Соня - Михаил Осташевский
Сейчас ворота были слегка приоткрыты. Миша посильнее толкнул их. Из-за небольшого наклона дверь поспешила вернуться на место, но парень на лету успел её поймать, пока она ненароком не задела кого-нибудь из девочек, при этом он сильно поцарапал руку и испачкался в ржавчине.
Дальше тропа разветвлялась на множество других. Те, кто не часто бывал здесь, терялись в бесконечном лабиринте одинаковых дорожек. Но Соня к ним не относилась. Здесь была похоронена её старшая сестра. Уверенно свернув на одну из заросших троп, девушка проскочила между бетонных плит и вышла на небольшое пространство, огороженное ржавым забором. За ним, как и за всеми другими, никто не ухаживал. Кладбище выглядело заброшенным, несмотря на то, что оно иногда обновлялось свежими телами. Внутри ограды всё поросло бурьяном. Трава была высотой почти с крест. Соня знала, что родители давно сюда не ходили, но всё равно неприятно удивилась. Остальные ребята стояли в стороне, пока Соня убирала траву – хотела, чтобы могилка сестры стала хоть немного прибранной.
Она наконец смогла рассмотреть фотографию Лилии. В овальной рамке, на пожелтевшей от времени фотобумаге улыбалась одиннадцатилетняя девочка. Но сколько бы Соня ни всматривалась, узнать её не смогла. Словно кто-то стёр из памяти её лицо, оставив лишь имя. Слишком много лет прошло с тех пор. Никто никогда не спрашивал, как она погибла. Даже школьные шутники старались избегать этой темы. Весь город знал о пропавшей на болотах девочке. Тело не нашли, лишь желтый дождевик, висевший на суку засохшего дерева прямо у кромки Неодолимого.
Соня закончила быстро – понимала, что полноценная уборка затянется на несколько часов, а задерживаться не хотелось, ребята хотели осмотреть хижину ведьмы до темноты.
– Красивое имя, – тихо сказала Катя, словно боялась разбудить мёртвых, – Лилия.
– Да, как цветок, – выдохнула Соня. Остальные стояли в стороне и смущённо смотрели по сторонам.
– Я почти не помню её. Каждый раз смотрю на фотографию, пытаюсь отыскать хоть что-то в памяти. Но ничего нет. Ни единого воспоминания. Словно и не было её никогда. Если бы она тогда не умерла, возможно, всё сложилось по-другому.
Соня не знала, кому она это сказала. Себе? Возможно.
Катя медленно подошла и взяла её за руку.
– Ладно, пора идти.
Соня дёрнула руку и пошла прочь от могилы.
– Да, пойдёмте, тут больше нечего смотреть.
Они вышли на основную тропу и пошли вдоль заброшенных крестов. Дорога виляла из стороны в сторону, огибая упавшие деревья и небольшие болотца, пока не вывела к северной части заболоченного озера.
– Сейчас справа можно увидеть мою деревню, – сказал Миша.
Через несколько метров из-за деревьев открывался тоскливый вид на болота, на другой стороне которого стояли покосившиеся одноэтажные домики. Из потемневших от сырости домов торчали почерневшие от копоти трубы. Из некоторых даже валил дым, хотя издалека казалось, что деревня тоже была заброшена. Привычных деревенских звуков слышно не было. Лишь монотонное бульканье поднимавшихся их недр болот пузырей.
Над деревней собирались тучи. Погода в этом месте явно не благословляла ребятам путь. Им оставалось пройти около километра вдоль берега до искусственного насыпного перешейка. Под насыпью была проложена большая труба, по которой, в зависимости от времени года, перетекала вода из болота в озеро и наоборот. Когда-то давно это было цельное озеро, но для удобства в самом узком месте сделали насыпь, посчитали, что это дешевле моста. Со временем малая северная его часть заболотилась и постепенно подходила к деревне, подтапливая крошечные огороды и сгнаивая вековые деревья.
Со стороны озера на импровизированном пляже лежали несколько деревянных лодок, перевёрнутые вверх дном. Миша подошёл к одной из них и слегка пнул металлическую цепь, на которую была привязана лодка. Та звонко лязгнула и выскочила из кольца на лодке. Оказалась не пристёгнута на замок.
– Я договорился с дедом Ефимом. Лодка наша до вечера, – рассказал он под удивленные девичьи взгляды.
Миша ухватил за край и с силой приподнял. Та со страшным скрипом перевернулась через край. Под ней лежали два полусгнивших деревянных весла и доски, предназначенные для сидения. Лодка оказалась двухместная. Миша оценивающе рассмотрел девушек и принялся рассаживать так, чтобы ни на одном из краёв не было перевеса. Юлю, как самую крупную, посадили по центру, остальные расселись так, чтобы хватило место гребцу.
– Мне это уже не нравится. Ты мог найти лодку покрупнее? Может, не пойдем туда, а? – неуверенно спросила Юля.
Никто не ответил. Соня не хотела её брать, но та напросилась сама. Уговаривала взять её с собой.
– У вас всегда тут так жутко? – Последнее слово Юля проговорила чуть громче, чем хотела, и по озеру пронеслось негромкое: «жутко… жутко».
– Я привык. Тихо, спокойно. Никого нет. Полезай в лодку, мы всё равно поплывём, с тобой или без тебя, – в голосе Миши появилось раздражение.
Он вытолкал часть лодки в воду и придержал за борт, чтобы девушки не раскачали ее и не свалились в воду.
– Долго туда плыть?
– Десять минут, на нужно добраться лишь до противоположного берега. Там должна быть тропа через лес. Сразу предупреждаю, там жуткий бурелом, дорогу никто не чистит, так что держитесь меня и никуда не сходите с тропы. Ещё провалитесь.
– Куда…? – застонала Юля.
– В болото, – отрезал Миша, – провалишься, не сыщем потом.
Юля зажмурилась, помотала головой и полезла в лодку, чуть не промочив ноги.
Лодка неторопливо шла по зеркально гладкой воде. Миша не спешил. Грести приходилось аккуратно, из-за перевеса. Одно неосторожное движение, и борт хлебнёт воды. Вёсла мягко касались озера, лишь слегка отталкивались от воды и дальше по новой. Слишком трухлявые, парень явно не хотел грести обратно руками.
Посередине озера, в десяти метрах от них из-под воды начали появляться пузыри. Девочки засуетились, и лодка чуть не черпнула.
– Спокойно. Не надо дергаться. Это всего лишь болотный газ. Он выделяется со дна стоячих водоёмов в результате гниения ила, – с умным видом, словно ходячая энциклопедия, произнёс Миша.
Это никого не успокоило, но дёргаться девочки перестали. Страх перевернуть лодку оказался сильнее каких-то пузырей.
Соня посмотрела по сторонам. Озера было не такое больше, каким ей сперва показалось. Около пятисот метров в длину,
