Катерина Снежинская - Пилюли для феи
Директриса замолчала, поджала и без того практически невидимые губы. От чего её лицо ещё больше начало смахивать на череп. Переложила стопку бумаги на другой угол стола.
— Поймите, я никого не сужу и не осуждаю. И искренне считаю, что телесные наказания детей порой необходимы. Но, во-первых, Элии тогда едва десять исполнилось. А, во-вторых, бедняжка всегда отличалась некоторой… тугодумностью. Да и с дикцией девочки трудности наблюдались — ситуация выправилась только годам к пятнадцати. Ребёнок ещё и в истерике… В общем, всё это уже с жестокостью граничило.
— И чем же закончилось дело? — поторопил даму оборотень.
— В конце концов, оказалось, что тряпка, которую Элия принесла — это шёлковая вышитая подушка всё с тех же Островов, — уже неохотно, будто против собственной воли, продолжила дама. — Точнее, наволочка. Как я понимаю, вещица тоже недешёвая. Так вот, малышка её порвала. И когда господин Олэан это понял, он ударил дочь. Понимаете, не просто пощёчину дал, а ударил так, что девочка к стене отлетела.
— А вы? — сочувственно поинтересовался Мастерс.
— А что я? — женщина пожала плечами. — Возмутилась, попыталась воззвать к его разуму и родительскому долгу. Но мои внушения впрок не пошли. Никогда не забуду его фразу: «Дети и эльзара не стоят, зато обходятся недёшево!». Ну а теперь судить сами, какие нравы в этой семье царили. Пожалуй, ничего больше я добавить не могу.
* * *Доктор, курирующий пансионат, оказался милым, добродушным старичком с эдакой лукавой усмешкой: «Я всё про вас, молодые люди, знаю, ничего от меня не скроете!». Но в целом приятным и разговорчивым дядечкой, немедленно поведывавшим, что практику он оставил ещё десять лет назад, ибо «на безбедную старость заработал». Что из семьи у него только старая собака, а от девочек-воспитанниц он заряжается молодой энергией. И подмигнул плутовски, словно в этой подзарядке что-то неприличное имелось.
Конечно, про старичков-развратников Каро слышала. Прада, сильно сомневалась, будто конкретно этот сморчок ещё на что-то серьёзное способен. Но, как говорится, каждому своё. Хочет выглядеть извращенцем — да, пожалуйста. Только Курой врач мгновенно разонравился.
Зато Мастерс с дедом слёту общий язык нашли. Напрочь забыв о теурге, живенько обсудили «молодую энергию» и её влияние на игру в крокет. Сошлись на том, что врачуя старушек с мигренями долго не проживёшь. И пребывание рядом с молодыми-здоровыми-симпатичными воодушевляет. И только после этого, безумно друг другом довольные, к делу перешли.
— Эния Олэан, — протянул доктор, поудобнее в кресле устраиваясь. — Как же, как же, помню. Старшая из сестёр. Очень милая девочка. С детства страдала малокровием[10] и склонностью к обморокам. Но прелестное дитя, такое любознательное.
— А вы всех своих пациенток помните? — не слишком дружелюбно поинтересовалась Каро, вдоволь намолчавшаяся в кабинете директрисы.
— Ну, конечно же нет, любезная барышня, — разулыбался старичок. — Но, видите ли, три сестры в пациентках, да ещё и феи, да ещё и в пансионате — явление редкое. Честно говоря, я, кроме них, фей-то и не лечил. Признаться, в юности увлекался антропологией. Поэтому данными воспитанницами сразу заинтересовался. Да и малышка Эния требовала постоянного внимания. Малокровие у неё прогрессировало, особенно зимой и весной ранней. С постели почти не вставала. Да и с младшенькой повозиться пришлось. Имелось у меня подозрение, что она не приспособлена для обычного обучения.
— То есть, вы считали девочку умственно неполноценной? — выпалила Курой, делая пометку в блокноте.
— Каро! — укоризненно скрипнул Мастерс.
— Вам бы врачом быть, барышня, — дробно рассмеялся старичок, — с такой-то прямолинейностью и цинизмом. Нет, неполноценной я бы её не назвал, но некоторое отставание в развитие наблюдалось. Да-с. Правда, когда она в возраст входить стала, положение выправилось. Хотя гением мысли я бы её всё равно не назвал.
Тут теургу даже и возразить нечего было. И по её убеждению клиентка умом не блистала.
— А средняя? — влез оборотень.
— Тут ничего не могу сказать, — развёл руками врач. — Может, пара простуд, ушибленный палец, но не более того. С ней мне не приходилось общаться.
— Значит, говорите, малокровие, — задумчиво проговорила Каро, покусывая кончик пера. — А чем его лечат?
— Прогулки, свежий воздух, усиленное питание, — охотно ответил сморчок. — Ещё морской воздух весьма полезен. Но вам, барышня, волноваться нечего. Несмотря на субтильность, данное заболевание вам не грозит.
— Ну а лекарства какие-то принимают? — настаивала теург, решив заигрывания доктора игнорировать.
— Лекарства? — переспросил врач. И посерьёзнел. — Значит, всё же мои подозрения подтвердились?
— Какие же у вас подозрения были? — рассеянно спросил Мастерс, поглядывая в окно.
Только Каро-то видела, как оборотень прищурился едва заметно — заинтересовался.
— Да видите ли, друг мой, уже перед тем, как пансионат покинуть, госпожа Олэан стала чаще на недомогания жаловаться, на слабость и головокружения. Кушала плохо. И этой ей… э-эм… не на пользу шло. Как бы покорректнее выразиться при юной барышне…
— Юная барышня знакома со значениями слов «рвота» и «понос», — обиделась тега.
— Вомитус и диарея, — хитровато поправил доктор. — Вот первое с ней и случалось. Я настаивал на более тщательном обследовании, но на это нужно было заручиться согласием родителей. А папаша — очень не приятный фат, доложу я вам! — отказался в самой категоричной форме. Вроде как у них семейный врач имелся. Ну и вскоре дочерей он забрал. Сразу всех трёх, младшим даже доучиться не дал. Так от чего бедняжка скончалась?
— Сказали, будто сердечный приступ случился, — машинально ответила теург.
— Каро! — прошипел Рон.
— Приступ? — задумчиво протянул сморчок, пожевав губами. — Что ж, вполне возможно, вполне. Малокровие, как и другие симптомы, встречаются при сердечных аномалиях даже у столь юных особ.
— Скажите, а… — начала Курой.
Но закончить ей не дали.
— Большое спасибо! — сердечно поблагодарил доктора оборотень, разулыбавшись во все зубы. И, вздёрнув теурга едва ли не за шиворот, поволок её к двери. — Вы нам очень помогли. Просто невероятно! Будет приятно встретиться снова. С таким интересным собеседником всегда найдётся, о чём поговорить.
— Ну и что это было? — поинтересовалась Каро, когда Мастерс ей уже к воротам пансионата отбуксировал.
Предварительно не забыв в пальто упаковать и расшаркаться со всеми, кто по дороге встретился.
— Это мне у тебя спрашивать нужно, — мрачно буркнул оборотень, мигом растеряв всё своё обаяние. — Ты с чего вдруг откровенничать взялась?
— Просто хотела уточнить некоторые нюансы! — возмутилась тега.
— У Яте выяснишь. Ты что, не понимаешь?.. А!
Рон махнул рукой, мол: что с тебя взять?
— Да, прости, — Курой смущённо почесала кончик носа. — Действительно, не стоило. Не права.
Мастерс глянул удивлённо, хмыкнул, но комментировать не стал.
— Правда, у меня вопросов появилось больше, чем ответов, — не слишком элегантно ушла от темы Каро.
— Это каких же? — без особого энтузиазма поинтересовался сыщик.
— Ну, смотри. Почему феи действительно воспитывались в пансионате? У них же это не принято. Они закрыто живут и детей в семье воспитывают. Почему папаша Олэан забрал всех трёх дочерей разом? Куда девались из квартиры все сокровища, про которые директриса рассказывала?
— Тебя только это заинтересовало? — усмехнулся Рон.
— Да нет, не только это. Но ты меня с мысли сбил. Правда, я кое-что пометила… — насупилась тега.
— Значит, разберёмся, — заверил её оборотень.
Шагнул ближе, заботливо поднял воротник пальто, пуговицу застегнул, заправил под шляпку выбившийся локон. Посмотрел странно, будто сказать что-то хотел. Каро ждала — сама уже решила поговорить, расставить все точки. Ещё вчера решила. Но оборотень промолчал. Только буркнул, что сейчас кеб найдёт и отошёл.
Всё-таки иметь дело с мужчинами иногда невероятно сложно.
* * *Приёмная «Следа» представляла собой грустное зрелище. Видимо, Алекс вызвал уборщиков, и последствия разгрома убрать уже успели. Но голая комната, без картинок на стенах, стола и кресел, будто вытащенных из прогоревшего провинциального театра, смотрелась убого. И только стойкая пальма у окна упорно тянула к потолку чахлые листья. Растение явно намеревалось пережить и сыщиков, и контору.
Грустно вздохнув и искоса глянув на Мастерса, не впечатлённого общей убогостью, Каро сняла пальто, повесила в шкаф, пригладила волосы, одёрнула пиджак. В общем, подготовилась морально к серьёзному разговору. Но ей опять даже рта раскрыть не дали!
