Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век
– Веду преследование! – рыкнула я, поворачивая на перекрестке и несясь за мчащейся машиной.
– Как только доберусь, я сам тебя убью. Не потеряй телефон и продержись хотя бы час.
После этого творец отключился, а я улыбнулась. Как же я его люблю!
Изначально мы с Ольгой и Алексеем договорились, что Веронику поведут они, я была приманкой, на которую мы рассчитывали поймать большую рыбку. Раз она не поехала к своему любовнику, значит, он должен найти меня сам. Если только он к ней неравнодушен, и если я не убью ее раньше времени.
В любом случае пока не попытаешься – не узнаешь.
Однако я припасла в рукаве еще один козырь. Поравнявшись с машиной, я достала мобильник, который вытащила у Новаро из сумки, когда едва не упала. Стоило ей его увидеть, как мы мгновенно поменялись ролями.
Теперь меня догоняли. А я отправилась в идеальное, с моей точки зрения, место для засады – на городскую свалку, где много железа и где легко затеряться. Фордайс запеленгует меня по мобильнику, впрочем, не только он.
Подъехав к месту, я с сожалением оставила мотоцикл – надеюсь, он не пострадает в этой неразберихе, – и бросилась в лабиринт из куч складированного металла и отходов. Плутая, я слышала, как меня искала Вероника. Отчасти я понимала ее. Если Ольга и Алексей правы, то она решилась на предательство из-за любви.
Чтобы спасти Фордайса, я бы пошла на что угодно, а сейчас небольшой телефон в моих руках – это серьезная угроза. Прыгнуть в прошлое и отыскать там местонахождение главного дуовита не выход – все слишком шатко и изменчиво. Совсем другое дело – поиск здесь и сейчас.
С разных сторон подъехали машины, послышались глухие звуки захлопываемых дверей, Я, взмолившись, чтобы это были не только дуовиты, и отбросив сомнения в сторону, сосредоточилась на постукивающих шпильках. Вот Новаро совсем рядом…
Но едва я бросилась к ней, как наткнулась на дуло пистолета.
– Дура, – прохрипела севшим от волнения голосом Вероника. – Ты думала, я отправлюсь за тобой без оружия? Ты – урод! Так и думала, что у Юрия в генах проявится мутация. Такие, как ты, не должны жить: вы угрожаете нашим жизням и судьбам.
А я рассмеялась от облегчения.
– Ты даже не представляешь, на что я способна. – Я двинулась на нее.
Вероника рефлекторно сделала два шага назад и начала стрелять, а я просто вытянула перед собой руку – и пули остановились. Я могла бы убить ее сразу, но у меня перед глазами стояла картина, как ее любовник не щадит моего отца. Где-то слышались звуки борьбы, а я наслаждалась страхом, проступающим на лице женщины, и чувствовала, как мое тело начинает светиться.
– Ты не догадалась, почему я поехала именно на свалку, да? Я управляю металлом. Оглянись вокруг.
Веронику начало трясти.
– Ты не сможешь спастись и поплатишься за смерть моего отца. А потом я найду твоего любовника.
При упоминании своего ненаглядного Новаро с рыком бросилась на меня, а я пустила пули в обратный полет. Они пронзили ее тело. Женщина захрипела и, цепляясь за меня, начала оседать на землю. К этому драматическому моменту как раз подоспели свидетели. Дуовиты и Фордайс с нашей службой безопасности.
Секунду ничего не происходило, а потом металл, сорвавшись со своих мест, полетел наперерез энергии дуовитов, мешая той добраться до меня и корежась под ее силой. Это дало время нашим.
Не обращая внимания на окрик Редклифа, я забралась на самый верх находящейся поблизости огромной кучи и прикрыла глаза. Почему-то я была уверена, что Редклиф защитит меня, а я помогу своим.
Несмотря на телекинез, дар князя был ограничен количеством управляемых предметов, я же чувствовала металл как единое целое, и осталось только указать ему цель, что я и сделала.
Под обалдевшими взглядами наших безопасников и дуовитов металл поднялся в воздух – враги оказались как на ладони. Я же вспомнила отца, который посвятил жизнь истреблению существ, приносящих столетие за столетием только смерть и горе. И начала расправу. По-другому происходящее назвать было невозможно. Если энергия останавливала один кусок металла, то дуовита в следующее мгновение пронзал другой.
Время для меня словно замедлилось, но на самом деле прошло всего несколько минут – и все было кончено. Оставила я в живых лишь одного – того, второго, который держал моего отца. Дуовит понял, что я знаю о его вине. Его губы скривились, и он был готов к смерти, но я лишь качнула головой, отступая. Он не сразу мне поверил. А когда осознал, что я не шучу, швырнул сгусток энергии в кучу, на которой я стояла, и она начала оседать.
От соприкосновения с землей меня уберегла лишь сила любимого человека. Редклиф подбежал ко мне и схватил в охапку. Я выложилась вся, чтобы добить этих гадов.
– Настя, у тебя все хорошо? Скажи что-нибудь!
Он ощупывал меня с головы до ног.
– Все хорошо. Просто я без сил и…
– Что? – сжал он меня в объятиях.
– У меня ее мобильник. – Он удивленно посмотрел на меня, а я, скривившись, пояснила: – Ее хахаль, ради которого она пошла на предательство, – глава этих дуовитов. И теперь мы сможем его вычислить.
– Я тебя убью! Разве можно так рисковать собой?! Я чуть не поседел, пока тебя нашел, и еще раз, пока прикрывал. Но… Ребята из службы безопасности не скоро забудут этот день. Ты была совершенно невероятна, – рассмеялся Фордайс.
– Я – да. Не раз напоминай себе, насколько я потрясающая и опасная, особенно когда ругаешь меня.
– Не сомневайся, трепку я тебе задам. Я же чуть с ума не сошел.
Фордайс крепко, жадно меня поцеловал. И я с радостью ответила.
* * *От потрясения и пережитого я оправилась быстро: нам с Редклифом дали небольшую передышку. Но уже завтра нас ждали с отчетом в корпорации. Соберется вся верхушка и будет решать, что делать дальше. А вот нам с Фордайсом надо поговорить о многом еще до этого события.
Я стояла в ванной и рассматривала кусочек пластика в руках, решая, что делать. Когда услышала, что ко мне наведались гости, быстро выбросила его в мусор. И несколько секунд спустя встретилась в зеркале с глазами Редклифа. Я ахнула: в них стояла мука, ужасная мука.
Затаив дыхание, я наблюдала, как князь подходит ко мне и, склонившись, целует в шею. Я боялась пошевелиться и спугнуть момент… момент нежности и чувственности.
По спине побежали мурашки, дыхание перехватило, и я откинулась на плечо Фордайса. Обхватив меня за талию, он крепко прижал меня к себе, затем его руки скользнули к груди.
Я повернулась и, обхватив Фордайса за шею, прижалась крепко-крепко. Не отрывая взгляда, я, несмотря на все свое нежелание, давала Редклифу возможность передумать.
На данный момент ничто не затуманивает наш разум – ни афродизиак, ни эмоции. Это – момент истины. Все, что сейчас случится, не удастся свалить на обстоятельства. Мы оба это понимали и оба приняли, когда Редклиф склонился ко мне и поцеловал.
Поначалу нежный и мягкий, поцелуй быстро перерос в жадный и быстрый. Страсть неумолимо затягивала в водоворот ощущений.
Я не могла оторвать губ от тела любимого мужчины: он был необходим как воздух. Редклиф, в свою очередь, щедро одаривал жаркими ласками, заставляя меня выгибаться и прижиматься к нему сильнее. Мысли разлетелись, и не было ничего и никого в этом мире кроме нас двоих.
Придя в себя после страсти, я лежала спиной на груди Редклифа, а он зарылся лицом в мои волосы, то и дело глубоко вдыхая.
Но я решилась испортить момент нашей нежности.
– Ты не считаешь, что нам нужно поговорить?
– О чем? – лениво пробормотал князь, прекрасно зная, о чем я.
– Ну, например, о теории.
Я сумела удивить. Опрокинув меня на подушки, Фордайс приподнял брови:
– Например?
– Допустим, чисто теоретически, мужчина врывается в жизнь женщины и начинает пытаться изменить ее жизнь на «правильную». Зачем ему это?
– Решила начать с самого начала?
Я кивнула.
– Что ж, раз мы рассуждаем чисто теоретически, то я думаю, он делал это потому, что беспокоился за нее. В жизнь того, кто безразличен, вмешиваться не будешь.
– Сильный аргумент. Тогда, бесспорно, дама должна покарать его за невнимание и долгое ожидание.
Фордайс рассмеялся:
– Что-то страшное?
– Еще не знаю. Зависит от того, что мужчина намерен делать сейчас.
– Перестать сдерживаться и не отпускать женщину от себя ни на шаг.
– О-о! Тогда его, может, и простят.
Редклиф разулыбался и тихо сказал:
– Я любил тебя всегда, с тех самых пор, как ты родилась. Просто со временем одна любовь трансформировалась в другую. Я наблюдал за твоей жизнью, скучал по тебе. Но это совсем другое, нежели когда видишь и общаешься с человеком вживую.
Я молчала, боясь спугнуть момент желанных признаний.
– Знаю, что отец показал тебе рисунки…
– Откуда?
– Они лежали не так: ты небрежно их убрала. Думаю, отец поделился с тобой своими соображениями…
Я не отрицала. Зачем?
