Бездыханные ІІІ - Кон Айзель
Мы попрощались, и после я уже без остановок устремилась к особняку умерших, совершенно не зная, вернусь ли когда-либо в этот город, или нет.
* * *
Когда я возвратилась в особняк, каждый был занят своим делом. Мелори с кем-то разговаривала по телефону, Данте упаковывал костюмы и оружия, Рейн отсиживался в своей комнате, а Крис сидел на ступеньках лестницы и о чем-то сосредоточенно думал, да так, что даже не заметил моего прихода.
— Что-то не так? — поинтересовалась я, подойдя впритык к парню.
Он лениво перевел на меня глаза и пожал плечами.
— Да вот, пытаюсь осознать, что же вообще сейчас с нами происходит.
Я понимающе хмыкнула и села рядышком.
— Не пытайся, на меня депрессия напала, когда я в последний раз об этом думала.
— Поздно, я уже в депрессии. — Он шумно вздохнул и выдохнул. — Просто я только сейчас понял, как мало сделал в жизни, и насколько потребительское вел существование. У меня развита память и сила умершего, а я даже не пытался изучить какую-то область науки, изобрести лекарство от рака, создать благотворительный фонд или даже построить один детский сад. Я не искал в себе таланты, и лишь пичкал ненужной информацией, засоряя мозг. Днями я выл от скуки, а сейчас почему-то, уже не хочу драться. Боюсь умереть.
— Но это нормально. Мы все боимся умереть. Ведь нас после смерти ждет Бездна, где мы будем слабее обычной адской блохи, если такова существует.
— Ты хочешь утешить меня, или добить? — невесело усмехнулся парень, смутив меня.
— Прости.
— Ты, хочешь, чтобы я простил тебя, хоть и не считаю виноватой? — вдруг спросил он, и я озадаченно нахмурила брови. Но, глядя в его повеселевшие глаза, вдруг вспомнила тот давно забытый вечер, задний двор особняка, дождь, и мое желание загладить свою вину за «убийство» Криса.
— Что?
— Мелори! — вдруг крикнул парень, — сколько у нас есть свободного времени?!
— Два часа! — отозвалась из гостиной женщина. — Потом уезжаем!
— Ага, спасибо!
Он встал, схватив меня за руку.
— Ты чего?!
— Я не хочу последние два часа своей жизни провести, жалуясь на эту самую жизнь как последний старикашка! Мы с тобой, возможно, в последний раз вот так вот говорим. Но я не хочу говорить, я хочу заняться стоящим посмертным делом!
Он потащил меня в свою комнату.
— Под стоящим ты подразумеваешь секс? — подозрительно прищурилась я.
— Не сексом, а самой страстной любовью, на которую только способны наши мертвые тела!
— С каких пор ты подался в романтики?
Мы вошли в комнату и Крис запер дверь на защелку.
— С тех самых пор, когда осознал, что не в силах удержать тебя в клетке.
Его взгляд упал на мою шею и я, коснувшись рукой черной нитки, не смогла нащупать маленький кулон. Пальцы наткнулись на пустое медное колечко.
* * *
На окраине леса, примерно в трех километрах от ритуальной поляны, находился небольшой заброшенный охотничий домик. Мы выбрали его как место для подготовки к битве. Времени у нас оставалось не более шести часов, но этого явно было достаточно. Все должно было начаться на закате, в момент, когда солнце только зайдет за горизонт. Стюарт не мог найти объяснения, почему демоны выбрали именно это время, но у него есть догадки, что закат солнца имеет более сакральное значение, чем, скажем, та самая полночь.
Сначала мы обмазали все тело маслом Фёрт. Затем надели легкий тканевой комбинезон, как основу под костюм. Сверху натягивался кольчужный комбинезон, к которому прикреплялись остальные составные части.
Одевались мы в гробовом, даже, можно сказать, траурном молчании, но внутри каждого бушевали эмоции. Я пыталась сдерживать нарастающую панику, сжимала в кулаки дрожащие руки, пользовалась силой Лилит, чтобы подавить эмоции, но страх не уходил. Наоборот, с каждым разом, как к костюму прикреплялись новые металлические части, мне сильнее хотелось сорвать их, закричать и броситься прочь. Спрятаться ото всех где-то в глуби леса, переждать день или два, а потом уйти и не возвращаться. Но поддаться таким мыслям, значило предать и себя и остальных, а это было хуже проигрыша. И все же, когда Крис закреплял на мне мой нагрудник, я не сдержалась и, скривив лицо в болезненной гримасе, прошептала:
— Мне страшно.
Он остановился и поднял на меня глаза. Внимательно осмотрел, после чего продолжил работу.
— Не волнуйся, мы будем держаться вместе, во что бы то ни стало. Ты, я и остальные — мы не бросим друг друга.
— А если…
— Никаких если! — возразил Крис, хлопнув по нагруднику. — Все будет хорошо.
Но его слова не утешали меня, возможно, потому, что он сам в них слабо верил. Крис взял в руки одну из моих новых перчаток и натянул мне на руку. Эта версия когтей крепилась к руке немного иначе: два небольших удлиненных цилиндра у запястья и ниже локтя в буквальном смысле вбивались в руку, проходили в проеме между костями и фиксировались с противоположной стороны. Они намертво цеплялись к руке, становились с ней единым целым, и снять оружие можно было только по окончанию боя.
Молотком Крис вбил в руку первый цилиндр, от чего я невольно вздрогнула. Как и при втором, третьем и четвертом. Затянув дополнительные ремешки, парень разжал и сжал мои пальцы на каждой руке, чтобы мышцы и сухожилия восстановились. На этом мое приготовление было закончено. Остальные тоже уже оделись, только Данте помогал Мелори закрепить дополнительную защиту на её шее.
Лязг метала, звуки затягивающихся ремешков, молчаливые кивки — как непривычно и чуждо все это. Во мне не горело нетерпение предстоящего боя, воинственное рвение, или даже желание просто перетерпеть одно сражение пока высшие силы, на которые мы надеемся, не придут на помощь. Чувствовался безмолвный укор со стороны Лилит. Ей не нравился мой настрой, но она не пыталась что-то сказать по этому поводу, наверное, потому, что теперь она все свое внимание сосредоточила на циркуляции демонической силы в моем теле.
Я ленивыми, унылыми движениями сделала несколько выпадов когтями, дабы проверить их работоспособность. Крис видел мое уныние и укоризненно качал головой.
— Плохой настрой. Такими темпами ты проиграешь, даже не начав драться.
На это я безутешно пожала плечами и плюхнулась на пол, расставив потяжелевшие длинные ручищи по обе стороны от себя.
В это время мимо проходил Рейн. Он бросил на меня беглый взгляд и, не останавливаясь, произнес:
— Поставь
