Елена Малиновская - Один за всех, и стая за одного

Весса неожиданно скрипуче рассмеялась, получая нескрываемое удовольствие от живописаний наказания обидчицы ее матери.

— Ребенок родился мертвым? — спросила я, в глубине души надеясь услышать утвердительный ответ.

— О нет. — Весса покачала головой. — Умертвий-вода никого не убивает, девочка. Она просто высасывает душу и жизненную силу, превращая человека в умертвие. Поскольку Агриона была беременной, когда начала ее использовать, то в умертвие превратилась не она, а дитя, чья жизненная сила как раз таки и шла на восстановление ее красоты.

— У Агрионы родилось умертвие? — недоверчиво переспросила я.

— Отвратительное гадкое существо без глаз и ушей, — с готовностью просветила меня Весса. — Иссохший маленький скелетик, который удивительно быстро для только что появившегося на свет создания передвигался. Особенно если учесть тот факт, что вместо рук и ног у него были какие-то обрубки. Когда повитуха увидела, что именно выродила фаворитка короля, то опешила. И этого мгновения умертвию хватило, чтобы наброситься на нее и перегрызть горло. В комнате воцарилась настоящая паника. Агриона, измученная долгими тяжелыми родами, находилась в прострации и мало что осознавала вокруг. Благо что в толпе горе-целителей и лекарей, сгрудившихся вокруг постели, оказался один неплохой маг, который ударил по ребенку заклинанием. Тот, правда, успел увернуться. Я ведь говорила тебе, что умертвия очень шустры? И с небывалой скоростью уродец ринулся прочь из комнаты, цепляясь своими обрубками по стенам, словно паук.

Я слушала Вессу, затаив дыхание. О да, рассказывать она умела! Такое чувство, будто она сама присутствовала при этой сцене. А впрочем — почему бы и нет? Наверняка к тому моменту она уже узнала про смерть матери. Точнее сказать, она наверняка должна была о ней узнать, поскольку в тот же миг получила причитающуюся ей по наследству магическую силу. Полагаю, дочери потомственной ведьмы, чей род насчитывает многие столетия, не составило особого труда изменить внешность и тайком пробраться к королевскому двору, рассчитывая отомстить фаворитке. Но потом она увидела, что погибшая мать справилась с этим и сама. И решила остаться, чтобы узнать финал этой трагедии, затерявшись в толпе всевозможных шарлатанов, которые окружили Агриону перед родами.

— Никто не подумал преследовать ребенка, — продолжала тем временем Весса, чьи глаза возбужденно и радостно блестели при этих воспоминаниях. — Повитуха корчилась в агонии на полу, а перед придворными встал куда более важный вопрос: как сообщить о случившемся королю. Король Кенрик Первый всегда отличался крутым нравом и вполне мог надавать оплеух тому, кто принес бы ему настолько дурную весть. Да что там — оплеух! Гнев монарха воистину ужасен прежде всего непредсказуемостью наказания. Но тянуть жребий на роль гонца не пришлось. Кенрик сам обо всем узнал, поскольку деточка первым делом решила навестить своего отца.

Я наморщила лоб, силясь выудить из глубин своей памяти какие-нибудь факты о этих событиях. Увы, я никогда особо не интересовалась историей. Кто бы знал, что прошлое нашей страны хранит настолько мрачные и захватывающие тайны.

— На свое счастье, Кенрик как раз протрезвел, — с явным огорчением сказала Весса. — Он не был пьяницей и пить четвертый день подряд ему стало невмоготу. Поэтому король просто сидел и ждал, чем же все завершится. Наверное, в уме уже оплакивал Агриону. Но тут в распахнутое окно к нему влез какой-то уродец. Отвратительная тварь, чья зубастая пасть на слепом лице была перемазана кровью. Естественно, Кенрик не стал дожидаться, когда нечисть набросится на него. Он был, вообще-то, не трусом. Поэтому дал настоящий бой умертвию. И, как ни странно, победил. — Помолчала и с нескрываемой досадой добавила: — Наверное, повезло, что умертвие лишь недавно родилось, если так вообще можно выразиться применительно к этому созданию, поскольку оно относится все-таки к нежити. Плюс надо учесть то, что оно не было голодно, напившись крови повитухи, поэтому не было настроено на бой до конца. К тому же охрана подоспела как нельзя кстати, услышав заполошные вопли своего государя из кабинета. В общем, умертвие предпочло ретироваться. И король отправился выяснять, что вообще такое творится в замке. Застал толпу растерянных придворных, любовницу, разрешившуюся от бремени и лежащую без сознания, мертвую повитуху в луже крови. После чего, собственно, картина происходящего стала ясна.

— И? — невежливо поторопила я Вессу, когда та вздумала взять очередную паузу, за время которой подошла к креслу и вновь тяжело в него опустилась.

— Мое лицо молодо, а ноги помнят, сколько дорог им пришлось пройти в этой жизни, — измученно пошутила она и с болезненным вздохом положила правую ногу на невысокий пуфик.

При этом ее платье немного задралось, обнажив щиколотку. Я скользнула взглядом по ноге, затянутой в темный плотный чулок, и вздрогнула, заметив, как ступня неестественно вывернута в сторону. Вот почему Весса так сильно хромает!

— Король пригласил к себе лучших магов и повелел в кратчайшие сроки очистить замок от нечисти, — сказала Вессу. — Агриону привели в чувство и подвергли допросу. Ментальному, конечно, поскольку говорить она была не в состоянии. В те времена род Клинг уже занимал высокое положение при дворе, хотя обычно его представителей предпочитали держать поодаль от званых приемов и светской жизни. Кому же приятно, когда все твои тайны, секреты и интриги становятся известны посторонним. Однако в столь серьезном случае Кенрик предпочел забыть о своих принципах и вызвал одного из Клингов на помощь. Это был отец Алисандра, Стефан Клинг. Таким образом король узнал про некое снадобье, рецепт которого его любовница выведала у ведьмы, приговоренной к костру. И тот же Клинг, который проводил допрос, с готовностью просветил короля, что сотворило это якобы чудо-средство с ребенком, находящимся в утробе матери. А страшнее всего было то, что оно продолжало действовать на Агриону. Она слишком долго пользовалась им, и снадобье успело накопиться в ее организме. Поскольку тянуть жизненную энергию из ребенка было уже нельзя, сама женщина начала преображаться в умертвие. Она не приходила в сознание, гнойная сыпь стремительно распространялась по телу, чрево, недавно исторгшее нечисть, начало смердить и гнить. И этот процесс было уже не остановить.

Весса глубоко вздохнула, закрыла глаза и с мечтательной улыбкой обронила:

— Агриона умерла в очищающем пламени. Разве это не высшая справедливость, девочка? Она приговорила мою мать к пыткам и костру. В итоге получила сполна и даже свыше.

— А ребенок? — все-таки спросила я. — Разве ребенок был виноват в том, что случилось с вашей матерью?

— Если бы не моя мать, его бы вообще не зачали, — равнодушно обронила Весса. — Но вообще, в чем-то ты права. Жальче всего в той ситуации после моей матери именно дитя Агрионы. Наверное, недаром говорят, что детям частенько приходится отвечать за грехи их родителей. Впрочем, не суть. Не желаю сейчас углубляться в пустые споры. Так или иначе, но Агриона умерла. Стефан Клинг пообещал королю, что в кратчайший срок очистит замок от нежити. Так, собственно, и вышло. Больше несчастного уродца никто и никогда не видел, хотя Кенрик на всякий случай все-таки предпочел переселиться вместе с двором в загородную резиденцию. Но к зиме вернулся во дворец, успокоенный тем, что за прошедшие месяцы никто из слуг не пропал и никто из них не видел ничего странного и непонятного.

— Это очень поучительная история, — пробормотала я, опять покосившись на искалеченную ногу Вессы, которую она продолжала баюкать на пуфике, по какой-то неведомой причине желая, чтобы причина ее хромоты стала мне понятна. — Но все-таки этот рассказ не объясняет, почему вы переселились поближе к Клингам.

— После всего случившегося король, естественно, не мог оставить без внимания и прочих представительниц моего рода. — Весса пожала плечами, словно удивленная, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. — Все-таки, как ни крути, но моя мать сотворила из его ребенка умертвие. И Агриону он, наверное, любил, раз столько лет был с ней вместе. В общем, у меня было две сестры. Было, девочка моя. Больше нет. Их отправили на костер, хотя они не обладали магическим даром и не имели никакого отношения к случившемуся.

— А вы? — полюбопытствовала я. — Как вы избежали королевского гнева?

— Меня выследил сам Стефан Клинг, — сухо сказала Весса и многозначительно посмотрела на свою изувеченную ногу. — Он сказал мне, что будет лучше, если я перейду под защиту его рода. И был очень, очень убедителен. По заключенному между нами договору я должна была переселиться поближе к замку рода Клинг. И жить тихо и мирно, не демонстрируя особо своего таланта целительства. С тех пор я лечила только оборотней. Ну, и изредка помогала жертвам их специфических развлечений.