Голем. Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - Густав Майринк
— Вот что! Превратите простой металл в драгоценный, да не как-нибудь, а у меня на глазах, чтобы я своими руками его пощупал! Сумеете — тогда и об ангелах позволю сказки сказывать. А охотников предлагать несбыточные прожекты мы видали… хороши господа — ни Богу свечка, ни черту кочерга.
Меня так и бросило в жар, сам не знаю почему.
Император поднялся с проворством и ловкостью, неожиданными, потому как с виду он был немощен и стар. Вытянул шею коршун, повел головой в одну и в другую сторону, высматривая добычу, кивнул, глядя на стену.
И тут в ней открылась потайная дверь.
Еще минута — и мы стоим в алхимической лаборатории императора Рудольфа. Она оборудована как нельзя лучше. Тигель ждет на горящих угольях. Мигом подготавливается все необходимое. Император берет на себя роль лаборанта и орудует умело. Любые попытки пособить отвергает, сердито грозя кулаком. Недоверчивость его безмерна. Он действует хитро и осмотрительно, даже отпетый мошенник, вздумавший его обмануть, пришел бы в отчаяние. Нечестная игра здесь невозможна. Вдруг слышу: за дверью негромко лязгнули железные доспехи. Я чувствую, нас стережет в засаде смерть… Рудольф скор на расправу, не дай бог какому-нибудь недоучившемуся чернокнижнику подсунуть ему фальшивку вместо настоящей тинктуры.
Келли побледнел, весь трясется, смотрит на меня с мольбой. Страх его понятен: вдруг «красный лев» подведет? Бродяге ли не знать, что тогда ждет…
В тигле с шипением плавится свинец. Келли развинчивает половинки красного шарика. Император не спускает с него глаз. Вот протянул руку… Келли чуть замешкался — в ту же секунду орлиный клюв бьет без промаха:
— Кого за вора держишь, сквалыга? А ну подать сюда!
Красный с сероватым отливом порошок Рудольф разглядывает очень долго, с дотошной тщательностью. Наконец скептическая усмешка исчезла, губы уже не поджаты, лиловатая нижняя опять отвисла. Глаза подернулись тусклой пленкой — старый коршун задумался. Келли отмеряет потребное для трансмутации количество порошка. Словно вышколенный лаборант, император старательно и точно исполняет все его указания: он честно соблюдает условия, которые нам поставил.
Свинец полностью расплавился. Теперь император подсыпает тинктуру в жидкий металл. Проекция завершается успешно: металл бурлит и клокочет. Эту оплодотворенную материнскую субстанцию император выливает в форму, погруженную в ледяную воду. Затем своими руками извлекает новорожденного — мягко поблескивающий слиток чистого серебра!
Жаркое марево золотится над парком, через который в послеполуденный час лежит наш обратный путь, мы веселы, обоих так и распирает от гордости, Келли и меня. На шее у Келли побрякивает серебряная цепь, награда, которой удостоил его император. Сказал же ему Рудольф вот что: «Жалую за золото золотом, серебром за серебро, так-то, проныра. В другой раз проверим, сами ли изготовили порошок и сможете ли еще приготовить. Учти, лишь адепт увенчан короной, цепь же… пусть напоминает о других цепях!»
Вот так, предельно ясно пригрозив напоследок, император нас отпустил, и мы покинули Бельведер, слава богу благополучно разминувшись со стражниками, которые, оставаясь невидимыми, внятно бряцали кованым железом.
Дом доктора Гаека, приютившего меня с женой и сыном, стоит на Староместском рынке; из окон моей славной комнаты я могу любоваться прекрасным видом: широкая рыночная площадь, справа ее ограждает Тынский храм с остроконечными башнями и причудливыми зубцами, а слева пышное здание ратуши, где заправляют городскими делами непокорные пражские бюргеры. У дверей всегда оживленно, частенько подъезжают сюда императорские курьеры. Если платье на посыльном обычное, из сукна или бархата, значит, у градчанского властителя опять нужда в деньгах. Приходится занимать под высокие проценты. Если же императорский слуга явился в воинских доспехах, дело принимает другой оборот: император повелел добром либо силой без промедления забрать подати и прочие налоги. В Богемии Габсбурги только и знают, что требовать денег!
А вот что-то необычное: впереди всадник весь в шелку, однако за ним следует отряд конных воинов в латах! Любопытно, какие скверные вести принесет этот посланник пражскому бургомистру?.. Что такое? Почему кавалькада не свернула к широкому порталу ратуши? Всадники скачут прямиком к дому Гаека!
Присланный императором тайный советник Курциус — вот кто пожаловал ко мне. Желает получить «бумаги», в которых описано заклинание Ангела, иначе говоря, император затребовал записи, которые я вел на наших собраниях в Мортлейке, а также гримуар святого Дунстана. Я отказал наотрез:
— Его величество император не пожелал ознакомиться с моими записками. Прежде ему угодно удостовериться в моем искусстве превращения металлов в золото. Императору нужен от меня способ получения философского камня. Посему его величество император, войдя в мои обстоятельства, согласится, что я не могу исполнить его волю, не получив каких-либо гарантий или заверений.
— Вам повелевает сам император! — возражает посланник.
— Сожалею. Однако и я вправе ставить условия.
— Вы противитесь высочайшей воле! Вас не страшит опала?
За дверью гремят по каменному полу железные доспехи.
— Имейте в виду, я подданный Великобритании. Баронет ее королевского величества Елизаветы! Императору вручено письмо моей государыни.
Тайный советник не прочь пойти на уступки. Угомонились и мечи с алебардами в передней.
Постыдный торг. Когда же я сообщу свои условия, спрашивает советник.
— После аудиенции у императора, о каковой снова прошу. Все будет зависеть от ее исхода. Решение приму, только самолично заручившись словом императора.
Тайный советник угрожает, торгуется, упрашивает. Его репутация висит на волоске. Он обещал императору притащить пугливого зайца прямиком к повару на кухню. А вместо зайца нарвался на зубастого волка.
Удачно, что дома нет Келли, трусливой душонки.
Посольство — тут тебе и мягкость шелка, и сталь меча — скачет восвояси, минует башню со знаменитыми на весь мир курантами и исчезает за углом ратуши.
Вот тут-то на площади появляется Келли — вышагивает точно цапля на болоте, сейчас, кажется, крыльями захлопает, да и взлетит. Разумеется, идет он со стороны веселых кварталов, где что ни дом — то дом публичный. В три прыжка одолев лестницу, врывается в мою комнату:
— Нас приглашает император?
— Приглашает, приглашает… В Далиборку особый билет пригласительный выправил нам. А может, в Олений ров, к своим ненаглядным мишкам, которых кормит мясом горе-алхимиков.
Келли побледнел.
— Измена?!
— Ничуть не бывало. Император всего лишь… хочет получить наши записи.
Келли топает ногами, словно раскапризничавшийся мальчонка.
— Никогда! Скорей я съем манускриптум святого Дунстана по примеру. апостола Иоанна, проглотившего на Патмосе книгу Откровения!
