Голем. Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - Густав Майринк
Утверждаю это, ибо знаю наверняка: Келли не останавливается перед обманом и ложью, изменив голос и манеру, он изрекает все, что угодно услышать суетным, ненасытно алчным глупцам, все, что лестно их безграничному тщеславию. Да и сам он нагло объявил о том с цинической ухмылкою и добавил, мол, ежели такой оборот меня не устраивает, то остается заложить последнее добро и спать на голых досках, потому как иначе будет не на что потчевать да ублажать сиятельных гостей. Однако еще горше, чем унижение оттого, что я поневоле стал соучастником обманов безродного мошенника и прощелыги, ужасное сомнение: неужели Провидение терпит, что посланники небесные, Зеленый ангел и призрачное дитя, бестрепетно взирают на столь гнусный обман, происходящий пред их очами, в их присутствии и совершаемый от их имени! Ведь в разгар непотребств сколько раз уже они являлись всем собравшимся в башне, являлись зримо, ярко, почти осязаемо!..
Напасти сии обрушились на мою голову с опустошительной силою, словно буря в пустыне, и ныне я вижу разверстую пасть роковой судьбы, что каждый миг грозит меня поглотить. Разоблачив Келли, я погибну, потому как связан с ним; кто поверит в мою невиновность? Ведь и сам я, увы, не считаю себя невиновным…
Приглашения из Лондона от королевы Елизаветы стали настойчивыми: ее любопытство пробудили неумеренно восторженные письма воеводы Лаского с докладами о наших занятиях; королева, конечно, пожелает, чтобы я не утаивал новоявленных чудес, растворяющих двери в потусторонний мир. Если обман раскроется, не сносить мне головы. Но я ни за что на свете не потерплю, чтобы Келли обманул доверие королевы! Здесь последняя твердыня твоя, Джон Ди, здесь предел твоим заблуждениям и преступным нарушениям клятвы, данной Бафомету!
Ах, лучше бы никогда я не записывал свои сны! Истинно утверждали древние мудрецы, посвященные в сию тайну: записанные или рассказанные сновидения сбываются! Разве не стал явью приснившийся мне корноухий незнакомец? Теперь-то знаю его как облупленного, гнусного бродягу Келли, приживала, чья судьба неразделимо связана с моей! Снова и снова я против собственной воли вспоминаю Бартлета Грина и Маски, падальщиков и осквернителей могил, посланных с того света епископом Дунстаном, дабы воздать мне за грехи. Я стал жертвой роковых обстоятельств, судьба подкинула два шарика из слоновой кости, а теперь они виснут на моих ногах железными ядрами, как те, что весь свой век влачит за собой на цепи осужденный преступник…
Из Лондона пришло от Лаского, поляка, настоятельное приглашение — королева велит мне и Келли прибыть ко двору и в собрании знатнейших персон заклинать Зеленого ангела… А чего ради? Ради исцеления польского воеводы от приступа подагры! Бессмертные духи пусть, дескать, подскажут снадобье, чтоб облегчить страдания князя, обезножевшего по причине неумеренного потребления бургундского!
Все, все идет, как предвидел: неразбериха, путаница, сумбур! Нужды и беды! Позор и гибель!..
Повелением королевы мы более не удалены от двора и должны безотлагательно прибыть в Лондон…
Нам оказали при дворе великолепный прием, но чем поплатилась за эти празднества моя душа?!
Елизавета пожелала произвести подряд несколько магических ритуалов, видений при том не было, но устами Келли, впавшего в бессознательное состояние, вещали духи, один назвался именем Джубандалака, другой — Гальбаха, они не только предсказали поляку скорое исцеление от подагры, но и то, что он покорит Турцию и воссядет там султаном. Елизавета с трудом удерживалась от смеха, однако по ее лицу я заметил, что ей, как встарь, охота позабавиться жестокой игрой в кошки-мышки и что она испытывает сатанинскую радость, видя, как неуклонно приближаюсь я к пропасти, дабы, сорвавшись, стать посмешищем.
Что побуждает ее к подобным затеям? Неисповедимы пути Провидения! Ужели сему была залогом и обетованием наша таинственная духовная связь? Ужели здесь завершается путь наш к Бафомету, увенчанному короной с вечно сверкающим кристаллом?!
Нужно было положить конец этим забавам, и, не имея иного выхода, я умолил моего друга Лейстера употребить свое влияние, дабы собрания в Лондоне приостановились. Иначе духи, глядишь, посулили бы пану Ласкому корону английскую и мировое господство в придачу. На мое счастье, подвернулся случай другими делами отвлечь внимание королевы, жестокосердно упивавшейся моей беспомощностью. Получив аудиенцию, я заклинал ее воздержаться от любопытства и покамест не пускаться в разговоры с духами — прежде, мол, мне надобно хорошенько понять, какова сущность сих духов. Я разъяснил Елизавете, что и в потустороннем мире, возможно, обитают существа разномастные, в том числе химеры[142], кои способны обманно принимать вид ангелов, а посему ее величеству грозит опасность уронить свое высочайшее достоинство, ежели она дозволит насмехаться над собой зловредным шутам и сплетникам призрачного мира. После долгого глубокого раздумья королева спросила, возлагаю ли я на заклинания духов большие надежды, нежели те, что питал когда-то, помышляя о завоевании Гренландии?
Я твердо ответствовал:
— Да! — и, видя, что Елизавета не сводит с меня пристального взора, пояснил: — Чем бы ни наполнял я дни моей жизни, находя то или иное занятие, я был и, пока в глазах моих не померкнет свет, пребуду на пути к земле исполнения моих мечтаний. И где бы ни пристал я к берегу, над сей землею водружу знамя моей последней любви и покорю Землю ангельскую не иначе как некогда Вильгельм Завоеватель[143] землю английскую, — сойдя с корабля, он взял в руку лишь пригоршню земли, завладел же всею страной.
Королева безмолвствовала. Я не нарушал молчания. Но я понял, что высокомерие Елизаветы ополчилось против меня и что насмешка служит ей для защиты, когда она промолвила:
— Меж тем, магистр Ди, с удовлетворением узнали мы, что общение ваше с иным миром приносит вам и немалые земные выгоды, поскольку духи открыли вам тайну философского камня и секрет приготовления тинктуры, превращающей неблагородные металлы в золото.
Страшно стало мне от такой осведомленности государыни, ведь я тщательно скрывал свои алхимические опыты и не мог уразуметь, каким образом молва о них все же дошла до ее величества. Но в следующий миг я смело поднял голову: в душе пробудилась надежда, что расстанусь сейчас со всеми затруднениями. И потому без утайки рассказал королеве о том, что мои усилия постичь тайну трансмутации металлов до сих пор остаются
