Мария Сакрытина - Слушаю и повинуюсь
– А вещий ты случайно не знал, что это произойдет, заранее? – вставил Амин.
– Знал, – усмехнулся мальчик. – Ну и что? Вас прибило к саду джиннов, над которыми я имею… некоторую власть, и которые не отказали мне в маленькой просьбе, подарив волшебный корабль, помогающий прямиком добраться до Гарибы, не теряя жемчужин и никого больше не подбирая по дороге. Ты рад?
– Я безумно счастлив, – огрызнулся Амин.
Валид открыл глаза и удивленно глянул на юношу.
– В чем дело?
– Ты просто так угробил моряков, которые нас везли!
– Да ну, они были скучные, – отозвался Валид. – Скучные люди не должны жить на земле… пусть валят к Вадду, он и так угрюмый мерзавец. Амин, ну что ты в самом деле? Не понимаю, почему вы, люди, так носитесь со смертью? Ну умерли, ну подумаешь…
Амин долго смотрел на волны – молча. Потом обернулся и медленно произнес:
– Почему тогда тебе не нравится, когда убивают меня?
Мальчик вернул ему взгляд.
– Ты нескучный. И иногда умеешь удивить.
– И это все?!
– А что еще, смертный? Скука – это кошмар вашего мира. Помнишь сказку про волшебную пещеру? И про глупца, который ее нашел… этого…
– Али-Бабу, – вставил Амин. – И что?
– Он был скучным, – вынес вердикт мальчик. – Очень скучным. Он полез за сокровищами сразу, как только увидел волшебную пещеру. Вот ты, – он ткнул пальцем в Амина, – полез в волшебную пещеру за шехзаде, а не за золотом, чем очень меня удивил. А потом, когда мы пристали в Йяле, спокойно отправился на базар – считай, ту же волшебную пещеру, – чем крайне меня расстроил. Я ненавижу, когда ты ведешь себя как все, эти скучные, обычные… фу! Ты моя игрушка и должен…
– Игрушка?!
– Ну да, – кивнул Валид. – Ну так вот, ты должен…
– Да иди ты сам… к Вадду! – вскипел Амин и, швырнув в мальчика подушкой, сбежал в трюм.
До конца плавания Амин Валида больше не видел. Где носило не умеющего плавать мальчишку, юношу мало волновало – все равно вернется. Ему же интересно.
«Улетел куда-нибудь», – думал Амин, меряя шагами палубу. Ну и шайтан с ним!
Из Насима компания оказалась никакая – ничего, кроме «хозяин», мальчик предложить не мог. Если бы Амин не спускался периодически в трюм с едой, мальчик наверняка бы еще и голодал. Что с ним делать, Амин по-прежнему не представлял, но оставить в таком состоянии не мог. И продавать беззащитного мальчишку… Ну уж нет.
Валид обнаружился на поручнях – как-то ночью, когда Амину по привычке не спалось и он выглянул на палубу, решив посмотреть на звезды. А смотрел в итоге на играющего на рабабе мальчика.
Мелодия грустная, нежная лилась над волнами, замирая где-то в сердце. Амин наслаждался ею и не сразу заметил, что лицо у Валида – под стать мелодии – печальное.
Печаль и даже… неужели отчаяние? – с Валидом как-то не вязались.
Долго Амин не выдержал.
– Что случилось?
– Гариба, – кивнул на волны Валид, не оборачиваясь и не прекращая играть. – Завтра будем там.
Амин сел рядом, задумчиво разглядывая мальчика.
– Ты не хотел туда. В Гарибу. Никогда не хотел. Но все равно плывешь. Почему?
– Ты плывешь, – отозвался мальчик. – Я за тобой.
Амин нахмурился. И тихо спросил:
– Почему тебе не нравится Гариба?
Он ожидал любого ответа, даже того, что непоседливый мальчишка с раздражением выкинет рабаб в воду.
Но Валид даже не сбился с ритма.
– Меня убьют там.
– Что?.. Откуда… погоди, Валид, но ты же феникс… ты… бессмертен?
Мальчик бросил на него короткий взгляд и печально улыбнулся.
– Я не феникс.
– Тогда кто?
Валид покачал головой, продолжая играть. Амин ждал – долго, потом, не выдержав, поднялся:
– Я не понимаю тебя.
– Я знаю.
Юноша сжал кулаки. Шайтан! Почему бы не объяснить нормально, а не играть в загадки? Как кто-то вроде него, относящийся к смерти так… равнодушно… может из-за нее грустить? Как он вообще может знать, что умрет, если сам говорил, что вещий только для других?
Амин вздохнул и повернулся к трюму. Решать загадки маленького паршивца, чтобы позабавить его еще больше, он не собирался.
А вслед ему, прежде чем крышка люка захлопнулась, вместе с грустной мелодией донеслось тихое:
– Я не хочу снова в клетку.
Ночь шестая
Царевна Алия
Худенький, бледный мальчик в оборванной абае, открывающей коленки, стоял у ограды храма Аллат, протягивая руку ладонью вверх. И смотрел на прохожих грустными-прегрустными глазами. Время от времени идущие на вечернюю молитву кидали ему мелочь, и мальчишка – воплощение сокрушенной покорности – ползал на коленях в пыли, подбирая сверкающие медяки. А стоило показаться носилкам, бросался ниц – не забывая протягивать руку – и тоненьким печальным голосом напоминал о том, что Аллат заповедовала помогать нуждающимся ближним, и любое благое дело воздастся вдвое…
– Вдвое, говоришь? – фыркнул выходящий из храма юноша-побережец. – Ну-ну. А за обман что бывает? Не помнишь, говорит о нем что-нибудь светлоликая Аллат?
Мальчик вскинул на него громадные черные глаза.
– Захир, оставь его, – вздохнул подошедший спутник – по виду личный слуга шехзаде или как минимум сына эмира. – Идем.
У стоящего перед ними мальчика жалко задрожали губы, а взгляд забегал, оценивая дорогой пояс побережца, абаю его слуги, ожерелье и броши на тюрбанах.
Юноша – Захир – с усмешкой кивнул. И бросил мальчику:
– Переигрываешь, ибни.
– Не так сильно, как вы в Лелине, – пропел ему вслед «сиротинушка».
Юноши обернулись.
– Что ты сказал? – в спокойном голосе Захира явственно послышалась угроза.
– Что вас там поймал визирь Джамаил, и вы потом неделю сидеть не могли? – невинно улыбнулся мальчик.
– Откуда…
– Подайте пару монет на сладкие сливы, я вам еще что-нибудь расскажу, – лукаво предложил мальчик. – Или не расскажу… например, о том, что шехзаде Мунира вчера вечером…
Тут уже спутник юноши, вскинув брови, глянул на Захира.
– Что – вчера вечером?
Но Захир уже бросил мальчишке золотой.
– Да прибудет с вами милость Аллат, сайед, – подобострастно поклонился мальчик.
Сайед усмехнулся.
– Откуда ты узнал? Про… м-м-м… вчера?
– А я вещий, – отозвался мальчик, скромно потупив глаза. – А еще я знаю, что сегодня вы это повторите, но удача вам не улыбнется.
– Как… – начал Захир, но спутник схватил его за руку.
– Захир, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Рахим, давай пото…
– Он не хочет говорить, что ходит вечером в чайхану и делает ставки на ближайшее Испытание, причем набивает в цене себя, – вставил мальчик. – Но, как я уже сказал, сегодня ему не повезет, потому как уважаемый сайед отвлечется на прекрасную гурию…
– Ах ты шайтан! – не выдержав, бросился на него Захир.
Мальчик, сверкая улыбкой – и не забыв подобрать рассыпавшиеся монеты, – кинулся наутек.
– Зато совершенно бесплатно, сайед! – крикнул он на бегу.
– Шайтан! – прошипел Захир, шехзаде Мунира. – Поймаю – уши надеру… ай!
– Ты взрослый… самоуверенный… глупец! – тягая его за уши, бормотал Рахим, лучший друг и товарищ по детским играм, а ныне официально отправленный отцом Захира присматривать за непутевым сыном. – Слова «скрытно» и «не привлекая внимания» тебе ни о чем не говорят? Ты что, уже не хочешь участвовать в Испытании? Гурии? Ставки? А кто всю дорогу только о прекрасной царевне Алие мечтал?
– Так это же когда выиграю!
– Ты сначала выиграй! Дождешься – пришлет султан приказ возвращаться! Забыл: у нас напряженные отношения с Гарибой, а тут ты к царевне сватаешься?! Язык у тебя без костей и руки без…
– Ну все, Рахим, я уже понял, пусти… а-а-а-а-ай!
Валид наблюдал за ними со стены, поправляя все время задирающуюся абаю и обливаясь соком сливы.
Ха, это он-то и переигрывает!
Мальчик, повозив сливовую косточку за щекой, примерился и, хихикнув, запустил ею в побережца, дергавшего своего шехзаде за уши.
Не то чтобы он не одобрял, когда султанышам надирают уши… Просто уж больно забавная была физиономия у «подбитого» Рахима.
Золотая статуя прекрасной длинноволосой Аллат высокомерно глядела с той стороны стены. Валид на нее тоже поглядел, пританцовывая на стене. Не выдержал – показал рожицу. Не Аллат – ну ее, стерву, – а светловолосой макушке, затесавшейся среди молящихся.
Обладатель макушки обернулся, глянул на Валида, стирая улыбку с лица мальчика, и снова принялся отбивать Аллат земные поклоны.
Валид надул губы, отвернулся…
И, ойкнув, схватился за щеку.
Сливовая косточка упала под ноги и, заскакав, свалилась за стену, а мальчик обернулся.
Мунирцы – шехзаде со слугой – молча смотрели на него снизу и взгляд этот ничего хорошего не предвещал ни самому Валиду… ни отдельным частям его тела.
«Только спустись, паршивец…»
В такие вот мгновения способность летать оказывалась очень кстати…
* * *– А говорят, будет бассейн с крокодилами, – взахлеб рассказывал последние сплетни юноша, почти еще мальчик, откуда-то с южного побережья. – И вроде как надо будет по крокодилам пройтись, а потом крокодила одного на другого поставить и взобраться к царевне Алие в башню, а там…
