Я помню как всё начиналось (СИ) - Айкор
Сейчас о насущном. Пошутили значит с куклой. Хорошо, мы тоже шутить умеем, подыграем этому заговору. Одна куклу оставляет, вторая мне её к кровати подсовывает, намёки тут разные изображают. За смущать меня вам не удастся. Чтобы такого сделать?
Я отправился в кладовку и стал там выискивать что-нибудь подходящее. Так ничего и не попалось. Нет, в кладовке было очень много всего, но как-то не сочеталось с куклой. Вдруг взгляд упал на пластмассовую коробочку, открыв её обнаружил набор разно размерных стамесок, даже фигурные были.
И тут щёлкнуло, нет лучшего подарка, чем сделанного своими руками. В воспоминаниях, руки у меня росли с той стороны с которой надо. Да и дедушка по отцу был весьма мастеровитым. Наследственность не должна подвести. Хотя почему был? Он же ещё живой. Так, что можно сделать? Коляску под эту куклу? Нет, весьма сложно, одним днём не обойдусь, да и сам не справлюсь. Привлекать кого-то ещё не хочется.
Думай башка, думай. Леденец дам. Что не потребует от меня большого мастерства? А если сделать кроватку? Точно, даже лучше не кроватку, а колыбель. Взять брусок, подходящего размера, выдолбить всё внутри, благо есть набор совершенно новых стамесок и вуаля. По ходу дела, ещё что-нибудь там накручу. Главное, чтобы не было никаких гвоздиков и выпирающих частей. Безопасность наше всё.
С этой идеей я ринулся в сарай. Обрезки досок, фанеры, вагонка. Нет брусков. Засада. Так. Руки не опускаем. У меня есть джокер в рукаве. И зовут его Иван Корнеевич Кречет, мой дедушка по отцу. Схватив набор стамесок и куклу, я выскочил на улицу и побежал к дому, где он живёт.
Была небольшая, поперечная улица, она в как раз начиналась у колонки с питьевой водой. По одной стороне там стояли три двухэтажных, кирпичных дома, каждый на 4 квартиры. По другой стороне немного земли с хозяйственными постройками. Вот в последнем доме, на первом этаже и обитал Иван Корнеевич. Жена его, моя бабушка, умерла ещё в год моего рождения. Она была старше мужа на 10 лет. Три сына и две дочки, разъехались по стране. Вот и остался он один. Сейчас просто живёт на пенсии.
Сам же он, в моих глазах, личность легендарная. В годы первых пятилеток работал на паровозе, помощником машиниста и кочегаром за одно. Работы было очень много. Люди валились с ног. Так и Иван Корнеевич, заснул в паровозе у топки, чтобы не замёрзнуть и не заметил, как одна нога от жара и истлела. Остался он одноногим калекой. Так до сих пор и ковыляет на деревяшке, вместо одной ноги. Но главное руки целы и голова соображает, значит ничего ещё не потеряно. Вот и устроился он на кУзнице при посёлке. Невысокого росточка, худенький, но жилистый и с большой волей к жизни.
Когда пришла война, никому одноногий калека был не нужен, ни Красной армии, ни немцам. Да и немцы в посёлок наскочили, пограбили, свои дела сделали и оставили. Там ни боёв рядом не было, ни лесов для партизан. Сплошные поля. Так, патрулями наезжали иногда и всё. Вот дед Иван и восстановил кузнецу. Вся округа приходила к нему, свой скарб ремонтировать. Умелец на все руки, брался за всё. Одним только молотком из жести мастерил тазы, вёдра, корыта. Да так, что они не протекали.
Как немцев погнали, пришёл на бывшую мельницу. Она была механической. Так от одноцилиндрового двигателя одни обломки остались. Всё гады разломали и по округе разбросали. Он собрал остатки и в кузнеце восстановил весь двигатель. Так в посёлке появилась своя мельница, а Иван Корнеевич ещё и мельником стал. С соседних хозяйств к нему на мельницу очереди выстраивались.
Нашёл в просеке пчелиную семью, смастерил улей и занялся разведением пчел. Теперь в совхозе появилась своя пасека. К кузнецу-мельнику добавился ещё и пасечник.
В соседнем колхозе была очень нужная, эксклюзивная вещь, маслобойка называется. От частого использования она сломалась. Что теперь делать, почитай весь район без масла остался. Привезли моему деду. Он её первый раз в жизни видел, ну так больше некуда обратиться. Разобрался, починил, всё заработало. А потом взял и смастерил в кузнеце ещё одну маслобойку. Так на совхозной ферме стали не только молоко государству сдавать, а ещё и масло, что намного выгоднее.
В послевоенные голодные годы был очень строгий учёт за продуктами питания, за воровство сажали. Так вот Иван Корнеевич всегда аккуратно собирал все отходы и остатки после помола муки и с пасеки. Брал он это не столько для себя, сколько раздавал сельчанам. Никто его органам надзора не сдал. Знали люди, что почитай добрая половина села выжила, только благодаря ему.
Вот к такому человеку я сейчас и направлялся. Уж кто может подсказать в мастеровом деле, так лучшего специалиста не сыскать.
Я постучал в дверь, для приличия, а потом толкнул её. Дверь сразу и открылась. Он запирал дверь только на ночь. Как проснётся, так и отпирал её. Все про это знали.
Дед Иван сидел за столом и пил чай.
- Ну здрав будь, внучек. Бери в комоде чашку, да садись со мной чаи погоняем.
Я, за ради уважения, выпил с ним чаю.
- Давай рассказывай, зачем пожаловал. В чём беда случилась?
- Обязательно беда?
- Так у вас там праздник, да гуляния, а ты до меня прибежал спозаранку. Значит нужда в том есть.
- Есть, Иван Корнеевич, твоя правда. Задумал я для вот этой куклы колыбельку соорудить, да разумению с материалами не хватает.
- Так. А с чего делать собрался?
- Хочу взять брусок деревянный, выбрать у него углубление с одной стороны по размеру. У меня вот, даже стамески разные есть.
- Дайка гляну, твой инструмент.
Дедушка раскрыл пенал, оглядел инструмент. Весь ощупал, разве что на зуб не попробовал.
- И какого дерева тебе брусок нужен? У меня сосна есть, хорошая, сушёная.
А сам улыбается. Это у нас правило такое. Он обычно запускал меня к себе в сарай и разрешал делать, что захочу. Но что ребёнок может сделать? Попортил я ему материала и заготовок разных. Но Иван Корнеевич никогда не ругался, только по окончанию моих трудов, показывал, где да, что можно было сделать правильнее. Так он учил меня думать при работе руками. Ну так я уже не вчерашний мальчишка.
- Не-а. Сосна рыхлая и тонкие места ломаться будут. Мне покрепче надо.
- Дуб подойдёт?
- От дуба нужный размер бруска я два дня отпиливать буду, да и стамески в ноль изведу, пока выемку сделаю.
Дедушка улыбнулся.
- Правильно мыслишь. Так какая древесина тебе подойдёт?
- Я думаю, что наилучшим материалом была бы берёза. Она достаточно вязкая и огрехи потом легче исправлять будет.
- Берёза, говоришь. Есть у меня такой брус. Отпилишь сколь надо. Только вот стамески твои, барахло, хоть и новенькие.
- Это как так?
- Вот смотри. Ручки из хрупкого пластика, так что ими только руками работать, молотком по ним стучать не стоит. Ты лучше возьми киянку деревянную и легонько так постукивай, да сразу глубоко не бери. По немного выбирай. Далее. Металл хоть и не совсем плохой, но не калёный. Заточку плохо держать будет. Потому под рукой брусок для заточки ножей имей, периодически править будешь.
Да, такого я даже не подозревал.
- Как крепить брус будешь для выемки? У меня верстак без зажимов.
- С этим нет проблем. Дядька Степан тиски во дворе на постаменте забетонировал. В них и брусок закреплю.
- Добро. Только когда крепить будешь, между своим изделием и губками тисков, фанерку подложи, а не то отпечатаются они на твоей колыбельки. Некрасиво будет. Поверь, девочка твоя не обрадуется.
- Какая девочка?
- Да не уж-то ты себе игрушку мастеришь?
И хитро так подмигивает, широко улыбаясь. Ах дед. Ничего не выспрашивает, просто констатирует факт.
- А что есть для кого?
- Да старухи тут на лавочке судачат. Мол пока бабы рядятся чьей девке поперёд начинать знакомиться да, когда и как. И чтоб девка их понимала, для чего. Рано говорят ещё. Разумения не хватает. Ни у тебя, ни у них. А тут одна лапку то и наложила. Да отец её приходил к вам сговариваться. И всё там ладком сложилось.
