Возвращение Проклятого - Юрий Соломин
— А вы, Филипп, если считаете, что мы не правы, то скажите об этом сейчас, потом уже будет поздно, — добавил Матвей.
— Я, — сказал Филипп, — может и сомневаюсь в чем-то, но идти против «Аусграбуна» не намерен.
— В этом я и не сомневался, — ответил парень, — а кроме того, вы дали слово странника, когда подписывали документ, что не пойдете против организации. И уж поверьте, страннику не стоит нарушать такое слово.
— Я и не собирался, — тихо ответил немец и, отвернувшись от Матвея, посмотрел на изображение на экране.
Еще подумал, неплохо было бы узнать, что это за детский сад со словом странника, но решил, что сейчас не время.
— Очень хорошо, — сказал Матвей, — сегодня отдыхайте. Завтра мне будет необходимо, чтобы вы провели меня на этот адрес, думаю у вас получится пройти после просмотра на видео того места куда надо попасть?
— Да, я делал похожие переходы, — кивнул Филипп, — если видео достаточно детальное, — добавил он, — и я буду пересматривать его, уже используя оборудование. Тогда должно получиться.
— Отлично, — Матвей протянул ему флешку, — тут есть полная запись, и мы отправимся туда часов через двадцать. У вас будет время, и выспаться и настроиться.
— А куда идем-то? — решился спросить Филипп.
— Туда, где по нашей информации сейчас живет Анна с Ирой и Проклятым. Хочу нанести им визит вежливости.
— Один? — удивленно переспросил Филипп, — против двух ведьм?
— Не переживайте, — ответил Матвей, — я полон сюрпризов.
***
Некоторое время он, казалось, плавал в абсолютной пустоте, где не было ни времени, ни пространства, ни его самого. Он не помнил ни кто он, ни как он тут оказался. Это не было хорошо или плохо, в этой пустоте не существовало таких категорий. Тут было… спокойно. Да, спокойно и безмятежно.
Но постепенно в эту гармоничную пустоту начали проникать посторонние звуки и образы. Сначала начала возвращаться память. Он вспомнил свое имя, кличку, работу. А вспомнив, Медведь испытал настоящий ужас. Он нарушил все мыслимые и немыслимые правила, и это было бы еще полбеды. Но он попался… попался самым тупым образом… причем прямо там, в отеле…, а вот это была уже полная катастрофа!
А стоило памяти проснуться, как вернулись и остальные ощущения — звуки, запахи, ощущения своего тела.
Он понял, что лежит на чем-то мягком, руки и ноги свободны, значит, не связан. До него доносилось невнятное бормотание, словно кто-то разговаривал, но слов разобрать Медведь не мог.
Поэтому продолжил лежать, делая вид, что так и не пришел в сознание, надеясь выиграть немного времени, чтобы проработать линию поведения на допросе. А в том, что его будут допрашивать, он не сомневался, как не сомневался и в том, что расскажет им не только все что знает, но и то, о чем только догадывается.
— Вставайте, шеф, — произнес бесстрастный голос, в котором Медведь с удивлением узнал свою секретаршу, Нину.
То, что она назвала его шефом, было очень удивительно, да и в голосе Нины, совсем не чувствовалось издевки.
Он открыл глаза и осторожно осмотрелся. Небольшое помещение, скорее всего одна из комнат отдыха в офисе «Аусграбуна». Наметанный глаз фиксировал обстановку: кровать, тумбочка, стол, пара стульев, на одном из которых, закинув ногу на ногу, сидела его секретарша.
Он поднялся, сел на кровати, почувствовал прохладу пола босыми ногами. На нем была надета пижама. Кто-то переодел его, но Медведь не помнил этого.
— Нас ждут, — Нина тоже встала.
И вдруг Медведю показалось, что он заметил под ее бесстрастным лицом, какой-то хищный, словно звериный оскал. Он покачал головой, и, отгоняя наваждение, встал на ноги.
— Кто ждет? — хрипло спросил он и закашлялся, одновременно ощутив сильнейшую жажду.
— Скоро увидите, — она протянула ему стакан с водой, который Медведь жадно выпил до дна и облегченно выдохнул.
— Идемте, — вздохнул он, — и не скажите, где мы?
— В Лакорте, пора устанавливать дальнюю связь, а вы где-то шляетесь, пьете, предаете интересы организации.
Нина говорила по-прежнему бесстрастно, безэмоционально, но с каждым ее словом тело Медведя все больше покрывалось ледяной коркой. Было что-то жуткое в этом сухом перечислении, которым Нина явно демонстрировала, что знает о его предательстве.
— Смешно, — процедил он, взяв себя в руки, — особенно про интересы «Аусграбуна». Не вам, милочка решать, что и кто предает тут.
Вдруг она стремительно приблизилась, причем с такой скоростью, какой он никак не мог ожидать от нее. Нина, еще мгновенье назад находящаяся от него в метре, оказался рядом так, что их лица почти соприкоснулись. Медведь хотел отстраниться, но замер, словно парализованный.
— Ничего смешного, — и голос ее, казалось, изменился, стал неприятным, словно она не говорила, а шипела. — В ваших действиях, Михаил, вообще нет ничего смешного, — она отстранилась, и паралич отпустил бывшего шефа.
Он почувствовал слабость, но остался стоять, не хотел совсем уж потерять достоинство перед бывшей секретаршей.
— И насчет вас, все уже решено, — продолжила она, уже своим прежним, бесстрастным тоном, — идемте.
Она направилась к выходу, и Медведь уныло пошел следом. Мысли напасть на девушку у него даже не возникло. Казалось, она только что высосала из него всю энергию, таким опустошенным он себя давно не чувствовал.
Они прошли по пустому коридору, Нина ввела его к лестнице ведущей вверх. Поднялись на один этаж, и снова по коридору, до высоких, окрашенных в черный цвет деревянных дверей. Нина толкнула тяжелую створку, и Медведь увидел огромное помещение. Девушка посторонилась, пропуская его внутрь, он сделал шаг и замер на пороге.
В помещении были люди, Медведь не мог точно сказать сколько, но явно не менее пяти человек. И первым кого он увидел — был его шеф, молодой парень с жуткими глазами, который и поставил его на эту должность. Медведь вдруг понял, что не помнит его имени, и почему-то этот факт напугал его до трясущихся поджилок.
—
