Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет
– Господин Разинский, вас вызывает к себе глава отдела.
У Алексея высоко приподнялись брови:
– Странно, я думал, он меня минимум неделю не захочет видеть.
Секретарь ничего на это не ответила, только соблазнительно улыбнулась. Чтоб у тебя платье на балу порвалось! Хотя вряд ли она посещает подобные мероприятия.
– Мадемуазель Ольга, отнесете инвентарь мадам Малкин? – попросил Алексей и, чуть покачнувшись, шагнул в мою сторону.
Представив, как меня ждут сейчас у мадам, после первого-то общего с Разинским задания, я, улыбнувшись, кивнула.
– Благодарю, – признательно выдохнул Алексей и, поцеловав мне руку, вышел.
Наблюдая, как он удаляется по коридору вместе с глупо щебечущей секретаршей, я погладила кисть, которую он поцеловал. В голове не было ни одной мысли, а по лицу расплывалась широкая счастливая улыбка.
И в прекрасном настроении я отправилась пересказывать Лидии и мадам, как проходило выполнение нашего задания.
Замечательная у меня работа!
Добравшись до кладовки мадам Малкин, я, как и ожидала, застала там Лидию и саму хозяйку помещения. Они пили чай, но, увидев меня, чуть ли не повскакивали со своих мест от нетерпения.
– Ну? – воскликнула Лидия.
Я не смогла сдержать радостной улыбки.
– Сначала я должна сдать инвентарь, а потом уже буду рассказывать.
– Негодяйка, – пробормотала мадам.
Подойдя ко мне, она отобрала сумку и быстро ее просмотрела, после чего указала на третий стул:
– Садись и рассказывай!
Продолжая глупо улыбаться, я разместилась на стуле и, попивая горячий чай, рассказала все – не торопясь, со всеми подробностями и чуть ли не в лицах. По окончании рассказа мадам тихо посмеивалась, а Лидия сидела нахмурившись.
– Ох, Ольга, ты играешь с огнем, – покачала головой жена князя.
– Что ты имеешь в виду? – моментально посерьезнела я.
– У тебя с Разинским и так непростые отношения, а твое превосходство сделает их еще более сложными.
– Что же ей теперь, дурочку из себя строить? – фыркнула Прокофья Матвеевна. – Как ты правильно заметила, Ольга, Алексей – добрый мальчик. Он смирится с тем, что женщина-творец – это не бесполезное создание.
– Надеюсь. Просто меня часто беспокоит его не совсем корректное поведение по отношению ко мне. То он нормальный и вежливый, то язвительный на грани хамства. Мне не по себе от такой смены его настроений.
– Привыкай. Разинский, в отличие от своего брата, не обладает выдержкой, – с неприязнью передернула плечами Лидия.
Пристально на нее посмотрев, я не стала спрашивать о причинах такой излишней горячности, но взяла на заметку и решила понаблюдать. Есть в этом что-то странное. Может, Лидия тайно влюблена в Разинского и ревнует?
– Одно ясно точно, девочка. Нужно тебе плыть по течению и постараться взять от жизни все, что она предлагает. А потом разберешься, что к чему.
Вздохнув, я стала прощаться:
– Мне пора. Завтра утром тренировка с кинжалами, так что вставать рано. Да и к бабушке хорошо бы заехать.
– Иди. И правда, поздно уже, – одобрила мое решение мадам.
Обернувшись около двери, я посмотрела на Лидию. Она сидела и с задумчивым видом смотрела в окно. В ее глазах была грусть.
* * *Алексей Разинский
Кошмар! Никогда еще мне не было так трудно работать. С этой женщиной постоянно нужно быть настороже, чтобы с ней ничего не случилось и она не пострадала. А еще необходимо защищать ее и в моральном плане. В таком возрасте многие девушки уже опытные хищницы и находятся в процессе охоты за мужьями, а тут дите какое-то. Ее наивность раздражает невероятно!
«Как ты можешь так думать? Как ты можешь это делать? Так нельзя! Так неправильно!»
И ее решили привлечь к нашей работе, трудной и опасной?
Конечно, Джеймсу проще: это не ему поручили присматривать за ней. Хомут на мою шею. И вот стоило мне только прибыть из прошлого с этой женщиной, как братец зовет к себе. Если будет читать нотации, боюсь, не сдержусь и надаю по морде. Он и так давно напрашивается!
Такие мысли занимали меня, когда я шагал по коридорам Лемнискату.
Несмотря на то, что я многим обязан корпорации, очень благодарен ей и отношусь как к единственному своему дому, никогда не любил этих каменных стен, частично отделанных деревом, этих мрачных сырых коридоров…
Разглядывая аскетичный интерьер, сам не заметил, как оказался около кабинета главы творцов. Зайдя к братцу без стука, я застыл на пороге.
В комнате находился сам Корнейси, сидящий за столом, на котором располагались только два подсвечника с горящими свечами. Напротив главы сидел Джеймс, а вот около окна, скрытый тенью, расположился третий гость. Из правительства. Я только раз сталкивался с их представителем и успел понять: его приход не к добру.
– Добрый вечер! – я решил быть вежливым.
– Не добрый, – пробурчал братец.
Неизвестный и Джеймс просто кивнули. Ох, кажись, мои предчувствия меня не обманули.
– Присаживайся, Алексей, разговор нам предстоит долгий, – сообщил мне Корнейси.
Уставший, я с облегчением разместился на диване, и братец продолжил:
– Я не говорил вам с Джеймсом, пока у нас не было уверенности, но у отдела творцов появились проблемы.
Я напрягся. Это место было мне очень дорого, и любая угроза ему воспринималась как личный вызов.
– Продолжай, – медленно попросил я.
– Дело в том, что несколько дней назад при выполнении задания один из творцов второй степени был ранен. Мы все подумали – случайность. Два дня назад подобная «случайность» повторилась уже с другим творцом. А сегодня в Екатеринбурге был убит творец третьей степени.
– Не может быть! Нас же очень трудно убить, практически невозможно! – воскликнул, вскакивая, Джеймс.
– Да, – медленно кивнул я, начиная догадываться, в чем основная загвоздка. – Если только не знать, как это можно сделать.
– Именно, – подтвердил Корнейси. – Все пули были смазаны уникальным ядом, который вызывает у творцов мгновенную смерть.
– Но кто стоит за этими покушениями? – растерянно замер Джеймс.
Вскинув на него глаза, я заметил:
– Гораздо интереснее вопрос: кто мог предоставить информацию нашему противнику? Убийцы, скорее всего, дуовиты. Но вот кто дал им в руки яд?
– Как это теперь можно определить, не зная отравляющего вещества? – пожал плечами Джеймс.
– Но на творцов покушались сразу после окончания ими заданий, а подобную информацию знают или могут узнать только единицы: очень мало людей имеют к ней доступ, – впервые с начала разговора послышался приглушенный голос Незнакомца.
– Вы намекаете, – начал Корнейси, полуприкрыв глаза, – что кто-то из нашего ближайшего окружения передает противнику секретные сведения?
– Я намекаю, что подобные нападения стали происходить после определенного события.
– Какого?.. – начал Джеймс и запнулся.
Мы с ним явно подумали об одном и том же человеке.
– В Лемнискату раскол, и дальнейшее разрушение общества, направленное на самое его сердце – творцов, нужно прекратить. Иначе организация перестанет существовать, – отчеканил Незнакомец.
– И как, интересно, нам это сделать? – усмехнулся я.
– Орлов не мог передать яд. Его дочь – творец, которого в любой момент могут убить, – решительно заявил Корнейси.
– Кто знает, о чем он мог с ними договориться? – возразил гость. – А может быть такое, что к отцу Ольги кто-то подобрался через нее саму. Женщины пойдут на многое, чтобы помочь любимому. К тому же она так и не призналась, по какой причине столько лет скрывала, что является творцом.
В комнате воцарилась тишина.
– Что же нам делать? – тихо спросил Джеймс.
– Быть хитрее нашего противника, – ответил нам Незнакомец и добавил: – Господа, я прошу вас покинуть помещение. А вы, Алексей, останьтесь.
Я напрягся и кинул взгляд на Корнейси. Тот, немного поколебавшись, кивнул Джеймсу, и они вышли.
Некоторое время мужчина в тени молчал, а потом спросил:
– Скажите, Разинский, на что вы готовы ради корпорации, ради своей работы?
Плохой вопрос.
– На все, что потребуется.
– Тогда я прошу вас влюбить в себя Ольгу и узнать у нее или через нее, как яд попал к дуовитам.
– Вы считаете, что она мне это расскажет? У нас с ней не самые лучшие отношения, да и не думаю, что ей известны такие подробности о работе отца. Она с семьей не очень близка, – усмехнулся я, еще не до конца веря тому, что услышал.
– Зато она может помочь вам узнать все необходимое – если полюбит… К тому же ее отец сам будет искать вашего общества, если увидит, что вы ухаживаете за его дочерью.
Поднявшись, я прошелся по комнате, пытаясь осмыслить услышанное.
– Знаете, – мои губы скривила усмешка, – я вырос в самых низах общества и могу вам сказать, что даже там не доходят до тех низостей, которые совершаются в высшем свете.
