Бездыханные - Кон Айзель
— Мама… — я обняла себя за плечи, — Где ты? Почему ты меня оставила? Что я такого тебе сделала? Почему ты не приходишь за мной? — внутри все сжалось, и я почувствовала, что не могу заплакать.
Горечь, которая вытекала вместе со слезами, теперь навсегда осталась внутри.
— Все это время мне было больно, очень больно. Родители, вы ведь даже не знаете, что ваш ребенок мертв! Почему вы позволили мне умереть? Вы никудышная семья!
Дождь капал на лицо. Боль, которую испытывала моя душа, была невыносимой. Физическая боль по сравнению с этим была ничто. Слезы никак не появлялись, и я поняла — мертвые не плачут. Осознание этого привело меня в отчаяние. Чтоб хоть как-то утихомирить боль я закричала. Пронзительно и отчаянно, прижав дрожащие руки к груди.
Кричала я не долго, просто сил уже не было. И тогда горечь внутри меня сменилась ненавистью. Весь мир стал мне ненавистен. Что-то опять начало овладевать мной. Оно окутывало разум и стремилось завладеть телом. Я забоялась, но страх был не долгим. То, что я боюсь неизвестно чего, пробудило во мне чувство собственного достоинства. Я медленно встала на ноги и уверенно произнесла:
— Я все еще жива!
Люди смотрели на меня как на ненормальную, но я не обращала на них внимания, а просто пошла домой. Настроение, подгоняемое волевым настроем, улучшилось.
* * *
Весь вечер и утро я просидела за учебниками. Сама не знаю почему, просто делать было нечего. Учеба принесла свои плоды. Каким-то образом вся информация залегла в голове, и я могла чуть ли не дословно пересказать все что прочла. Это мне понравилось.
Часам к двенадцати во входные двери кто-то постучал.
— Привет.
На пороге стоял Крис. Я вспомнила, что он должен был сегодня прийти.
— Привет, заходи, — я впустила его в дом. — Подожди немного, я только оденусь.
— Да нет, не нужно спешить. Это я просто пораньше зашел.
— Ну ладно. Тогда чувствуй себя как дома.
Парень снял обувь и куртку и начал осматриваться. Похоже, предложение: «чувствуй себя как дома» Крис понял буквально, так как через минуту он, как ни в чем не бывало, потопал на кухню. Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним.
— Чай предлагать не буду.
— Почему? Я бы не отказался, — удивился он, сев за стол.
— Ну, ведь нам теперь можно не пить и не есть.
— Можно. И что, это проблема?
— Так ведь…
— Постой, ты что, ничего не пила и не ела, после того как умерла?
— Нет. А зачем?
— Зачем?.. — Крис замолчал. Похоже, он и сам не знал ответа на этот вопрос.
Несмотря на это, я все-таки сделала ему чай, заодно и себе. Парень сделал глоток и, подумав, добавил еще две ложки сахара. Он сейчас выглядел как нормальный юноша, а не как… ходячий труп.
Я взглянула на свою чашку. Локки говорил, что питаться нам не нужно, но он ничего не говорил о том, что это запрещается. Через минуту я все-таки отпила немного чая. Жидкость начала медленно продвигаться по горлу. Ощущения были не такими, как когда пьешь горячий чай. Напиток имел непонятный привкус сладкого вина. Совсем не горький, но очень терпкий, будто свежевыжатый виноградный сок, но еще вкуснее. Этот вкус мне очень нравился, поэтому моя чашка быстро опустела.
— Ты только не слишком увлекайся, а то потом не отвыкнешь, — заметил Крис.
Он пил маленькими глотками.
— Почему у чая такой восхитительный вкус? — восхищенно спросила я.
— Вкусно, правда? — парень ухмыльнулся. — И не только чай, а вся вода теперь имеет такой вкус.
— Но почему? — я говорила, и на ходу наливала себе воду.
— Хочешь знать? — он подошел ко мне и протянул свою кружку, из которой я жадно начала пить.
Ухмылка на его лице стала коварной.
— Это божья кровь.
Я остановилась. Кружка из моих рук выпала и разбилась бы, но Крис успел ее подхватить. Он выпил остатки чая и поставил ее на стол.
— Я тоже сначала был в шоке, но потом ничего, привык.
— Что?.. Как?! — я взглянула на руки.
Они были мокрыми от воды. Мне пришлось приложить большие силы, чтоб не начать их облизывать.
— А так. Помнишь, в Библии рассказывалось, как Иисус дал своим ученикам вино и хлеб — его кровь и плоть. Вино имело восхитительный вкус, а хлеб был душистым и сытным. Улавливаешь почему?
— Потому, что в них была часть его крови и плоти? — осторожно спросила я.
— Верно, и это не метафора. Капля крови святого сделала вино слаще, но оно было не таким, как ты его сейчас чувствовала. Знаешь почему?
— Почему?
Парень подошел почти впритык и прошептал:
— Потому что кровь означает страдание. А страдание святого, чем не удовольствие для того, кто выбрал Дьявола?!
Я ужаснулась. Если бы не стул, который стоял рядом, подкосившиеся ноги повалили бы меня на пол. Крис тут же перестал ухмыляться.
— Извини, увлекся. Ты как? — осторожно спросил он, положив руку мне на плечо.
— Нормально. Просто, как-то странно…
— Да я сам не очень-то понимаю.
— Правда? Но постой, если вода имеет вкус…
