Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус
Уходила женщина, не оборачиваясь, словно боялась, что, если оглянется, не сможет уже сдержаться. Рей ее не винила, почему-то и для нее вдруг стало тяжело прощаться с этой почти чужой ей женщиной. Родной по крови, но не по духу.
– Госпожа, вам нужно подняться, – осторожно напомнила одна из портних.
– Да, да, сейчас.
Она встала со своего места, полностью отдавая себя во власть этим женщинам, и закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Они бегали вокруг нее, что-то затягивали, где-то отпускали, крутили, придирчиво оглядывая с ног до головы. Пока наконец удовлетворенно не выдохнули.
– Госпожа, вам нужно присесть, – распорядился другой голос, и Рей послушно села на краешек подставленного стула.
Кто-то вновь коснулся ее головы, закрепил что-то в прическе и отошел.
– Теперь можете открывать глаза.
Рей открыла и ничего не увидела, только плотную ткань, через которую не проходил свет. Девушка потянулась, чтобы сдернуть фату, но ее поймали за руку и удержали.
– Такова традиция. Вам придется потерпеть.
– Но как я дойду?
– Вас отведут. Отец или жених, или любой человек, кто считает себя ответственным за вас. Подождите, мы позовем его.
Рей слышала их удаляющиеся шаги, звук захлопнувшейся двери и чьи-то голоса. Потом дверь открылась снова. Кто-то зашел. По звуку девушка определила, что это мужчина. Он взял ее безвольно лежащую на коленях руку и поцеловал.
– Мой цветочек готов?
– Нет, но разве это важно?
– О, нет ничего важнее цветочка, – рассмеялся Дункан и добавил: – И соблюдения моих интересов.
– Две прямо противоположные идеи.
– Думаю, тебе понравится, – пообещал он, помогая ей подняться. – Готова идти навстречу своей судьбе?
– Разве можно к этому подготовиться?
– Верно. В таком случае просто идем.
Рей сделала пару несмелых шажочков, поддерживаемая колдуном. Но юбка была настолько узкая, что девушка так и норовила упасть.
– Нет, невеста не должна рыдать до свадьбы. А так ты упадешь, ушибешься. Нет, я просто не могу такого допустить. Да и позлить всех… – Элиот не договорил, но девушка почувствовала, как ее берут на руки, и с благодарностью обхватила шею того, кто позволил ей сохранить хоть видимость гордости.
Они вышли из дома. Рей поняла это по изменившимся запахам. Почему-то в нос ударил сильный запах лилий, и девушка чуть не расплакалась. Было очень больно от мысли, что она больше никогда не увидит Элиана, что не будет их перепалок, его ироничных насмешек и просто не будет его в ее жизни.
Почему так? – хотелось ей закричать, но она молча кусала губы, чтобы даже намека на истинные чувства не проскользнуло в ее позе – видеть ее лицо не мог никто. Ведь темные считали слабость непозволительной, и если она хочет добиться уважения хотя бы в глазах пришедших на торжество, ей нельзя давать волю чувствам, пусть сердце и разрывается от боли.
– Цветочек грустит? Потерпи немножко. Осталось совсем немного.
– Немного до чего?
– Немного до всего. До моего подарка. Я же обещал цветочку подарок?
– Обещали.
– И я сдержал свое слово. А ты сдержи свое.
– Мое слово? Но я не давала…
– Во сне. Я приходил к тебе ночью и слушал. И знаешь, я завидовал герою твоих ночных грез.
– Я не помню…
– Я не хотел, чтобы мой цветочек думал о других. А обессиленный, даже самый отважный цветочек не сможет ничего мне противопоставить. Каждую ночь я был с тобой. Каждую ночь я слышал, о чем ты думаешь. Каждую ночь я пытался уничтожить твои чувства, привязать к себе, но я проиграл… И я умею принимать поражение.
– Умеете?
– Да, – ответил Дункан, ставя ее на землю. А Рей подумалось, что он сейчас насмешливо улыбается одними уголками губ. – Встретимся в новой жизни, цветочек.
Он вновь поцеловал ей руку и… удалился?
Кто-то взял ее ладонь и с нежностью сжал пальчики. Жрец начал читать молитву. У Рей все смешалось в голове от нереальности происходящего. Жрец? В городе колдунов? Их женят по законам королевства? Она повернула голову в сторону жениха, хоть и понимала, что не сможет его увидеть. Ладонь тут же сжали, призывая к порядку, и Рей потупилась.
– Все ли согласны, что этот брак необходим и будет заключен согласно божьей воле? – обратился к присутствующим священник.
Гул голосов был ему ответом. Согласно кивнув и вскинув руки, призывая к молчанию, служитель церкви уже тише обратился к Рей:
– Понимаете ли вы, Альфрея Легари Виас Гиара, что этот брак необходим для богов и людей этого мира?
– Да, – шепотом ответила девушка и почувствовала, как ее ладошку благодарно сжали.
Гул, возникший в ответ на ее согласие, оглушил девушку, давая возможность услышать только конец:
– …брак необходим для богов и людей этого мира?
– Да, – произнес до боли знакомый голос.
– Скрепите ваш союз поцелуем, – распорядился священнослужитель, облегченно вздыхая. Его работа была выполнена и, возможно, ему даже дадут внеочередную премию. Ведь начальство довольно?
Ее безвольной куклой развернули так, чтобы девушка оказалась лицом к жениху. А после начали медленно приподнимать фату. Яркий дневной свет ударил по глазам, заставляя прищуриться. Нежные теплые губы мужа коснулись ее губ, принося успокоение, уверенность, легкость и странную радость, как будто губы поняли больше, чем их хозяйка.
Поцелуй прервался, и Рей запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом, утонуть в таких родных глазах супруга…
Заходило солнце. Под крики пастухов с пастбищ возвращались коровы. В домах зажигались волшебные огоньки, а детвора заканчивала свои игры и разбегалась по домам. Только староста деревни, кузнец да могильщик стояли у пруда. Они и сами были бы не прочь уйти в протопленные дома, а не сторожить место, где утопла очередная невезучая деваха, да нельзя было. До приезда инквизитора они должны были сами охранять место, чтобы потом точно указать, где лишилась жизни ведьма.
Совсем молоденькая она была, погибшая ведьмочка. Пришла сюда вечером, побитая, конечно, с кровоподтеками, но живая. Своей колдуньи в Выселках Загорных не рождалось уже давно, и сельчане хотели упросить девочку остаться у них, обещая кров, еду и официальное закрепление за деревней, чтобы у ведьмочки больше не было проблем с инквизицией. Не успели. Маленькая рыженькая колдунья решила искупаться, да выбрала не тот пруд. Утопла болезная, оставив жителей одних наедине с проблемами. Им еще и инквизицию пришлось вызвать, чтоб засвидетельствовать. Хорошо хоть девчонка представилась. Иви назвалась. И то подспорье.
Вот и ждала троица инквизитора, чтобы все чин чином оформить, да и запрос на новую ведьму подать. А то когда ж повод найдется? А так за сотрудничество, может, и выделят вне очереди.
Гость из управления запаздывал, а потому мужики присели на бережочек. Кузнец извлек из-за пазухи бутыль, староста сгонял мальчонку за закуской, и выпили они за упокой грешной ведьминой души.
В разгар поминок их и застал господин Кларенс, личный помощник главы инквизиции, прибывший, чтобы лично засвидетельствовать смерть одной из самых сильных ведьм, работавших на его управление.
Презрительно оглядев «скорбящих», инквизитор зажег несколько огоньков, чтобы разглядеть как лица свидетелей, так и место преступления.
– Излагайте, – сухо распорядился он, чуть прикрывая глаза и просматривая фон прудика. Лезть самому за телом мертвой ведьмы ему не хотелось. Убедиться, что умерла, начальству доложить и обратно – на праздник.
– Ну так, пришла утром, – начал рассказывать староста. Кларенс попытался отвернуться. Смрадное дыхание этого деревенщины напоминало общественные уборные, которые лорд ненавидел. – Побитая и злая как собака. Ну, мы накормили. Сразу ж видно – ведьма. Ест она, значится, ест и добреет вроде. Ну, мы и предложили ей у нас остаться.
– А Иви?
– Согласилась девка. Мы уже и место для хаты выбрали, сходили и…
– Ближе к теме.
– Ну, так она спросила, где бабы наши моются. Кузьминична и отвела. Кто ж знал, что так случится?..
– Ясно. Можете расходиться, – коротко распорядился Кларенс, черканул пару строк в отчете и исчез.
Мужики выпили, закусили и поплелись по домам, недовольные прытью инквизитора. Даже не дал им новую ведьму попросить. Злыдень этакий.
Одинокая фигурка бодро двигалась по проселочной дороге. Света, что давала луна, ей более чем хватало, чтобы не наступить на коровьи лепешки, что так внезапно возникают под ногами беззаботного путника, и не сбиться с пути. А дорога ей предстояла дальняя, но девочку это не заботило. Ведь Иви Истхоль больше никто не будет искать. И хорошо. Свою судьбу она построит сама.
Эпилог
Поздняя весна вступала в свои законные права. Об этом говорило все: и аромат распустившихся цветов, и лепестки на дорожке, и влюбленные парочки, которых стало несоизмеримо больше после холодной зимы. Она и правда выдалась суровой, словно в противовес жаркому и насыщенному событиями лету. Но Рей не было холодно ни в один из тех зимних дней. Было кому согреть холодными ночами и не дать простудиться днем, когда неугомонная темная, радуясь самому факту своего счастливого существования, падала в снег или награждала любимого супругами снежком, стоило ему зазеваться.
