Марина Кистяева - Спаси меня нежно
– Думаю, тебя разбирает любопытство, но из чисто женского упрямства ты меня не спросишь, – загадочно произнесла она.
Агния откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Ты о чем сейчас?
– Вернее, о ком, да?
Ведьмовские глаза хитро прищурились.
Агния облизнула пересохшие губы. Сколько она будет прятаться от самой себя? Может, на самом деле пора закругляться?
– Спрошу.
– И?…
– Как он? Ну кроме того, что зол… – выдохнула Агния и замерла в ожидании ответа. Сердце сделало кульбит и предательски заныло, выдав всю тоску, снедаемую ее изнутри за последние недели.
– Вот с этого момента и надо было начинать, дорогуша! Хотя нет! Сначала мне надо было высказаться! Я же не просто так к тебе пришла! Я же пришла потрепаться по-женски.
– А я думала, напиться.
– Не язви. Иначе ничего не скажу и будешь еще одну неделю жить в неведении, что происходит с твоим драконом.
– Ты тоже знала, что Инейфан – дракон?
– Конечно! Агния, ты даже не представляешь, сколько я всего знаю, – Олесия поморщилась. – Мне иногда даже тошно становится от этих знаний. Приходят ко мне разные, начинают требовать разъяснений, угрожать. Мрази! Но я отвлеклась. Итак, выкладываю последнюю информацию, касающуюся твоего ненаглядного. Первым делом он занялся левиафанами. Снарядил своих Воинов и отправился вместе с ними на Голубую планету. Голубая планета – родная планета этих тварей. Она состоит на девяносто процентов из морей и океанов. Именно в их недрах и родились эти морские чудовища. Им необходимо возвращаться на нее раз в пару месяцев, чтобы подпитываться органическими элементами, содержащимися в воде. Именно на это рассчитывал Ивар с Воинами. Я подробностей сама не знаю, но наши ребятишки справились, – было забавно слышать, как смелых и опасных мужчин, наделенных сверхспособностями, называют ребятишками. – Они заточили левиафанов в некую темницу, как я поняла, подвешенную между несколькими мирами. То есть темница расположена не на какой-то определенной территории, а подвешена в портальной плоскости. Поняла?
– Олесия, а мне надо это понимать? – усмехнулась Агния, подметив, что ловит каждое слово Ведьмы.
Все, что касается Ивара.
Его жизни.
– Ты права – ни хрена не надо. Даже я не стала разбираться. На фига? Освобождать левиафанов вкупе с братцем я не намерена, поэтому…
– Твоего брата тоже заточили?
Лицо Ведьмы приобрело хищные черты – губы сжались, глаза прищурились, взгляд из почти все время насмешливого стал колючим.
– Я даже поспособствовала этому. Карсак давно мне не брат. Я не испытываю к нему родственных чувств. Он подставлял меня не единожды, несколько раз по его вине я находилась на грани смерти. Он проникал ко мне в замок, пытался взломать хранилище с моими артефактами. Выкуси, ублюдок! Не на ту напал! А когда он явился ко мне вместе с левиафанами и, смеясь, наблюдал, как те избивают меня… – голос Олесии понизился, и в нем звучала неприкрытая ненависть. У Агнии мурашки пошли по спине, и она невольно подумала, что очень плохо знает девушку, сидящую напротив. – Так что пусть повисит в галактическом пространстве пару столетий, подумает над ошибками.
– А что Ивар? Воины? Не думаю, что левиафаны сдались без боя.
– Правильно думаешь. Досталось, конечно, и им. Эй, а ну не смей падать в обморок! – воскликнула Ведьма, заметив, как стремительно бледнеет Агния. – Ты чего?! Забыла, про кого мы говорим? У них регенерация ого-го какая! Заживает все на глазах! Они заявились в изорванной одежде, перепачканные кровью, но опасных ран ни у кого не было! Домэну досталось больше всех, раздробили кости на обеих ногах. Прошло три дня – и уже вовсю тренируют детей в школе. Так что не фиг тебе расстраиваться, тем более может так случиться, что и нельзя.
Агния закрыла рот ладонью, силясь не поддаться слабости и не расплакаться. В горле запершило, в глазах защипало. Живя на Земле и думая, что она таким образом реабилитируется, она поддалась наваждению созданной ею же иллюзии. Ее душа давно принадлежала другому миру.
И мужчине.
– А…Ивар? – она повторялась, но ничего не могла с собой поделать. Ей необходимо было знать, что он в порядке.
Олесия хмыкнула и отправила в рот кусочек колбаски.
– Страдает, – резюмировала она и подмигнула Агнии.
– Олесия…
– Агния…
Брови Ведьмы изогнулись, а в глазах блеснул дьявольский огонек.
– Милая, что ты хочешь от меня услышать? Я тебе сказала – твой демон жив, здоров, малость страдает. Что еще надо?
– Страдает… почему?
– Нет, Агния, и правда, почему? Ты находишься у черта на куличках, вдали от него, и мужик должен радоваться? Да на нем лица нет! И похудел заметно! Целыми днями в тренажерном зале пропадает, пар спускает. Ходит злой, едва ли не рычит на всех. Видно, что сдерживается из последних сил, – далее Ведьма не могла не съехидничать. – Я не удивлюсь, если он в календаре дни считает, когда твоя суккуба окончательно озвереет и потребует его себе в полное распоряжение!
– Олесия! – теперь уже в голосе Агнии появились злые нотки.
– А что Олесия? Олесия лишь правду сказала, между прочим, ты сама напрашивалась, так что нечего меня глазами стрелять. Не убьешь… Так, в бутылке осталось меньше половины, я ее прикончу меньше чем за полчаса. Вино твое пить точно не буду. Водку еще найдешь или заранее вызываем курьера?
Агния демонстративно закатила глаза.
Они появились в одиннадцать часов.
– Мальчи-и-и-и-к-и-и-и-и! – Олесия была само радушие. Расплылась в глупой улыбке, попыталась встать на ноги, но быстро поняла, что для нее это невыполнимая задача. – Мальчикиииии, привет!
– Привет, – Аркадий встал напротив дивана, на котором она полувозлежала, расставив ноги на ширине плеч.
– О! Не хмурься! – Олесия похлопала рядом с собой. – Иди лучше ко мне. Вот сюда.
Если бы Агния не была ошарашена появлением Ивара, она бы рассмеялась на столь умиленный жест со стороны Олесии.
Но сейчас пьяная Ведьма ее волновала меньше всего.
Ивар.
Он пришел к ней.
Дождалась.
Выдержала.
Когда воздух в квартире стал неосязаем, Агния сразу поняла – открывается портал. И она приготовилась увидеть Аркадия. Одного. Его появление было вполне ожидаемым. Олесия призналась, что, прежде чем отправиться к ней, оставила на его теле некую хитрую надпись, начинающую гореть, если она, Ведьма, будет очень часто говорить про «этого гада». Вот такой интересный способ напоминания о себе, любимой. Конечно, ее «гад» тот еще орешек и может встать в позу. Такой вариант она тоже допускала. Тогда она пропадет на несколько дней. В общем, начнется их любимая игра «кто кого».
Об этом Олесия поведала ей, когда они перебрались на диван. Агния слушала молча и в основном улыбалась. Олесия не была бы собой, если в конечном итоге от нее не прозвучало предложение:
– Слушай, а давай рванем в клуб? С зажигательной музыкой и не менее зажигательными парнями? А? Давай? Дорогуша, оторвемся по полной! Все равно этот гад не придет.
– Олесия, придет.
Не успела Агния договорить фразу, как начал открываться портал.
И все.
Она пропала.
Олесия была права – Ивар сильно изменился. Должен был восстановиться после заточения, а выглядел еще хуже. Осунулся, морщины стали глубже. Синие глаза больше напоминали черные озера. Столь же глубокие и недосягаемые. Губы сжаты. Тело напряжено.
И все же…
Она готова была смотреть на него не мигая. Не отрывая взгляда. Смотреть и смотреть. С замирающим сердцем. С вспыхнувшей надеждой.
Он знал, что встреча будет не из легких.
Что его никто не ждет с распростертыми объятиями. Что, скорее, укажут на дверь, чем предложат кофе.
И все же…
Его душа рвалась к той, в чьем взгляде он не надеялся увидеть отблески радости.
К той, что отважилась пойти за ним в Преисподнюю, не испугалась его гнева и смогла постоять за себя.
К той, пред которой он готов упасть на колени, лишь бы иметь возможность прикоснуться и вдохнуть ее сводящий с ума запах.
Он был готов ко всему.
К ненависти.
К отчуждению.
К стали во взгляде голубых глаз.
К чему он не был готов совершенно – к нежной, робкой, улыбке и чуть повлажневшим глазам.
– Агния?
Одно слово. Один вопрос.
А у обоих оборвались сердца.
– Привет, Ивар.
Агния поднялась с дивана и сделала шаг к нему навстречу.
У Ивара было ощущение, что его ударили тараном в грудь. Вышибли весь воздух разом.
Она не сердится на него. Не держит зла.
Его девочка.
Его.
– Э, молодежь! – насмешливый пьяный голос Олесии ворвался в их мир, разрушив тонкий кокон, заключивший их обоих в тесные объятия и отринувший от всего сущего. – Молодежь, я к вам обращаюсь! Так и будете стоять истуканами? Я что, зря ругалась с этим га… с этим… в общем, потрясным мужчиной и напивалась почти что вусмерть, чтобы вы стояли и ничего не делали? А где поцелуй при встрече? А где страстные объятия? Я что – разучилась плести интриги?
