Сергей Пономаренко - Темный ритуал
— Подготовь жену, чтобы она не боялась и видела в боко не колдуна, а, скажем, знахаря.
Махмуд что-то громко крикнул, из чайханы появился его соперник, явно чтобы продолжить игру. Дмитрий вернулся в гостиницу к Лере.
7
Гора Джебель-Баркаль оказалась голым скалистым трапециевидным холмом из песчаника высотой около ста метров. Со всех сторон ее окружали пески, окрашенные лучами уходящего солнца в зловещий багровый цвет. До нее от Каримы было недалеко, в качестве транспорта путешественники воспользовались верблюдами. Впереди ехал Махмуд, за ним Лера, потом Дмитрий. Замыкал караван хозяин животных — Али, который вел за собой еще одного верблюда с поклажей. Недалеко от священной горы виднелась группа невысоких остроконечных пирамид-усыпальниц. Добравшись почти до самой горы, караван обогнул ее и углубился метров на двести в пустыню. Махмуд поднял руку, давая знак остановиться.
Али, легко соскользнув на песок, поочередно заставил верблюдов опуститься, помог Дмитрию и Лере спешиться. Для этой поездки Махмуд сменил европейскую одежду на белый балахон, поверх которого надел подобие серой жилетки без пуговиц. На голове у него была черная чалма. Он теперь и держался иначе: высокомерие, жесткость и даже презрение читались в его взгляде, да и в выражении лица.
— Мы находимся на месте древней столицы царства Куш Напаты. — Звучный голос араба плыл над песками и был необычным, не таким, как прежде, когда он что-либо рассказывал во время экскурсии. Сейчас он словно проповедовал некую великую истину.
Дмитрий, испытывая нервное напряжение из-за предстоящего колдовского ритуала, менее всего был настроен слушать исторические сведения, но не решился прервать араба.
— Египет неоднократно завоевывал царство Куш, отсюда были вывезены целые караваны сокровищ и тысячи рабов, но Куш, словно Феникс, возрождался и сам нес угрозу завоевателям. Жрецы Египта хитростью и силой внедряли в Куше культ египетских богов, на месте храмов богу Апедемаку возводя храмы египетских богов. Великие цари Куша Пианхи, Шабака, Шабатака, Тахарка завоевали Верхний и Нижний Египет, стали фараонами, но не вернули религию предков, изменили ей, поклоняясь древнеегипетскому богу Амону-Ра. У священной Чистой горы, где можно воочию увидеть змееподобное тело — уреус бога Апедемака, был построен храм бога богов, чуждого кушитам Амона! — Махмуд указал на веретенообразную скалу, отделившуюся от основной горы, которую можно было принять за змею, стоявшую на кончике хвоста, только при очень хорошем воображении.
— Сейчас я потеряю сознание от всего этого, — прошептала Лера, схватив Дмитрия за руку.
Махмуд улыбнулся и преобразился, вновь став прежним.
— Извините за спектакль — я хотел, чтобы вы прочувствовали это необычное место, — сказал он.
— Да уж, прочувствовали, — с облегчением произнесла Лера, сжав запястье Дмитрия и глазами показав, чтобы тот молчал.
Дмитрий с трудом сдержался, чтобы не «поблагодарить» за подобное представление.
— Развалины храма находятся у самой горы, с противоположной стороны. Сейчас вокруг пески, но в те времена тут находился большой город, соперничавший с Мемфисом и Фивами. На верхушке той отдельной скалы, в которой видели божественный символ уреус, была установлена золоченная фигура царя Тахарки. У кушитских царей, в отличие от египетских фараонов, царская власть не наследовалась — царя выбирали. Ежегодно, в день весеннего равноденствия, царь кушитов должен был пройти вдоль священной горы и получить знак от бога Амона: с вершины скалы раздавались необычные звуки и появлялись вспышки ослепляющего света.
— А если знака с небес не было? — спросила Лера.
— Тогда царь или претендент на корону обязан был покончить жизнь самоубийством. И уже следующий соискатель из царского рода мог испытать судьбу — пройти мимо скалы.
— Не сомневаюсь, что это был не знак бога, а результат мошенничества.
— На вершине вроде как неприступной скалы археологи нашли следы скрытой пещеры. Таким образом, жрецы могли влиять на власть царя. По этой причине или из-за угрозы набегов ассирийцев столица царства позднее была перенесена в Мероэ, на другой берег Нила.
— Жрецы остались с носом! — ухмыльнулся Дмитрий. — Махмуд, ты не забыл, что наша цель здесь отнюдь не экскурсы в прошлое?
— Жрец-боко уже здесь, и, как только темнота падет на пески, он начнет ритуал.
Дмитрий огляделся: кругом пески, никого поблизости не было.
— Что-то я его не вижу. Уж не хочешь ли ты сказать, что это Али?
— Ошибаешься, Али относится к касте скотоводов, а боко — к касте колдунов. Нам нужно развести костер: когда стемнеет, похолодает. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена мерзла?
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, вокруг сразу стало мрачно, даже гора приняла зловещий облик. Подул ветер, пески удивительно быстро остывали, словно заработала невидимая холодильная установка.
Али сгрузил с верблюда тюки, в одном из которых оказалась вязанка дров. Не прошло и пяти минут, как под котелком с водой для чая запылал костер. Темнота упала быстро, словно с небес на землю было сброшено темное покрывало. Небо, еще недавно чистое, прозрачное, вдруг заволокло темными тучами, не дающими пробиться свету звезд и луны. Уже в нескольких шагах нельзя было ничего различить. Лера и Дмитрий присели на корточки возле костра. Напротив, хорошо видимый в отблесках пламени, Махмуд что-то выговаривал Али. Дмитрий вздрогнул: рядом с ним на корточках сидел человек, закутанный в черный плащ с надвинутым на лицо капюшоном! Еще мгновение назад его не было — и вдруг он оказался на этом месте! С того момента, как стемнело, прошло не так много времени, чтобы кто-либо мог столь быстро и неслышно приблизиться к ним, разве что он прилетел по воздуху. Но это же чушь!
— Салям алейкум! — неуверенно произнес Дмитрий, глядя на неподвижно сидящую фигуру в плаще.
Человек стал что-то быстро говорить, не поворачиваясь лицом к Дмитрию.
— Тебе надо отойти на несколько шагов, как и нам, — перевел Махмуд. — У костра должна остаться только твоя жена.
— Дима! — испуганно воскликнула Лера.
— А нельзя ли…
— С твоей женой ничего плохого не случится. Ты все сможешь увидеть, но не должен вмешиваться, будет только хуже.
— Хорошо, я буду только смотреть. — Дмитрий крепко обнял жену. — Не бойся, я буду рядом.
— Легко сказать — не бойся! — испуганно выдохнула Лера.
Дмитрий попятился, сделав четыре шажка, остановился. Махмуд положил на его плечо руку и отвел еще на некоторое расстояние от костра.
Человек в плаще встал, взял Леру за руку и отвел за костер, который вдруг ярко вспыхнул. Языки пламени поднялись чуть ли не на высоту человеческого роста. Дмитрий непроизвольно шагнул вперед, но Махмуд удержал его на месте. Колдун стал что-то негромко бормотать и нарисовал широкий круг на песке вокруг Леры; начертанная линия вспыхивала на секунду-две и гасла.
«Это шарлатан, факир, фокусник! Как я мог допустить, чтобы Лера согласилась на это?! Мне надо немедленно это прекратить!» — Мысли суетились в голове Дмитрия, требовали действия, но он продолжал стоять, словно разум потерял контроль над его телом. Вдруг что-то горячее ткнулось ему в руку.
— Это чай, приготовленный Али, — послышался шепот Махмуда. — Выпей, тебе станет легче.
Дмитрий послушно отхлебнул обжигающую, приятно пахнущую жидкость.
Жрец подошел к Лере, стал позади нее, и вдруг она, как деревянная кукла, пошатнувшись, не меняя позы, упала ему на руки, и он бережно уложил ее на расстеленный на песке плащ. «Откуда взялся там плащ? Или он там был постелен заранее, и я его не увидел, наблюдая за движениями колдуна?»
Предметы то и дело возникали в руках колдуна, но Дмитрий предположил, что это не чудеса, а лишь работа помощника, одетого во все черное, благодаря чему он сливался с темнотой. С ним самим происходило неладное, силы словно покидали его, в голове туманилось.
Из гаснущего костра вдруг повалил ароматный дым, становясь все гуще и гуще. В руке жреца, что-то громко говорившего речитативом, вдруг оказался петух, машущий крыльями, пытаясь освободиться. Жрец взмахнул рукой, в которой сверкнул нож, и трепещущая птица лишилась головы, а он, поливая кровью песок, стал очерчивать силуэт Леры. Жрец швырнул в темноту петуха, в руках у него возникло светлое покрывало, и он накрыл им неподвижное тело девушки.
Перед глазами Дмитрия все завертелось-закружилось, выронив пиалу с чаем, он осел на песок и откинулся на спину, потеряв сознание.
8
В темноту бессознания Дмитрия проникли мужские голоса, монотонно произносящие что-то на арабском языке, глухо доносящиеся, словно через стенку.
Он узнал голос Махмуда, всплыли картины колдовского ритуала, он понял, что в чай, скорее всего, было подмешано снотворное.
