Парасомния - Д. В. Ковальски
В кабинет вошел один из людей Оллина.
– Мистер Кимбол, все готово.
– Отлично, только нужно больше гвоздей.
Нож перебил позвоночник, как организм ни старался восстановиться, лезвие не давало ему этого сделать. Только после извлечения ножа рана затянулась, и Фергус пришел в себя. Оллин стоял рядом с ним, внимательно изучая кинжал, который достал у него из-за пояса.
– Полагаю, этот тот самый кинжал, которым ты заколол моего сына?
Фергус молчал.
– Я думаю, этот кинжал способен тебя убить, но тогда убивший тебя заберет себе все твое бремя. Никому в жизни я такого не пожелаю, – сказал Оллин и выбросил кинжал, – заберите его.
Оллин посмотрел в глаза брата.
– Смерть для тебя большая роскошь, брат. Ты хотел жить вечно, я не буду тебе мешать, но жить ты будешь по-моему.
Шесть человек прижали Фергуса к стене. Еще четверо воткнули в него копья и не давали шевелиться. Оллин достал железный кол.
– Поднимите его руку!
Два крупных человека подняли руку и прислонили ее к стене. Оллин приставил железный кол и ударил по нему молотком. Кровь брызнула из руки. Рана задымились. Оллин ударил еще раз. Острие уперлось в камень. Еще удар. Фергус молчал, стараясь скрыть боль. Четвертый удар вогнал кол полностью и прижал ладонь к камню.
– Мне нужно еще!
К Оллину подогнали тележку, доверху наполненную железными кольями. Он взял один, отступил дюйм от уже забитого и за пять ударов вогнал его.
После того как он закрепил конечности, Оллин концентрировался на суставах. Забив туда колья, он лишил Фергуса подвижности. Следом шли жизненно важные органы. Оллин потратил целую ночь на то, чтобы приковать Фергуса. Сотня железных кольев прижала его к стене пещеры. Последний, сто первый кол, Оллин вбил через открытый рот, зафиксировав голову.
Бросив молоток, Оллин отошел. Вид у него был ужасный. Можно было подумать, что человек получил страшные ранения, не совместимые с жизнью. Он был весь в крови, только не в своей.
– Попробуй выбраться, брат!
– Пошел ты, брат! – хрипя, ответил Фергус.
– Я изучил легенду, которой ты следовал. Знал ли ты, брат мой, что тому богу трижды на день заливали расплавленную медь в глотку? Это делали до тех самых пор, пока он не очистился от земных грехов. Сдается мне, что грешил ты не меньше, брат.
Чувство страха Фергус позабыл давно. Но теперь оно вернулось. У страха было лицо, лицо его брата, о жестокости которого он позабыл.
– Осенью это место затопит. До тех пор этот уважаемый человек будет ежедневно отпускать твои грехи, – сказал Оллин, указав рукой на крупного мужчину, одного из тех, кто держал Фергуса.
– На этом, брат, наши пути расходятся окончательно.
Оллин посмотрел на брата в последний раз и покинул пещеру. Фергус остался в одиночестве. Через час его навестит один из людей его брата и зальет в него расплавленную медь, но до того времени он был представлен самому себе. Он оказался между жизнью и смертью. Сила бхутов не давала ему скончаться от ранений, железные колья не давали ранам срастись.
Фергус недооценил своего брата и поплатился за это. Он оказался распят в подземной пещере под городом. Под городом, который он не мог больше назвать своим.
6
К собственному удивлению, Август не отключился от боли. Прохлада воды действовала успокаивающе. Как и тихий голос Фергуса. Он слушал его, закрыв глаза. Слова его доносились до Августа и превращались в образы, всплывающие в голове. Он не просто выслушал его историю, он стал ее незримым свидетелем.
– С тех прошло достаточно времени, чтобы я понял многие вещи. Мой брат был прав, когда решил изменить свою жизнь. Я наблюдал за ним, за его семьей. За Самантой. Они были счастливы, несмотря на прошлое зло. Мне кажется, что именно по этой причине он не стал меня убивать, чтобы я все видел, все ощущал. Но тем самым он навлек беду на свою любимую семью. На свой любимый город. Он принес болезнь.
Август открыл глаза. Он стал лучше различать объекты в темноте. И видел силуэт мужчины с разведенными руками на противоположной стене.
– Болезнь?
– Да, я дошел до самой интересной для вас части своей истории. Когда брат приковал меня к стене, он нанес мне сотню ран. Ни одна из них по сей день не затянулась. Моя кровь проклята. И теперь она насытила собой эту землю. А цветы, как вы верно заметили, наполнили мной воздух. Я стал гнойником этого города, который с каждым днем отравлял его.
– Это невозможно!
– Вы сами все видели, мистер Морган. Мое тело истощено, с каждым днем мне все труднее сдерживать бхутов внутри себя. Но они же дают мне силу. Силу, с помощью которой я легко мог появляться во снах. Я попытался связаться с Самантой, я надеялся, что она избавит этот город от нашего с братом проклятия, но она испугалась, замкнулась.
– Эту тайну она хранила от Нормана…
– Именно, мистер Морган. Но потом появились вы, неискушенный пытливый ум, вы мне понравились. В вас я увидел надежду. К тому же у вас довольно крепкое здоровье.
Фергус засмеялся.
– Но как?
– Позвольте вам кое-что продемонстрировать.
Фергус стал светиться. Сперва не сильно. Свечение исходило из его ран. Но потом оно стало усиливаться. Оно походило на свечение цветов на поляне. Свет каплями выходил из тела Фергуса и устремлялся вверх, собираясь под сводом пещеры.
Август завороженно наблюдал. Светилась кровь и наполняла собой пространство. Стали появляться бестелесные образы, они собирались вокруг Фергуса и шептались. Август их слышал, но не понимал их речи.
Теперь, когда в пещере стало светло, была возможность рассмотреть Фергуса. Август поднялся на здоровую ногу и медленно пошел к нему. В воде сделать это оказалось проще. Перед ним оказался худой высокий человек с изможденным лицом в бордовом плаще с высоким воротом.
– Так это были вы? В моих снах? – Август подошел настолько близко, что легко мог различить места, куда вбили колы.
– Да, мистер Морган, я хотел помочь вам избавиться от кошмара.
– Но почему? Почему я?
– Немного раньше я уже об этом говорил. Мистер Морган, позвольте сделать вам предложение.
– Предложение? – все походило на сон, он опять подумал, что он все-таки умер, а это предсмертные видения.
– Я могу дать вам силу, мистер Морган, свою силу, и она станет вашей. Она излечит ваши раны. С ее помощью
