Мария Сакрытина - Слушаю и повинуюсь
– О да, – улыбнулся Алиф, не слишком стараясь сохранить человеческий облик полностью. Улыбка, к примеру, у него получилась совершенно змеиная. – Это я милос-с-с-стиво решил не раз-с-с-срушать этот прекрас-с-с-сный дворец. И не убивать тебя, с-с-с-смертный. Тебя и твоих с-с-с-слуг.
Халиб рассмеялся, и Амин заметил, как в руку ему сам собой скакнул кинжал из ножен на поясе.
– Не с-с-с-стоит, с-с-с-смертный, – Алиф заметил тоже, но даже не напрягся. Лишь глаза нехорошо прищурились. – Ты же не хочеш-с-с-сь отправиться к Манат раньш-с-с-се времени? Клянус-с-с-сь Иблис-с-с-сом, я хочу этого, наверное, не меньш-с-с-се твоего брата, а в будущем – и твоего народа. Но ты нужен нам, с-с-с-смертный. Поэтому ус-с-с-спокойся и выс-с-с-слушай. Твоей жиз-с-с-с-сни нич-ш-ш-што не угрож-ш-ш-шает.
Амин ждал, что разозленный Халиб – а брат злился, да так, что дрожали даже пальцы, сжимающие кинжал, – позовет стражу, напомнит, что к султанам подобным образом не обращаются даже джинны… Попытается напасть на Алифа или выхватить джамбию у Амина, наконец.
Но Халиб просто спокойно сел в кресло, с благожелательным интересом глядя на джинна. Даже кинжал вернулся в ножны.
Халиб тоже внимательно слушал наставника Салах-агу в детстве.
Алиф усмехнулся, но сел напротив – у маленького столика с фруктами и кувшином вина. Не притронулся ни к еде, ни к напиткам – как и Халиб.
И тихо, свистяще начал.
– С-с-с-султан, твой брат предлагал тебе подумать о войне с Гарибой. Мы, – он поймал взгляд Халиба, заставляя смотреть в глаза. В змеиные, немигающие глаза. – Мы поддерж-ш-ш-шиваем его предлож-ш-ш-шение.
– Мы? – переспросил Халиб, и тут же комната наполнилась тихими голосами, шепотком, смехом. Стены затянуло туманом, из распахнувшегося окна повеяло морским свежим ветром.
– Мы, – произнес появившийся рядом с Амином ифрит, у которого Валид стащил черного коня для шехзаде.
– Мы, – хихикнули три джинньи из сада, пытавшиеся приятно провести с Амином время. До того, как их поймал Валид.
– Мы, – шепнул марид, изображавший царевича в городе пирамид Нури.
– Мы, – эхом раздалось со всех сторон. Зыбкие тени, гротескные чудовища, прекрасные до боли, до щемящего сердца, существа, обступив Амина, смотрели на побледневшего султана. – Мы.
– Мы, – улыбнулся Алиф. – Царс-с-с-ство джиннов.
Халиб молчал – долго, и Амин отлично его понимал. Он бы сам сейчас не смог говорить. Смотреть, знать, что эти существа реальны, что они сильны, даже могущественны… что они неуправляемы – спокойно думать об этом можно было рядом с Валидом. Безобидный мальчишка, лопающий сладости не мог никому причинить вреда – хоть Амин и отлично понимал, что это не так. Понимал… но смотрел на веселящегося ребенка – и не верил. И этот ребенок так запросто общался с джиннами, точно они часть его мира – и мира Амина тоже. Сейчас же…
Амин встретился взглядом с ифритом из пещеры у Бахры. Ифрит улыбнулся, подмигнув. И, повернувшись к Халибу, спокойным, совершенно человеческим голосом добавил:
– Мы очень обижены на султана Гарибы. Этот колдун решил, что может повелевать нами.
– Он охотится на нас, – зашумели у Амина за спиной. – Он развращает нашу природу, он даже замахнулся на то, чтобы создавать чудовищ из тех, кого он поработил.
– И он не остановится только на нас, – добавил ифрит. – Когда он соберет себе армию уродов, армию гулей, он обратит свой взор на мир людей.
– Вы будете покорно ж-ш-ш-шдать? – добавил Алиф. – Мы предлагаем помощ-ш-ш-шь. Ваша помощ-ш-ш-шь нам. Наш-ш-ш-ша – вам.
– Мы предлагаем союз, – эхом откликнулись джинны.
– Я, – выдохнул Халиб, и его глаза алчно заблестели. – Я благодарен…
– Не тебе, – с усмешкой прервал его ифрит. И кивнул на Амина. – Ибни. Он – один из немногих смертных, которым мы можем доверять.
– Он доказ-с-с-сал это – много раз-с-с-с, – кивнул Алиф, глянув на остолбеневшего Амина. – Я был с-с-с ним, я с-с-смотрел… Если ты примеш-ш-ш-шь наш-ш-ш-ше предлож-ш-ш-шение, поведет нас-с-с-с он.
– А если… нет? – Халиб из последних сил старался не потерять лицо.
– Тогда мы з-с-с-саберем его, – ответил Алиф. – И, когда Гариба завоюет Ямму, предлож-ш-ш-шим ему ваш-ш-ш-ш трон. И только тогда нападем на с-с-с-султана Гарибы.
– Потому что отказом ты обидишь нас, смертный, – улыбнулся ифрит. – Мы не любим, когда нас обижают… люди.
– Мы мстим, – эхом откликнулись за спиной.
– Да, и Гариба будет ослаблена войной с людьми. Хороший момент для нападения, – пожал плечами ифрит.
– Мы предлагаем тебе помощ-ш-ш-шь из милос-с-с-сти, с-с-с-смертный, – закончил Алиф. – Лиш-ш-ш-шь потому, что ты кровь от крови того, кто с-с-с-стал одному из-с-с нас-с-с другом. Прими нашу помощ-ш-ш-шь или умри.
Халиб открыл рот. Глянул на Амина. И вдруг рассмеялся.
– Что же, похоже, у меня не такой уж богатый выбор, – и протянул Алифу руку.
В полной тишине повелитель змей протянул в ответ свою, и, когда их пальцы соприкоснулись, туман, ветер и голоса исчезли. Комната снова обрела прежний вид.
– Да благос-с-с-словит Манат твой выбор, с-с-смертный, – спокойно произнес Алиф. И, кивнув на Амина, добавил: – Мне каж-ш-ш-ш-шется или моему другу нуж-ш-ш-ш-шен лекарь?
Это было последнее, что ослабевший после подземелья Амин услышал, прежде чем потерять сознание.
* * *Змея свисала с золоченого столбика кровати живой лианой, смотрела Амину в глаза немигающим взглядом. Юноша тоже замер, медленным, плавным движением нащупывая на поясе джамбию. Кинжал точно сам ткнулся в руку, приятно-теплая рукоять заставила почувствовать себя уверенней.
И тут же, засвистев, змея вползла по столику в еле заметную трещину между стеной и потолком и исчезла.
– И вот так по всему дворцу, – вздохнул сидящий в кресле у кровати Халиб. – Следят, наблюдают, подслушивают.
Амин с трудом сел на подушках – голова кружилась, перед глазами стоял туман.
– А о тебе рассказывают сказки. Веселые и страшные, – с улыбкой добавил султан Яммы. – Половина из них, конечно, выдумки, но если хотя бы вторая половина – правда… Ты с пользой провел время, брат. Может, и мне тоже сбежать? Главенствовать на диванах и слушать визирей весьма неприятное и скучное занятие.
– Что тебе нужно? – выдавил Амин, мечтая о глотке воды.
Халиб, точно прочтя его мысли, поднялся, взял с изящного столика у окна чашу и, подойдя к кровати, подал ее Амину.
Юноша взял дрожащими руками, с опаской понюхал.
– Не беспокойся, – усмехнулся Халиб, – мысль отравить тебя, конечно, искушает, но пока ты мне нужен. И к тому же, змеи, – добавил он, – пару раз в ней уже искупались. Так что пей, если не брезгуешь.
Амин с трудом сдержал смешок и приник к чаше. Прохладное, приправленное травами вино казалось высшим блаженством.
– Как тебе это удалось? – помолчав, словно невзначай спросил Халиб. – Как тебе удалось подружиться с джиннами? Джамбия – в ней этот… змей? Мои колдуны осматривали ее, но не смогли вызвать джинна. Им он не подчиняется. А ведь должен – тому, в чьих руках сосуд в который джинна заточили.
– Заточили, – с улыбкой повторил Амин. И, не в силах смотреть на султана, уставился на узорчатое покрывало. – Я же не колдун, брат. Я не смог бы его заточить. Он сам выбрал этот… сосуд.
– Сам выбрал службу человеку? – вскинул брови Халиб.
– Не службу, – тихо поправил его Амин. – Дружбу.
– Дружбу? О нет, он тебя защищает – он тебе служит, – покачал головой Халиб. – Нет, Амин. Ты знаешь какой-то секрет, как подчинять джиннов, – глаза султана загорелись. – Скажи мне. Скажи мне, что это. Какой-то магический фокус? Ну да, ты не колдун. Тогда что? Талисман? Но тебя обыскивали и кроме кинжала ничего не нашли. Что это? – голос Халиба охрип от еле сдерживаемой алчности. – Скажи мне, что это?!
Амин неосознанно схватился за рукоять джамбии, и на кровать рядом с султаном шлепнулись сразу три змеи. Угрожающе зашипели, вытягивая плоские черно-желтые головы.
– Амин, – с трудом взяв себя в руки, улыбнулся султан. – Я позволю тебе… я позволю тебе остаться во дворце, даже сохраню титул, если хочешь. Только скажи, что это.
– Я не могу, – тихо произнес Амин, и Халиб потянулся к висящему на поясе кинжалу.
Амин перехватил его руку, удивляясь, как неприятно дотрагиваться до умащенной розовой водой кожи брата – примерно так же, как раньше он не любил касаться змей.
– Подожди, Халиб. Ты хочешь знать, как я смог получить джиннов в союзники? Я тебе покажу. Когда мы разобьем султана Гарибы.
Халиб пристально смотрел ему в глаза какое-то время, потом отвернулся, рассмеявшись.
– Ну конечно. Умно, брат. Очень умно. Джинны да твое знание, – все, почему я терплю тебя. Заставишь меня пообещать что-нибудь эдакое в обмен? Давай, ты всегда был умненьким мальчиком, – и, поднявшись, направился к двери.
Амин с улыбкой покачал головой и тихо позвал:
– Халиб. Почему ты убил Зульфию?
Султан остановился. Обернулся, удивленно глядя на Амина.
