп осмотрелся, по всей видимости, он в спальне. Большая, аккуратно застеленная кровать, шкаф в углу комнату, две тумбочки по бокам кровати, на каждой ночной светильник, в виде жемчужины установленной в раковине.

— «Да простят меня хозяева» — подумал он, — «но мне надо осмотреться, может получиться выйти через дверь».

Тихо, на цыпочках подошел к двери, выглянул. Смежной со спальней комнатой оказалась библиотека. Тут пахло книгами, их было много, так много, что Филипп некоторое время в изумлении рассматривал огромные стеллажи, уходящие вверх как минимум на два человеческих роста. Посреди библиотеки стоял журнальный столик, на нем бутылка с виски, стакан, пепельница.

— «Интересно, где это я?» — Филипп тихонько вернулся в спальню. Исследовать этот дом — пропало желание, судя по библиотеке, тут могла быть и охрана, а он точно не сможет объяснить, как оказался тут.

Он снова надел очки, и попробовал настроиться на выход. Ничего. Он не почувствовал никакого отклика. Так, словно впервые надел их. Филипп сел на кровать, постарался расслабиться. Ничего! Оборудование явно отказывалось работать.

— Черт! — выругался он, стараясь погасить в зародыше появившуюся панику. Получалось плохо. Единственное объяснение, которое пришло ему в голову, было то, что в «Аусграбуне» смогли как-то дистанционно отключить оборудование странника, а значит за ним уже едут, и надо побыстрей сваливать отсюда.

Он снял кольцо, и вместе с очками — положил в шкаф.

Вышел в библиотеку, прошел вдоль стеллажей, вышел во вторую дверь. Бассейн. Тут явно жили мажоры, единственное что смущало — абсолютная тишина, которую не нарушало ничего кроме звука его же шагов и дыхания.

Он прошел вдоль бассейна, тот был полон до краев, вода была чистой, за бассейном явно следили. Свет давали яркие лампы под потолком, и это не радовало немца, значит хозяева тут, вряд ли они забыли выключить свет. Но выбора у него не было, он вышел сквозь небольшую боковую дверь, и оказался на кухне. Плита, микроволновка, три холодильника, кофемашина. И снова никого. Прошел дальше — спортзал. Гантели и гири аккуратно стояли в углу, педантичный немец отметил, что они отсортированы, шведская стенка, турник. Он вышел в следующую дверь, и сердце ухнуло в пропасть. Спальня — диван, тумбочки со светильниками в виде жемчуга.

— Не может быть! — пробормотал он, открыл шкаф, да, тут на полочке лежало оборудование. Сердце немца забилось быстрее — он выскочил в библиотеку, наплевав на осторожность, пробежал по ней, вышел к бассейну, вышел через другую дверь. Тут был гараж — стеллажи с инструментами, старый ретро автомобиль, Филипп не был знатоком и не смог определить марку, да и не интересовала она его. Попутно отметил, что тут была еще одна дверь, но не было ворот, через которые можно выехать — открыл дверь, увидел что-то типа чулана. На полу валялся старый хлам, на стенах висела всякая всячина. Он стоял, стараясь понять, как быть дальше и вдруг услышал тиканье часов. Медленно поднял глаза — под самым потолком, на стене висели старые часы с кукушкой, вот только вместо циферблата, на них было женское, смутно знакомое лицо. Стрелки показывали без минуты двенадцать, и Филипп не мог ни пошевелиться, ни отвести взор. Вот минутная стрелка сдвинулась на двенадцать, глаза на