Вера Кримпэлл - Яд суккуба
Злясь на себя, развернулась на сто восемдесят градусов и со всех крыльев бросилась в сторону сражающихся. Прилагая неимоверные усилия, чтобы не быть схваченной прямо в воздухе, мне удалось долететь до самого дома и приземлиться около сражающихся плечом к плечу черных и недавних заключенных.
Подныривая, обходя и сметая на своем пути препятствия в виде охранников, я пыталась затеряться в толпе и запахах, чтобы получить реальный шанс на побег. И у меня это превосходно получалось, пока моих ушей, а точнее слуха моей суккубы, не коснулся до боли знакомый рык. Остановившись прямо посреди толпы разьяренно дерущихся существ, я начала оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать взглядом нереально огромного хаски с леденящим душу оскалом. И я увидела его, сражающегося с группой сверхов и магом у самого входа в дом. Подавив в себе желание окликнуть его по имени, бросиласилась в его сторону, но была тут же остановлена жесткой хваткой чьих-то пальцев в свои волосах. Взвыв от дикой боли, уже мутнеющим от слез взглядом заметила, как дернулся и обернулся на звук моего голоса Хантер, как угрожающе клацнули его огромные клыки…
— Мелкая дрянь, — прошипел мне на ухо голос того, кто по всем законам жанра должен был лежать с проломленным черепом в одной из комат огромного особняка.
Я начала вырываться из болезненного захвата, но быстро успокоилась, столо мужчине еще сильнее потянуть за волосы, а потом и вовсе встряхнуть меня за них.
— Я бы с удовольствием, не раздумываясь уничтожил тебя самым жестоким из известных мне способов прямо на месте, но даже это будет слишком милосердным наказанием за твой проступок, — продолжал сквозь пелену боли до меня доноситься голос Гириярна. — Ты будешь подыхать медленно и мучительно, а заодно и потешишь меня.
Не знаю, что было дальше: я просто провалилась в спасительную тьму, а когда вынырнула из нее осознала себя в металлическом ошейнике, цепь которого крепилась к стене.
Этот ошейник, цепь… я словно с ума сошла, пытаясь содрать его с себя или хотя бы выдрать толстую цепь с бетонной стены. А когда сил уже не осталось даже дышать, когда все тело ломило от многочисленных ушибов и царапин, которые я сама себе и нанесла в бешенном стремлении обрести свободу, пришел он.
Молча приблизившись к моей довольно скудной лежанке, Гириярн молча присел рядом на корточки. Какое-то время он задумчиво рассматривал меня, а потом так же молча поднял руку и вогнал шприц в шею, не обращая внимания на то, как я дернулась и зашипела от боли.
— Я долго думал над твоим наказанием и пришел к выводу, что не стану тебя убивать, — проведя пальцастами по моей щеке и направившись к стоящей напротив кровати, поставил меня в известность маг. — Ты слишком ценный экземпляр и было бы глупостью терять тебя, к тому же, несмотря ни на что, меня до сих пор скручивает от желания отыметь тебя хорошенько. Потому я решил, что год, необходимый для того, чтобы твоя репродуктивная система окончательно сформировалась, ты побудешь моей личной зверушкой. Я буду дрессировать тебя, награждая или наказывая. На самом деле, я думаю побаловать себя и превратить тебя на этот год в похотливое животное, коим ты, по сути, и являешься. А я буду твоим хозяином.
Было желание ответить ему что-то колкое и обидное, но сил не осталось даже на это. Я провалилась в сон. Неспокойный: сначала просто тревожный, а потом наполненный жаром.
Хотя нет, это не сон — это мое тело горело в огне невыносимого голода и желания…
Глава 18
Хантер Вуд Сказать, что Хантер был просто взбешен, означает не сказать ничего. К тому времени, как он выдохся и хоть сколько нибудь пришел в себя, пострадали не только враги, но и свои.
Особенно крылатый демон и Борис. Последний из-за того, что пытался спасти первого и не дать убить того, кто забрал у Хантера женщину. И было пофиг, что все его тело практически не слушалось его, парализованное ядом демона и его прихвостней, сердце вервольфа обливалось кровью от осознания того, что только по его вине Энджи оказалась в лапах чертового мага, а каждая клеточка звериного тела была переполнена гневом и бешенством.
Когда Хантера удалось оттащить от истекающего кровью демона, он, огрызнувшись на своих же людей, просто побежал куда глаза глядят. Остановился только когда начало темнеть в глазах, без слов напоминая, что не только его противники были изрядно потрепаны, но и он тоже получил немало серьезных ранений. Повалившись на землю прямо где стоял, из последних сил поднял пасть к небу, отдавая ему свою боль. И отдаленный вой волков эхом отозвался крику души их альфы.
«Я недостоин той, которую хочу назвать своей» — придя в себя, обреченно понял Хантер.
Смысл в том, что он лучший охотник? Какая польза от того, что он альфа одной из самых сильных стай? Какая ему радость от того, что удача часто благоволит ему в его поисках и на заданиях? Он осознано согласился рискнуть тем, чем не должен был рисковать никогда, и проиграл. Ему не было и нет дела ни до одной из спасенных им жизней, кроме Энджи и именно ее он поставил под удар. Разве может он после того, как позволил дважды увести ее, рассчитывать на что-либо? Да он и сам никогда не простит себе этого, что уж говорить о его суккубе?
Ни капли не стесняясь своей наготы, он шел по поляне перед особняком, лишь сжатыми кулаками и сдерживаемым рыком отвечая на благодарности некоторых недавних пленниц.
Они непередаваемо сильно раздражали его сейчас и хотелось лишь одного: не слишком тактично гаркнуть и поинтересоваться какого хрена они все еще находятся здесь.
Добравшись до одного из приземлившихся прямо на ухоженный газон вертолетов, Хантер достал небольшой сверток со своей одеждой. Пока одевался к нему подходили его люди и люди Бориса, который временно был выведен из строя. Они что-то говорили, о чем-то спрашивали, но их голоса были лишь едва слышным фоном для вревольфа, в чьих мыслях была лишь одна цель. И на этот раз ни одно живое существо не попешает ему добраться до Энджи.
Закончив с одеждой, Хантер сосредоточился на уже едва ощутимой ниточке их с девушкой связи. Около пяти минут потребовалось оборотню, чтобы определить ее приблизительное местоположение и еще чуть больше суток, чтобы найти небольшой домик на берегу моря, где она находилась.
На ошибку у Хантера не было права — слишком слабо уже ощущалась их связь, словно кто-то или что-то глушило ее. Потерпи он сейчас неудачу и снова отыскать ее будет очень сложно, а потому мужчина действовал осторожно, задвинув подальше сходящего с ума от тревоги зверя, продумывая и взвешивая каждый шаг, понимая, что ему потребуется нечто большее, чем физическая мощь, чтобы справиться с магом. Но как это часто бывает, даже самый продуманный план действий может развалиться от одного непредвиденного обстоятельства, не принятой во внимание мелочи. Правда, Хантер не назвал бы полный страдания крик его пары несущественной мелочью, но услышав его еще метров за пятьдесят до дома, он мигом забыл о любых планах. Только оказавшись у самой стены, Хантер заставил себя остановиться и хоть немного успокоиться. Стоны и тихий плач, что несмотря на толстые стены долетали до его слуха, побуждали его зверя наплевать на доводы разума и рвануть к его Избраннице, да и человек едва сдерживал схожий порыв, чувствуя, как с каждым стоном и всхлипом невидимая рука проворачивает в его животе невидимый же нож.
Быстро забравшись на толстую ветку растущего рядом с домом дерева, Хантер попытался разглядеть что происходит за занавешенными окнами одной из комнат. К сожалению, чертова ткань не давала в полной мере рассмотреть все, но вот вусокую фигуру какого-то мужчины, что расхаживал взад-вперед по комнате он смог увидеть. Поимание того, что этот самый мужчина виновен в страданиях Энджи, заставило буквально вцепиться отросшими когтями в дерево, чтобы тут же не прыгнуть в окно в стремлении достать и раскромсать урода. Вместо этого титаническими усилиями ему приходилось сдерживаться и ждать подходящего момента. И он наступил этот момент, когда похититель приблизился к углу около большого окна и присел на корточки. Не раздумывая больше ни секунды, не желая более ждать ни одного мгновения, Хантер уступил контроль над телом своему зверю, в стремительном прыжке оборачиваясь в настоящую машину для убийств.
Выбив собой стекло, вервольф в один прыжок настиг свою жертву, тут же вгрызаясь в горло и обрывая жизнь. Хорошо, что он действовал стремительно, потому что увиденная им в следующую минуту картина ввела его в ступор: в углу около окна, свернувшись калачиком и тихо стеная, лежала его Избранница, а от нее тянулась толстая цепь к вмурованному в стену крюку. А еще его зверя убивал пропитавший всю комнату запах — аромат ее желания.
Девушка словно и не заметила того, что произошло в комнате. Не услышала ни звука бьющегося стекла, ни рыка разьяренного зверя или же предсмертных хрипов мага.
