Марина Кистяева - Спаси меня нежно
Ивар слушал ее, затаив дыхание. Ловил каждое слово. Впитывал в себя.
– Ты не представляешь, как я рад, – негромко ответил он, крепче сжимая ее. – Я готов выслушать все, что ты скажешь. Мы обязательно найдем компромиссы и будем счастливы. Если только ты не против вернуться на Таис. Вернуться ко мне.
– Ивар, я скучала по тебе. Тосковала, – признание вырывались одно за другим. – Я… И я нуждаюсь в тебе. Не суккуба. Я хочу чувствовать тебя рядом. Хочу видеть тебя. Хочу быть с тобой. Хочу принадлежать тебе. Я. Не она.
– Девочка моя. – Ивара затрясло, и мир вокруг засветился небывало ярким светом, поглотив их обоих.
Аркадий, наигранно злорадно ухмыляясь, опустил Ведьму на шелковые простыни и расставил руки по обе стороны от ее плеч.
– Ты же никогда не пьянеешь, дорогая, – насмешливо заметил он, нависая над девушкой. – Намедни говорила об этом.
Олесия развела ноги, дозволяя мужчине удобно устроиться меж ее бедер. Ее глаза были кристально чистыми, ни намека на алкогольное помутнение.
– Не пьянею. Правильно, – промурлыкала она и потянулась к ремню на брюках Воина. – Солгала я. Устроила небольшое представление. Надоело смотреть, как Ивар изводится сам и изводит всех вас. Также надоело смотреть на мытарства Агнии. Самостоятельности она, мать вашу, захотела. Нет уж, деточка, поезд ушел. Теперь она на веки вечные связана с нашим Инейфаном.
Аркадий отметил ее поправку на слово «нашим» и внутри себя довольно кивнул. Он подмечал каждое изменение Олесии и давно не воспринимал ее как недруга, проникшего к ним в стан.
– С Иваром понятно – он у всех на виду. А как ты наблюдала за Агнией? Ты же не покидала Таис.
Олесия довольно хмыкнула.
– Твоя девушка полна сюрпризов. У меня есть Шар Судьбы, и я его настроила на Агнию.
– Артефакт, позволяющий видеть через миры?
– Угу, – ремень был безжалостно отброшен прочь.
Темные глаза Воина прищурились.
– Только не говори, дорогая, что ты подсматривала и за мной.
«Этот гад» попал в точку. Но зачем ему об этом знать?
– Что ты, дорогой! Разве я могла?
– Могла и еще как. Знаю я тебя… дрянная девчонка.
– Так уж и дрянная?
Мужская рука властно задрала подол узкого платья, обнажив бронзовые бедра.
– Дрянная-дрянная… Но такая сладкая…
В подтверждение слов Аркадий ловко переместился вниз и ртом поднялся туда, где предполагалось наличие трусиков. Но их не было.
Зачем дрянной девочке трусики?
Это было невероятно.
Невероятно нежно и трепетно.
Когда слов больше не осталось, когда желание прикоснуться, проникнуться друг другом стало невыносимым, Ивар с легкостью поднял Агнию на руки и направился в спальню. В квартире он сориентировался быстро.
На этот раз было все иначе.
Даже суккуба, уже проснувшаяся, уже изголодавшаяся, затаилась. Ей тоже хотелось нежности.
Даже зверь Ивара, что рвал и терзал его три мучительно долгие недели, успокоился, стоило ему почувствовать – Агния рядом. Знать – не прогонит. Примет. И не уйдет. Зверь, чьи инстинкты были сильны, сейчас напоминал домашнего питомца.
Одежда с тел Ивара и Агнии исчезла быстро. С одной стороны, они жаждали как можно быстрее добраться до тел друг друга – почувствовать жар кожи, с другой – им теперь торопиться было некуда.
Они выбрали второй вариант.
Поочередно исследовали тела.
Прикасались руками.
Целовали.
И снова прикасались.
Один наслаждался бархатистостью кожи.
Другая – силой мускулатуры и рельефностью мышц.
И каждый стремился отдать, а не взять. Подарить, а не получить.
И это было восхитительно.
– Не двигайся.
Голос Ивара прозвучал в голове Агнии. Спросонья она даже не поняла смысл сказанного. Нахмурилась, сонно вздохнула и хотела перевернуться на другой бок, когда снова услышала:
– Тихо.
Второй раз инстинкт самозащиты не мог не отреагировать. Агния открыла глаза и сразу почувствовала, как холод проникает под кожу. Нахмурилась. В квартире работал двухконтурный котел, Агния была мерзлячкой, и протапливала квартиру хорошо. Плюс рядом находился Ивар, она ощущала жар, исходящий от его тела.
Тогда почему изо рта идет пар?
Агния несколько раз моргнула, окончательно просыпаясь. Ивар сказал «не двигайся», и она послушалась. В сознание закралась мысль, что за те короткие часы, что прошли с момента их засыпания и пробуждения, что-то произошло. Агния спала на руке Ивара. Было уютно и комфортно. Чтобы понять, что происходит – достаточно было приподнять голову. Что Агния и сделала.
В метре от кровати наблюдалось свечение. Оно было неясным, контуры расплывчаты. Поражало другое – в центре свечения стояла женщина. Ее облик был тусклым, но вполне различимым.
И до безумия знакомым Агнии.
– Мама, – выдохнула Агния, порываясь встать.
Призрак пошел волнами и немного приблизился к кровати, отчего стало еще холоднее.
Перед ними стоял не упокоенный дух Клаудии. Чуть полноватый, бестелесный, облаченный в серое платье ниже колен – любимое Клаудии при жизни.
Холодные мурашки образовались на коже Агнии. Она желала знать, что мать успокоилась, что ее душа отошла в мир иной. Оказалось – нет. Чья-то жестокая воля вырвала ее из мира теней и заставила метаться.
– Это не мама, – едва размыкая губы, сказал Ивар. Его тело напряглось, готовое в любой момент среагировать. С призраками обычно имела дело Лаки. Она вступала с ними в ментальный контакт, выясняла, что их держит в этом мире, и помогала решить проблему. Было время, когда Лаки специально разыскивала не упокоенные души и занималась ими. Сначала Ивар относился к хобби Лаки лояльно. Потом, заметив, что она больше времени проводит с духами, чем с живыми, посоветовал прекратить. Привел не оспоримые доводы. И постепенно Лаки вернулась. Теперь общается с духами при крайней необходимости.
Именно она поведала про некоторые особенности призраков. Они приходят к родным людям, могут с добрыми намерениями, но чаще всего с претензиями. Завлекают в ловушки. Сводят с ума. Пытаются мстить даже за малейшие ошибки прошлого. Винят их в своей смерти. Желают зла.
Поэтому первой реакцией Ивара, когда он почувствовал на себе чужой холодный взгляд, – была защита. Агнию он в обиду не даст. Не позволит волоску упасть с ее головы. Хватит. Настрадалась она по его вине.
Агния в его руках также напряглась. Что порадовало – она не бросилась к призраку. Дала себе возможность проанализировать происходящее.
Ее душа пребывала в смятении. С одной стороны, перед ней стояла мама! Родная, любимая, без времени ушедшая! С другой стороны, у Агнии имелся горький опыт предательства. И немаловажным был тот факт, что Клаудия при жизни не рассказала дочери о другой жизни. Той, что вела. Той, что с большой вероятностью затронет и ее. Той, где они обе имели кровь суккубы. Клаудия должна была подготовить дочь. Предупредить.
Но она выбрала иной путь – умолчала.
Агния замерла. Интуитивно поняла, что торопиться не стоит. Раз к ним пришел призрак мамы, значит, тому что-то надо.
Она оказалась права.
Не прошло и пары секунд, как Агния с Иваром увидели – губы призрака зашевелились.
– Бе-ги-те.
Ничего не было произнесено вслух.
Ивар прочел по губам.
Агния же ничего не поняла. Лишь заметила, что дух Клаудии стал бледнеть. Вскочила, скинув с груди руку Ивара, потянулась к призраку с криком: «Мама!», но было поздно. Свечение исчезло.
Агния, шокированная произошедшим, повернулась в сторону Ивара, севшего на кровать и затаившегося. Он походил на зверя, как никогда. Черты лица заострились, крылья носа раздуваются, кадык нервно дернулся.
– Ивар, что она сказала? – голос девушку подвел, прозвучал сипло. Ком образовался в горле, захотелось плакать. Слезы подкатили к самому краю. Душевное равновесие снова покачнулось. Одно событие накладывалось на другое.
– Она предупредила об опасности – Ивар не стал лгать. Искушение соврать и тем самым создать иллюзию, что коим образом он защищает свою пару, – было велико. Устоял. Вспомнил укорительные слова Агнии, брошенные в запале на Глорис. И сказал правду.
Агния отреагировала спокойно. В ней не поднялась волна паники. Она не вскочила с кровати и не обрушилась на него с укорами: «Ты пришел и принес опасность!» Напротив. Посмотрела, и он прочел в ее взгляде: «Ты – рядом, и я ничего не боюсь».
Его девочка.
Его.
Зверь Ивара не подвел. Зарычал, учуяв врага. Приготовился.
Дверь в спальню снесли. Она рухнула на паркетную доску, производя грохот, казавшийся неимоверным ввиду ночи. Ночь – то время суток, когда многие вещи приобретают преувеличенное значение. Легкий шорох покажется зловещим, а случайно задетая чашка производит эффект разорвавшейся бомбы.
Агния вскрикнула от неожиданности.
– Что за…
Она не договорила.
Потому что узнала того, кто посмел явиться к ней.
Нет, к ним.
В спальню вплывало тело. Именно вплывало. Большое. Грузное. С огромным свисающим на пол животом. С мерзкой обрюзгшей кожей на морде цвета грязного металла. С маленькими продольными глазами, с красными белками и отсутствующими зрачками. С членом – по виду напоминающим человеческий, но огромного размера – с руку. Он доставал до пола и при движении незваного гостя ударялся о паркет, производя глухой звук.