Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет
В голове звенела пустота. К вечеру в глазах стало двоиться, начала болеть и кружиться голова, тело заломило так, что мне казалось – даже кости ноют. Было очень тяжело.
К вечеру поднялся сильный жар, и я начала бредить. Слышала только, как няня отправила гонца с письмом моим родителям, и помню, что приходил врач. Потом меня поили лекарствами и бульоном, но, судя по всему, ничего не помогало. От бессилия я плакала – так мне было плохо.
Когда боль стала практически невыносимой, я вспомнила то, чему меня учила мама, когда я в детстве получала раны и было больно. Это, конечно, не разбитая коленка, но вдруг поможет?..
Попробовав бороться с болью с помощью глубокого дыхания и постаравшись расслабиться, я почувствовала, что мне стало легче: боль уменьшилась, ушел звон из ушей. Но только я прекратила попытки подчинить себе свое тело, как все началось снова.
Собравшись с силами, я вновь начала сражение за свою жизнь. И когда мне казалось, что я уже схожу с ума, реальность сместилась у меня перед глазами – и я упала на снег!
С трудом поднявшись, я огляделась по сторонам, не понимая, где нахожусь.
Придя в себя от холода и сильного ветра, я начала осознавать, что сейчас стою в том же месте, где располагается наше имение, но ни дома, ни каких-либо построек поблизости нет. На улице мороз, а я босая, в ночной рубашке до пят, и мои голые ноги быстро замерзают. После борьбы за свою жизнь и температуры рубаха вся пропиталась потом и неприятно холодила спину.
Когда я уже практически перестала чувствовать ноги и, обхватив себя ладонями, еле удерживала в теле последние крохи тепла, догадка пришла ко мне сама собой. Я совершила прыжок во времени! У меня получилось! Несмотря ни на что, я – особенная!
Но эйфория быстро сменилась осознанием жестокой реальности. Как мне попасть обратно? Из рассказов родителей я знала, что творцы бывают трех степеней. Вдруг я – творец второй степени и смогу вернуться домой только через год, обычным человеком?
Присев на корточки и сжавшись в дрожащий комок, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, чтобы вернуться туда, откуда прибыла.
Изо всех сил сконцентрировавшись на нужной мысли, я почувствовала, что мое тело становится легким, и, открыв глаза, увидела, как мир опять словно смещается и резко приобретает привычную четкость – а я падаю на каменный пол в подвале. Резкий удар о камни и вспышка боли. И шум падающих вещей, которые я задела при перемещении.
Следом наверху открылась дверь и появился наш слуга.
Послышался его неуверенный, быстро приближающийся голос:
– Барышня, что вы тут делаете? Вы же должны быть наверху!
Подняв меня с пола на руки, слуга удивленно добавил:
– Да вы совсем замерзли!
Потом меня отнесли наверх, где я выслушала от няни целую лекцию о том, как нужно себя вести и что, когда болеешь, не нужно убегать в сырые подвалы.
Первое, что я сделала, это рассказала обо всем произошедшем со мной. Няня посмотрела на меня и назвала выдумщицей. Но самым противным было то, что после своего первого прыжка я заболела настоящей простудой – без температуры и кашля, а вот сопли текли рекой. И меня снова принялись лечить.
За все это время от родителей не пришло ни весточки, и только гонец сообщил письмом, что наше послание передал, но его уволили и обратно он не вернется.
После этого я больше не хотела ничего слышать о родителях: обида на них за то, что они меня отослали и не приехали ко мне, когда я была практически при смерти, была очень сильна. Поэтому я уговорила няню написать о случившемся в саму корпорацию. Не знаю, как со мной произошло то, чего не должно было быть, но внутри жил страх, что все может повториться вновь.
Вот через день после этого и приехали родители, и были они в ярости. Их вызвали в Лемнискату, чтобы попросить призвать свою прислугу и дочь к порядку. В корпорации был жуткий скандал, вследствие чего родители собирались уволить няню и сделать мне серьезный выговор.
– Ольга, я очень недовольна тобой! Как ты могла поставить нас с отцом в такое положение? Теперь ему вынесут выговор по службе, уже перевели в другую группу изыскателей!
Посмотрев на отца, я увидела, что он сидит, отвернувшись к камину, и молча смотрит на огонь. Тот папа, которого я знала, держал меня на коленях и часто играл со мной. Но это было тогда, когда я не была «особенной», а сейчас…
Ничего хорошего мне эта «особенность» не принесла, и я чувствовала себя обманутой.
– Ты должна пообещать, что больше не будешь совершать таких опрометчивых поступков! – продолжала отчитывать меня матушка.
– Но мама…
– Я все сказала!
– Хорошо, я пообещаю больше не совершать глупостей и стараться быть хорошей дочерью, но прошу вас – не увольняйте няню. Она ни в чем не виновата, и поддалась на мои уговоры, ибо любит меня. К тому же кто-то должен быть здесь со мной, чтобы составлять мне компанию.
Поджав губы и помолчав некоторое время, мама все же согласилась.
– Хорошо. Но помни: еще одна выходка – и няня окажется на улице, а тебя мы отправим в учебное заведение!
– Наталья, – одернул ее папа.
Первый раз я слышала, чтобы он разговаривал таким тоном. Потом, так и не повернувшись в мою сторону, отец утешающе сказал:
– Поверь, Ольга, это для твоей же пользы.
Я ничего на это не ответила, но, уже выходя из комнаты и замерев на пороге, посмотрела на родителей. Те молчали, занятые своими мыслями. И во мне что-то умерло.
Уже потом, возвращаясь мысленно назад, я понимала, что именно в тот момент мое детство ушло и я стала взрослой. Взрослой десятилетней девочкой, которая осталась один на один со своей «особенностью».
После этого визита родителей не было месяц, а затем они приехали снова. Мама желала поговорить со мной на тему моего будущего.
– Дочь, нам пора подумать о твоем образовании. Ведь благовоспитанные барышни должны многое уметь. И значит, мы с отцом обязаны нанять тебе учителей для занятий танцами, рисованием, музицированием и многим другим. Подробнее…
– Наталья! – недовольно перебил матушку отец.
Мама поморщилась, но продолжила:
– Еще, к моему удивлению, и, уверена, благодаря заслугам твоего отца, корпорация предлагает тебе пойти в ученики к аналитикам и потом занять должность.
Я терпеть не могла все то, чем занимается моя старшая сестра!
Но мама заговорила снова:
– Мне кажется…
– Сейчас меня интересует то, что кажется моей дочери. Твое мнение я уже сегодня слышал, – резко перебил ее отец.
– Александр, барышне не пристало…
– Это Светлане можешь рассказать. Когда ты выходила за меня замуж, то знала, где я работаю и что это за место. В корпорации женщина имеет право голоса и может рассчитывать на уважение наравне с мужчинами. Это тебе не светское общество, в которое ты пытаешься затащить наших дочерей.
– Я хочу для них лучшего в жизни. Хочу, чтобы они составили хорошую партию и ни в чем не нуждались. Аналитики – состоятельные люди, но не богатые. Им приходится трудиться, чтобы заработать себе на кусок хлеба. А наверх ей не пробиться, несмотря на либеральность Лемнискату, – саркастически протянула мама.
– Дочь, твой выбор? – проигнорировал ее папа.
– Корпорация, отец.
– Тогда вопрос решен.
– Александр, она еще мала, чтобы… – вновь вмешалась мама.
– И тем не менее она – моя дочь. Я решал свою судьбу в том же возрасте и еще не жалел о своем выборе. Мы – другие, Наталья.
– Что-то не принесло ей это счастья…
– Наталья, мы же договорились! – рассердился отец и добавил уже для меня: – Ты можешь идти, Ольга. Остальное мы обговорим чуть позже.
Уже собираясь уходить, я услышала слова мамы:
– Я недовольна твоим выбором, дочь.
На это, обернувшись, я сказала:
– Свое обещание, матушка, я не нарушила, и мой выбор не бросил тень на нашу семью.
Я вышла, догадываясь, что родители провожают меня удивленными взглядами.
На следующий день папа объяснил, что Лемнискату весной будет набирать новых учеников, и тогда он вернется за мной. Еще предложил поехать с ним в город, но я отказалась.
Мама была беременна третьим ребенком, сестра готовилась к представлению ко двору – я им буду только мешать. Здесь, с няней, мне гораздо уютнее, чем в городе. К тому же у меня были проблемы с перемещениями во времени.
Следующий прыжок произошел через три месяца после первого.
В очередной раз мир передо мной вдруг стал смещаться, но я, вспомнив, что мне доводилось слышать о творцах, сконцентрировалась на воспоминаниях о месте, куда прыгала в прошлый раз, – и оказалась на том же старом пустыре.
Только теперь перед перемещением я успела хотя бы накинуть верхнюю одежду и спуститься на первый этаж. Как я в прошлый раз не разбилась – непонятно!
