Катерина Снежинская - Пилюли для феи
— … если она предложила ещё погулять, то, получается, сговорилась с фатом? — недовольно буркнул невидимый теге Яте. — В принципе, такое может быть. Не рассчитала, потому сама и угодила. Но подстроить ловушку подобного масштаба непросто, согласись.
— Про ловушки я больше тебя знаю, — Алекс боком сидел на секретарском столе — когда это и, главное, зачем новый поставить успели? — и Каро разглядела только его колено, да руку с белоснежной манжетой и рубиновой запонкой. — И склонен думать, что это просто дурное стечение обстоятельств. По крайней мере, то, что касается Рона и нашего теурга.
От словосочетания «наш теург» сердце Курой бумкнуло, провалилось куда-то под желудок и замерло, застенчиво постукивая. Всё-таки «наш»! Ради такого и пострадать немножко можно. Не так всё и страшно…
Курой машинально отёрла вспотевшие ладони о юбку, глянула на руки, не понимая, с чего такая реакция. И лишь тут до неё дошло — не только ладони, но и лоб со спиной покрылись холодной испариной. Видимо, тело не соглашалось с хозяйкой и не считало, что страшное совсем не страшно. Сама-то Каро каменный мешок, конечно, не забыла. Но смутно так, будто плохо запомнившийся сон: отдельные картинки и те в туманной дымке.
— Но вот всё остальное, — продолжал рассуждать Алекс, — непонятное поведение фата, его приезд. Этот осколок, найденный, опять же, у госпожи Каро…
— При чём тут осколок, Ал?
Вот ведь не было ничего: сон, подзабытый лихорадочный бред. А стоило теге в щели между дверью и косяком оборотня увидеть, и всё стало реально, даже материально. Нахлынуло, будто ледяной водой окатило. Словно не было никакого кабинета: холодно — от холода пальцы сводят и они почти не чувствуют ни грязи, ни каменного пола. Пахнет сыростью и плесенью. В ушах — сиплое дыхание, а перед глазами…
— Рон!
Кажется, вслух теург оборотня всё-таки не позвала, только дверь распахнула. Но Мастерс моментально оказался рядом — только что на другом конце приёмной стоял, а уже тут. Смотрит — глаза зелёные, без желтизны, улыбается. За руку взял — у самого ладонь горячая и сухая. Живой, настоящий. Огромный и надёжный, её вытащивший.
— Проснулась?
Вот дурацкий же вопрос! Что на него отвечать полагается: «Нет, всё ещё сплю!»? А всё едино ничего приятнее в жизни не слышала. Но в ответ ни умного, ни путного не придумала, кивнула согласно.
— Ну и ладушки, — порадовался сыщик и опять к Алексу развернулся, кот драный. Правда, руки теги так и не отпустил. Наоборот, подтянул теугра к себе поближе. — Говорю, осколок тут не при чём. Знаешь, сколько там дряни было? Просто мусор случайно зацепился.
— Эдакий «мусор» без дела не цепляется, — веско заметил Яте. — С таким же успехом можно совершенно случайно бриллиант найти.
— А о чём речь идёт?
Каро попыталась сгрести мысли, растекающиеся в блаженно-розовую лужу, в кучу и вернуться к реальности. Ладонь оборотня этому почему-то активно мешала. Теург подумала-подумала, и оставила свою руку там, где она была. Нужно учиться мыслить в любых обстоятельствах и при любых отвлекающих факторах.
— Добрый день, госпожа Каро, — поздоровался вежливый альв. — Как вы себя чувствуете?
— Здравствуйте, господин Росс, — а вот краснеть вовсе необязательно. Тег с оборотнем себя приветствиями вообще не утруждают и ничего, собственной невоспитанности не стесняются. — Всё в порядке, спасибо. Я вполне…
— Мы знаем, что ты вполне, — перебил некомплексующий Мастерс, волоча теурга к секретарскому столу, на котором управляющий восседал. — Ты вот эту штуку узнаёшь?
«Этой штукой» оказался вовсе не альв, как подумалось всё ещё плохо соображающей Курой. А фарфоровый осколок — донышко и кусочек выпуклого бока то ли чашки, то ли вазочки. Белый фарфор, синяя роспись и изрядно стёршиеся тоненькие золотые линии. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы узнать восточную посуду, хотя «вживую» Каро никогда даже блюдца с Островов не видела. По крайней мере, с тех пор, как в Элизии очутилась.
— Нет, — помотала головой тега. — А где вы его взяли?
— В вашем пальто, — любезно пояснил Алекс.
— В моём?
Пучить глаза серьёзному специалисту, наверное, не пристало. Но от таких сообщений не только глаза на лоб вылезут, но и челюсть отвалится.
— Да когда нашу одежду собирали, чтобы выбросить, Яте твоё пальтецо тряхнул и вот это из него вывалилось, — радостно сообщил Мастерс.
— А откуда оно там взялось? — оторопело вывезла Каро.
— Хороший вопрос, — неожиданно согласился альв. — Вот это мы и пытаемся понять. Кроме того, что вещица сама по себе была недешёвой… Я имею в виду фарфор, — тактично уточнил Росс. — Так вот, дорогой посуде в Сером городе делать, вроде бы, и нечего…
— Да с чего вы взяли? — перебила управляющего Курой. — Это же старое человеческое поселение. Почему бы там не быть какой-нибудь вазочке с Островов? Раньше-то ими запросто торговали.
— Глаза разуй! — посоветовал медик.
— И что я должна увидеть?
— Рисунок и золото.
— Яте намекает на то, что мотивы драконов, да ещё позолоченные, могли украшать только предметы, принадлежащие императорской семье, — растолковал Алекс. — Сами понимаете, такую посуду на рынке не продают и никогда не продавали. Так вы можете предположить, откуда это у вас, госпожа Каро?
Существуют вопросы, на которые отвечать можно долго и подробно, но проще руками развести — всё равно эффект тот же, потому что сколько не предполагай, а ближе к истине не окажешься. Курой именно это и сделала.
То есть руками развела. Заодно и Мастерс рукой помахал — ладонь теурга он же так и не отпустил.
* * *— … в общем, мог бы и не вылезать, — Мастерс смущённо почесал костяшкой подбородок. — Ещё бы пару часов и они сами на нас наткнулись.
— Откуда там Гиккори взялся? — спросила Каро ровно.
Вот недаром же оборотень сотню раз советовал: учись притворяться. Действительно, такое умение в жизни пригодиться может. Сейчас, например. Сидит вся из себя спокойная, в окно кеба, по традиции грязью залепленное, смотрит. Голос не срывается, и не хрипит. А то, сколько сил требуется, чтобы не разреветься и на шею Рона не кинуться, знает только она сама. И хорошо, хватит с неё истерик.
— Так Алекс к нему бросился. Прождал нас в конторе до полуночи и поехал бравого инспектора из постели вынимать. А там уж сам Гиккори полицейских нагнал. Место, где мы провалились, они моментально нашли. И с утра начали пустырь прочёсывать. Просто этот Седьмым трах… эм… проклятый водоотвод совсем в сторону уходит. Так что зря я геройствовал.
— Не зря.
— Почему?
Курой промолчала. А как тут ответишь? Потому что я чуть с ума не сошла, на тебя глядючи? Потому что теперь точно знаю: из любой дыры вытащишь, не бросишь? Потому что все девочки мечтают оказаться спасёнными? Глупость же. Причём глупость, с риском сорваться и помереть несопоставимая. Обидится ещё на такую аргументацию. И будет абсолютно прав.
Да и не при Яте, даже усиленно делающем вид, будто его тут нет, такие признания выдавать.
— Всё-таки тебе стоило ещё денёк в постели поваляться, — проворчал оборотень, ответа так и не дождавшись. — Простудишься ещё…
— Лучше скажи, откуда ты адрес этого аптекаря добыл? — попросила Каро. — Или это секрет?
Мастер глянул на тегу странновато, даже рот открыл, собираясь сказать что-то и явно ведь хотел не на вопрос ответить. Но посмотрел на медика и передумал, только тоже к окну отвернулся.
— Какой тут секрет? — проворчал недовольно. — Нашёл дворника. Тот припомнил горничную, служившую у фей. После того, как фат девицу уволил, она место в этом же доме нашла, только в другой семье. Ну, встретился с ней. Служанка на Олэана большой зуб имеет, потому как прогнали её со скандалом, устроенном на пустом месте. Да ещё и рекомендацию зажилили. Так что адрес аптекаря мгновенно припомнила.
— Ну да, — серьёзно кивнула теург, — тебе стоит улыбнуться и все девицы в округе мгновенно расскажут, что знают. И что не знают тоже.
— Каро! — раздражённо рыкнул оборотень. — Вот давай без этого, а? Она не на моё очарование купилась, а на возможность бывшему хозяину насолить.
— Хорошо, не будем, — смиренно согласилась тега.
Оборотень опять глянул на напарницу — всё так же, искоса.
— Твоё поведение начинает меня пугать, — буркнул себе под нос, но дальше тему развивать не стал.
Тем более что кеб тормозить начал — приехали, значит.
Лавочка не вызывала доверия ни с первого, ни со второго взгляда. Нет, сама фармация от других мало чем отличалась: тяжёлые двери, медный колокольчик. Витрину, отмытую и как будто даже подмигивающую солнечными бликами, хотя день выдался серым и на редкость пасмурным, украшала золотая аркой выгнутая надпись: «Аптека мэтра Альэна». А ниже, буквами поменьше, шла прямая строчка: «Ваше здоровье — в наших руках». Между надписями традиционная змея томно обвивала рюмку.
