Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Бонна
– Как себя чувствуешь? – прежде всего поинтересовался он и, шагнув к донне, схватил ее за руку. – Хорошо прошла… половина резерва еще цела. Где болит?
– Коленка, – призналась девушка. – Об кровать ударила. А ты как узнал?
– На всякий случай спросил, – усмехнулся он. – Но некоторые лекари чуют чужую боль. Ты сейчас позавтракай поплотнее и отдохни, а после обеда я тебя заберу. Постараемся отвлечь его от портального закутка. Где ты прячешь рабочую форму?
– Терна дала сундучок с замком.
– Покажи, я прикрою его отводом глаз, – приказал магистр и, помахав над сундуком руками, хмуро проворчал: – Никогда не думал, что ради девушки буду обманывать Тайдира.
– Так не обманывай! – взвилась и без того расстроенная донна. – Думаешь, мне приятно было сидеть в стогу, подобно зайцу? Но дорина уговаривать бесполезно, он уже Дили вам отдал и теперь дует на холодную воду. И доказать, что я никогда не брошу Карика, мне нечем.
– Никогда не нужно никому ничего доказывать, – негромко пробормотал Ильтар. – Кто хочет верить, тому не нужны доказательства, а кто не хочет, тот все равно ничему не поверит.
Открыл темный путь и ушел не оглянувшись.
– Легко сказать… – задумчиво пробормотала донна, провожая его взглядом. – А вот как бы еще определить, кто хочет верить, а кто нет?
Глава 21
Тайдир заявился в детскую, когда Лиарена завтракала вместе с Бертом и Устиной и исподтишка наблюдала, как ее новая горничная Ортна, пышная, словно кукла для чайника, женщина средних лет, разбирает чистые пеленки.
Коротко постучав, дорин распахнул дверь и окинул дружную компанию пристальным взглядом.
– Доброе утро, – суховато поздоровался он, и у донны начало портиться настроение. – А Каринд спит?
– Полчаса назад укачали, – сообщила чистую правду Лиарена. Устина как раз укладывала ребенка, когда девушка примчалась сюда, спешно застегивая пуговки домашнего платья.
– Никак не угадываю, – с легкой досадой пробормотал Тайдир и строго уставился на донну. – Лиарена, мой кабинет отперт? Идем, я выдам тебе малую печать, управляющему я ее не доверяю. А сам часто приходить не могу, там много дел. Поэтому возьми на себя труд заверять счета за фураж.
Донна шла за ним, с недоумением вслушивалась в отрывистые, скудные пояснения и невольно морщилась. Тайдир сейчас говорил заведомый вздор, и хотя она сама не занималась никогда такими делами, но со слов отца неплохо знала, как происходят расчеты за зерно и фураж. А кроме того, лишь вчера дорин Симорн говорил про отличный урожай ячменя и сена, и не может быть, чтобы Тайдир этого не знал.
– Я сейчас намеренно солгал, – едва оказавшись в своем кабинете, сухо заявил дорин, проходя к столу. – Но ты сегодня тоже пыталась меня обмануть. Я сразу тебя узнал. Лиарена, возможно, ты еще не знаешь, но у меня отличная память на людей. Я узнаю каждого, кого видел хоть раз, в любой одежде и обстановке. И тебя узнал сразу, только не мог понять, как ты оказалась в моем замке с толпой магинь, если обещала заботиться о моем сыне.
– Он и мой сын, – строптиво напомнила донна, сообразив, что отпираться бесполезно, но и сдаваться не желая. – Ты сам назначил меня Карику матерью. Но ведь это не означает, что я больше ничем не могу заниматься? Вот сейчас мне нужно учиться, а все маги ушли в твой замок.
– И там тебе, конечно, веселее, чем здесь, – горько хмыкнул Тайдир и отвернулся. А через минуту отпер какой-то ящичек и небрежно метнул донне по гладкой столешнице замшевый мешочек. – Вот печать, чтобы твой слуга ничего не заподозрил, да и лгуном мне быть не нравится.
– Мне тоже, – отступила на шаг донна и смерила его гневным взглядом. – И потому я не возьму твою печать. У тебя в прошлом году уродились и ячмень, и сено, так что никакие счета заверять не придется.
Выскочив из кабинета, Лиарена в сердцах хлопнула дверью, почти бегом бросилась в спальню, схватила заветный сундучок и истово пожелала оказаться как можно дальше от этого самодура.
В ответ на это безмолвное стремление вокруг донны стремительно задымилась тьма, свиваясь в кольца пути, и через несколько мгновений девушка сидела на знакомом диванчике в детских покоях замка Варгейз, расширившимися от удивления глазами рассматривая преобразившуюся комнату.
По стенам прыгали яркие веселые зайчата и щенки, по потолку летели облака и стаи гусей, в углах росли деревья с причудливыми плодами и листьями.
И хотя работа пока не была закончена, а рядом с накрытыми дерюжками шкафами стояли лесенки и жбаны с разноцветной краской, детская уже казалась сказочным лесом, но вовсе не жутковатым, а добрым и веселым.
Лиарена еще очарованно улыбалась, а в глубине ее души уже разгорался огонек раскаяния. До этого момента донна считала, что это она старается окружить малыша теплом и заботой, а Тайдир просто видит в нем необходимого для доранта наследника старинного рода. А он, оказывается, думал о том, как Карик подрастет и будет тут играть и засыпать, какие сны будут ему сниться и в какие сказки поведет его воображение. И если бы Лиарена оказалась здесь хоть на день раньше, то никогда не позволила бы себе разговаривать с дорином так резко. Да и прятаться не стала бы, а попыталась поговорить по-хорошему.
Не может быть, чтобы он ее не понял.
Донна еще немного полюбовалась на зайчиков и, вздохнув, заставила себя встать. Долго сидеть тут нельзя, ее наверняка уже ищет Ильтар, да и Тайдира вряд ли оставил спокойным ее уход.
Однако попытка подняться с места не удалась, ноги почему-то отказывались ее слушаться. Лиарена попробовала встать еще раз и сдалась, обессиленно откинувшись на спинку дивана. Очевидно, она еще слишком слабый путник, чтобы ходить по два раза подряд, и ничего ей теперь не остается, кроме как сидеть и ждать, кто первым ее найдет, Ильтар или дорин. И неизвестно, какой вариант для донны лучший.
Первым нашел девушку парнишка-маг, ученик, судя по курточке с одной серебряной звездой на плечах. На плаще, который выдали самой Лиарене, их было по три с каждой стороны.
Мальчишка принес еще пару бадеек, поставил на пол и только тогда рассмотрел неожиданную гостью.
– Я же просил никого не пускать… – начал было возмущаться ученик, но с каждым словом его речь звучала все тише.
А потом он вдруг развернулся и бросился бежать, забыв от непонятного волнения захлопнуть за собой дверь. «Побежал звать на помощь», – поняла донна и хмуро усмехнулась. Добегалась. Вот теперь весь замок, включая воинов и конюхов, будет знать и об ее способностях, и о том, что она тайком убегает сюда от Тайдира. Хотя… опять она забыла про амулет.
На этот раз камни совместились намного быстрее, и не успела довольная своей сообразительностью донна опустить трясущиеся руки, как в комнату ворвались Заниль с Сайденом.
– Тьма, – пробормотал учитель Лиарены, поднимая девушку на руки. – Как не вовремя Бар вздумал обижаться… Прихвати ее сундучок, он под отводом.
– Вижу, – отозвался черноглазый маг и ехидно хмыкнул: – А морок вы ей веселенький сделали, я бы никогда не узнал.
– А вот он, боюсь, и под таким узнает, – сердито фыркнул Сайден. – Потому что не глазами смотрит.
Но эти слова Лиарена слышала уже как из-под толстого одеяла, все плотнее укрывавшего ее от невзгод и неудач ясного весеннего денька.
Следующие слова, которые донеслись до девушки из редеющего покрывала забытья, звучали где-то в стороне и были тихи и неспешны, как задушевная беседа двух старых друзей.
«Да, наверное, так оно и есть», – пришла в светлеющий разум горьковатая мысль. Все они друзья и соратники, не раз проверившие свою дружбу в бою, а она чужачка, только волей случая превратившаяся из незнакомки в потомственную магиню.
– Послушай меня, я же зла тебе не желаю… – привлекла внимание донны проникновенная фраза мага, и девушка невольно прислушалась, желая узнать ответ и понять, на какое дело уговаривает дорина ее учитель.
Хотя отлично знала, как нехорошо подслушивать, и совсем недавно убедилась в бесполезности этого занятия, но сил, чтобы открыть рот и объявить, что она уже очнулась, просто не было.
– А ты думаешь, я его кому-нибудь желаю? – Горечь, прозвучавшая в ответе Тайдира, созвучно отозвалась в душе донны. – Но я предпочитаю, чтобы меня считали злобным самодуром, нежели…
Он не договорил, звякнул обо что-то серебром и жадно забулькал напитком.
«Вино… или хмельной квас на меду, – сообразила Лиарена. – Чай или настой обычно так яростно не глотают». Стало быть, расстроен Варгейз свыше всякой меры, всем в дорантах известна нелюбовь дорина к крепленым напиткам.
– Э-э… – попыталась позвать учителя донна, но с ее губ сорвался только тихий стон.
