Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте
Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня:
– Мам, правда. Я ехал чаю попить. Ну, тебя позлить. Относительно планов бабушки я был не в курсе.
– Ты не должен был быть в курсе! Ты – ребенок, и ты будешь делать то, что скажут старшие. Старшие, которым не безразлично твое будущее! Иди к себе, Павел, тебе не обязательно слышать этот разговор. Займись уроками. Скоро мы определимся, каких репетиторов необходимо нанять. – Свекровь была в ударе…
Имперцы молчали, я тоже, Пашка просто остолбенел, выслушивая страшный сценарий своего ближайшего будущего… А бабушка продолжала, обращаясь уже ко мне:
– Как тебе не стыдно! Мальчик совершенно запущен! А какая у него речь! Это же уму непостижимо!
Должно быть, придя в восторг от такого количества внимательных слушателей, она повернулась к Паше:
– И, кстати, отдай маме эти свои причиндалы – на спорт свой ты больше ходить не будешь. Нечего такие мозги проматывать неизвестно где. Не ожидала я от тебя, Ника…
– Ба, я не…
– Называй меня нормально! А ты послушай меня, Вероника. Внука погубить я не дам! Ты погубила сына, и внук – все, что у меня осталось!
– Каким образом я погубила вашего сына? Мой отец вытащил его из тюрьмы. Виктор в той аварии, в отличие от меня и сына, совсем не пострадал. О чем вы говорите?
– Хочешь меня унизить? Делаешь вид, что не знаешь?
– Я не делаю вид. Я не знаю. И знать не хочу. Паша, домой! А вам… счастливо оставаться!
И пошла на выход.
– Тебе пришлют документы по почте, когда мы официально оформим опекунство, – услышала я в спину.
– Чушь! Я просто оформлю вам запрет на общение с внуком.
– Мам, – испугался Паша. – Ба… Прекратите! Я вообще обратно в Академию хочу!
– В какую Академию?! – возмутилась Вера Валентиновна.
– В военную!
– Этого еще не хватало!
– Достаточно, – сказал император негромко, – но все затихли. – Вера Валентиновна, пригласите своего супруга. Я не хочу повторять свою волю несколько раз.
– Волю? Не сильно ли сказано? – уставилась на него моя экс-свекровь.
Император несколько раз вдохнул и выдохнул. Потом достал из кармана пальто… обычный мобильник. И старательно ткнул в него несколько раз…
– Вы знаете, что в городе было совершено нападение на моего внука, сына принца Тигверда? – проскрипел он в трубку.
– Какого принца?! Как внука?! – опешила Вера Валентиновна. – Это мой внук. Вероника, этот человек – сумасшедший?
Даже на расстоянии было слышно, как императора Тигверда уговаривают, что все произошедшее – не более чем недоразумение. Просто родственники – люди пожилые и запамятовали позвонить.
– Я, может быть, и согласился бы с этим, – продолжил император, – но тут что-то говорили о лишении материнских прав. Вы же понимаете, что я не могу это просто так оставить. Моим родственникам не угрожают.
Голос продолжил заверять и уговаривать.
– Хорошо. Мы, возможно, согласимся принять извинения. Ждем. Можете пригласить нас в дом, – обратил он внимание на хозяйку после того, как договорил. – Нас просили подождать вашего супруга и представителей вашего правительства.
– Вероника, ты что, правда замуж вышла? – как-то убито спросила у меня мать Виктора.
– Да, – резко откликнулся Фредерик. – За моего сына.
– Сколько же лет вашему сыну? – насмешливо спросила она. – Шестнадцать? Двадцать?
– Мне сорок два, – ответил Ричард, который почему-то не стал утверждать, что мы с ним не женаты. – И будьте добры запомнить, что я не потерплю оскорблений и угроз ни в адрес моей супруги, ни в адрес моих детей.
Какие-то резкие заявления… Особенно после нашего последнего разговора… Как-то вообще все слишком. Резко.
Как мне ни хотелось уйти поскорее, пришлось усесться в кресло и ждать высокопоставленных лиц. Потом слушать заверения пополам с извинениями. В конечном итоге император милостиво согласился, что бабушке и дедушке будет разрешено общаться с его внуком. При условии, что его будут заблаговременно ставить в известность. И – император выразительно взглянул на Веру Валентиновну – если родственники воздержатся от высказываний, хоть как-то задевающих его любимую невестку.
На этом мы распрощались. Свекор еще и поуговаривал нас не обращать внимания на такой пустяк, как выбитая дверь.
На обратный путь мы так же расселись по машинам – только ко мне и Денису присоединился Паша.
– Как Луиза? – спросила я у Дениса, когда мы тронулись.
– А? – Он посмотрел на поникшего подростка в зеркале заднего вида, потом перевел взгляд на меня… И вот хоть застрелите, но на Пашку он смотрел с сочувствием…
Я отвернулась. И всю дорогу домой промолчала. Денис зачем-то привез нас к родителям – а я и не заметила дорогу за город. Как только остановились, вышла из машины и направилась к калитке, доставая из сумки ключи. Они у меня были на этот раз со мной. Сын – нога за ногу – поплелся следом.
– Луиза? – остановил меня Денис, словно я спросила только что. – Хорошо. Она успокоилась. И счастлива.
– А как Алан? – тут же встрял в разговор Паша.
– Хорошо… Ходит в обычную школу. Дерется. Меня уже вызывали к классной руководительнице.
К нам присоединились Фредерик и Ричард. Задул пронизывающий ветер. Было холодно.
– А ей и Алану сказали, что барон Кромер мертв? – спросила я.
– Это ее муж? – скривился Денис.
– Да, – кивнула я.
– Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.
Ричард недобро усмехнулся.
– А Алан? – Мне почему-то было важно знать.
– Он сказал, что отец его предал.
– Даже так. – И у меня вдруг сдавило горло.
– Вам жаль его? – вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.
– Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.
– Вы думаете, он хотел что-то исправить?
– Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…
– Вы сделали что? – Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. – С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.
– На самом деле эта акция по освобождению баронессы из-под стражи спланирована и осуществлена курсантами Военной академии. Я там оказалась случайно, и моя помощь заключалась в том, что я накачала Луизу успокоительными и дала пару советов. Все.
– Что? – смутился Паша под взглядами мужчин. – Не отдавать же было Алана и его маму этим шакалам.
Потом подумал, прикинул и предложил:
– Может, вы на ужин зайдете?
Храбрые имперцы переглянулись со смелым собровцем. Потом все трое перевели взгляды на меня…
– Пожалуй, мы не будем вас беспокоить, – подвел общий итог император.
И мы с Пашей пошли в дом.
– Мам… Мама… Ну маааам… – Сын выбрал запрещенный прием. Кроме рапиры, у надежды российского спорта было еще одно оружие. Не менее острое. И владел он им… мастерски. Оттачивая нюансы до совершенства при каждом удобном случае.
Небеса лазоревые, пушистыми ресницами стыдливо прикрытые, невинно взирали на посмевшую заподозрить их в делах нечестивых… Видно, помутилось в уме у матушки, раз подумать она такое смогла на дитя свое светлое. Ангелы радуются, в очи чистые заглядывая, распускаются цветы дивные, поют птицы райские…
Вот только на меня это не действует… Во всяком случае, сейчас. Мне, конечно, до таких высот далеко, но я тоже кое-что могу – ангела как ветром сдуло от одного моего взгляда.
– Я к Феликсу, – сообщил он, и раздался топот по лестнице наверх.
– Ника, вы приехали? – выглянула из кухни мама. – Очень хорошо. Папы еще нет, ужин я доделываю.
– Спасибо, мам.
Сказала с облегчением – все-таки хорошо, что мы приехали сюда.
– У вас что-то случилось? – с подозрением посмотрела на меня мама. – И Феликс смурной был.
– Недоразумение.
С сыном поговорю завтра – надо остыть. А сейчас нужно срочно чем-то себя занять, чтобы ни о чем не думать. Вот лежит в прихожей половик. А грязный-то какой! Его выбить же надо! Потом щеткой пройтись, и полки обувные грязные – надо бы протереть. Так, за работу!
Любимый пуховик. Палку-выбивалку – как раз работа под настроение. И я потащила все богатство к забору.
– Он сделал это, чтобы я помирился с Никой… – Это был голос Ричарда. Очень тихий и очень… горький.
Кто тут у нас… Нехорошо, конечно. Некрасиво. Но я замерла и вся обратилась в слух…
– Задумка прекрасна, согласись. Исполнение подкачало. А все могло бы получиться, если бы мальчик грамотно привлек союзников. – Это уже император… подлец!
Подлец и предатель…
– Каких союзников? – Голос Ричарда тихий и безжизненный.
– В моем лице, например… Ричард, я… – Император явно пытался начать очень важный для обоих разговор. Я вся дрожала. Ветер был сегодня особо пронизывающий.
