Ардмир Мари - Профессорская дружка
– Сложно. – Маг со вздохом присел рядом со мной, улыбнулся уголками губ. – Вдруг опять начнешь выгораживать Норго, скажешь, что отчисление из академии парню навредит…
– Его отчисляют?
– Либо отчисление, либо мой договор с НВН. – Дейр небрежно тряхнул волосами, потер шею и откинулся на спинку. – Лорд Тэдор выбрал второе, но хотел красиво обставить первое. В то время как его сын решил мило с тобой попрощаться.
– Поэтому они были здесь… – догадалась я. – Договорились о веской причине его перевода в другую академию, а в аудиторию зашли, чтобы… Чтобы Норго забрать?
Девятый кивнул, и я отстраненно заметила:
– Однако… они подоспели очень даже вовремя. Еще бы чуть-чуть…
– Да. И знаешь, удивительно… – с усмешкой произнес стихийник, – несмотря на то что Даная нарушила все правила безопасности и клятву преподавателя, а мальчишка оборотом «сжег» свое место в правительстве, ты осталась в живых.
Я некоторое время молчала, прежде чем совсем тихо признаться:
– Ответ прост: это не первая моя травля. Я была частично к этому подготовлена.
– Шутишь? – Дейр сжал мою ладошку, подался вперед и заглянул в мои глаза.
– Нет. В Академии Воздушных Потоков меня также не воспринимали всерьез.
– Сложно приходилось? – Мягко улыбнувшись, он обнял меня и притянул к себе.
– Нет, – прошептала я, глядя на медленно приближающиеся губы, – к тому же всеобщая нелюбовь великолепно организует и…
– Да-да? – прошептал едва слышно.
И неожиданно по эхо-порту над нами громко раздалось: «Профессор Лесски, вас вызывают в ректорат». Я вздрогнула от громкого звука, а Дейр несколько раз моргнул, словно бы возвращаясь на землю, выдохнул в мои губы: «Проклятье» – и резко поднялся.
– Вызывают.
– Слышу.
– Чтобы засвидетельствовать исключение одного… лиса, – холодно сообщил мой маг-опекун. И, стараясь не смотреть в мою сторону, он оправил манжеты и шейный платок, который и так был идеально повязан и закреплен. Несомненно, ему хотелось оставить меня вот так, немного растерянной и удивленной. Но стихийник не ударился в бегство, а, подав мне руку, сопроводил к аудитории и только под ее дверьми отдал сумку.
– Что ж… – Он помолчал и весьма резко потребовал: – На переменах от Клифорда Дит Мато ни шагу.
– Хорошо.
Глава 9
Однако пообещать было проще, чем сделать, особенно когда тебя среди лекции вызывают по эхо-порту в кабинет огневика Норбита Нокбо. Дело было в субботу в середине дня.
– Разве у вас с ним есть лекции? – удивилась профессор Трумс. Прекратив зачитывать заклинание подчинения, она выжидательно посмотрела на меня через всю аудиторию.
– Нет.
Древянистка прищурилась и едко процедила:
– Понятно.
Вот опять у нее отвратительное настроение, которое заставляет магиану думать всякие гадости, невзирая на лица. Вернее, на прилежное поведение одного лица, точнее, персоны – меня. Собрав вещи в сумку, я уверенно спустилась к кафедре и тихо лишь для Эфки Нэфки произнесла:
– Несомненно, профессор Нокбо заслужил определенную репутацию в кругах академии, он над нею долго работал. – Стоит лишь вспомнить его флирт с отбывшей на юг демоницей Найшей, подумала я и улыбнулась, заявляя: – Однако я надеюсь, вы не станете забывать о наличии моей репутации – абсолютно противоположной.
Я хотела гордо пройти мимо и удалиться, но Трумс остановила меня жестом и, вскинув брови, желчно заметила:
– И это мне говорит вечная обладательница засосов?
– Простите…
– Вас опять кто-то зацеловал, – тихо усмехнулась она, – а вы даже не в курсе.
– Зацеловал… – Мое удивление росло в геометрической прогрессии. – Где?
– На шее, милочка. И не пытайтесь указать на взбрыка.
– Почему?
– Потому что это пометка оборотня, предположительно рыси.
– Что?! – Я потянулась к шее, развязать шарфик – знак факультета. Неужели Байро Генрос засос поставил? Я этому кошаку!..
– Если не верите, в кладовой зеркало, – подсказала Трумс, теряя ко мне всякий интерес. – Можете посмотреться.
Я не успела сделать и шага в указанном направлении, как рядом с нами оказался смущенный Тисьян. При виде пунцовости оборотня-рыси магианя всплеснула руками, исполнив жест, – чего и следовало ожидать. Я удивленно перевела взгляд с древянистки на двуликого, а Тис активировал черную монетку глухого полога и кашлянул, прочищая горло.
– Прошу прощения, профессор, услышал… нечаянно ваш разговор со студиозом Ирэн Адаллиер и решил прояснить, что…
– …что это ваших рук, простите, губ дело, – обличительно заявила Эфка Нэфка.
– Что?.. – Кажется, наш воздушник покраснел вдвое больше прежнего. – Нет, не я, это… – Он попытался объяснить все преподавателю, но натолкнулся на ее скептический прищур и обратился ко мне: – Мы с братом предложили твою кандидатуру в хранители клана.
– Какая честь, – хмыкнула Трумс. Но на нее никто не обратил внимания.
– По нашим обычаям, дабы более ни один клан на чужого хранителя не позарился, жрица дает ему метку, видимую лишь двуликим. – Он указал на мое запястье и напомнил: – Белая вязь татуировки.
– Вообще-то на девушке меток куда больше одной, и я, простой человек, их вижу, – вновь заметила магиана.
– Вы не простой человек, – учтиво поправил ее Тис, – вы сильный маг. Но видите отнюдь не метку, а аллергическую реакцию на нее.
– Что?! – Я отмерла.
– Аллергическую реакцию, – повторил он медленнее. – Сойдет через день, но до тех пор, дабы не объяснять всем и каждому, – этим он явно намекал на стоящую здесь же Эфку Нэфку Трумс, – тебе не стоит ни перед кем… м-м…
– Что не стоит?
Оборотень опять покраснел, но быстро взял себя в руки и сообщил:
– Такие пятна у тебя по всему телу.
И совсем расстроенно попросил:
– Только не обижайся на Изоли. Это действительно всего лишь реакция твоего…
Из десятка вопросов я могла задать лишь один, собственно, его и озвучила:
– Повтори еще раз, когда пятна исчезнут.
– Завтра, – ответил двуликий. Он отключил полог и вернулся на свое место. И в аудитории вновь раздалось: «Ирэна Адаллиер, пройдите в кабинет профессора Нокбо. Вас ждут».
И я поспешила на выход, но древянистка решила повысить степень собственной язвительности:
– Ну, хранительницу клана рысей они могут и подождать…
На этом мое терпение кончилось, я решительно обернулась вокруг своей оси и вернулась к столу преподавателя. Движение пальцев, и мой маг-поток взял у догадливого Тиса монетку с пологом тишины, щелчок, жужжание, и я холодно спрашиваю в лоб:
– За что вы меня недолюбливаете?
Несколько мгновений она взирала на меня удивленно, затем попыталась улыбнуться и сказать, что дело отнюдь не во мне.
– Не врите. – Я использовала интонацию Дейра и прищурилась, точь-в-точь как он.
– Студиоз Адаллиер… – Магиана решила давить профессорским тоном и даже выпрямилась во весь свой рост, но я не отступила:
– Вы беспричинно нарушаете профессиональную этику в отношении меня. Что бы я ни сказала или ни сделала, вы все воспринимаете в штыки. Переворачиваете с ног на голову и ищете изъяны.
– А это не так? – сыронизировала она в надежде сбить меня с верного пути.
– Нет. И вы это знаете. А теперь соблаговолите признаться, в чем причина, дабы я ее устранила раз и навсегда. – И, не давая ей найти выхода из положения, начала выдвигать свои варианты: – Это Дейр в качестве моего жениха? Императорский взбрык в качестве охранника? Леди Эвения Ритшао среди моих друзей? Профессор Даная Нифь среди врагов?
Ее ответ последовал незамедлительно:
– Лесски можешь оставить себе, взбрыка я сама найду. – Кривая усмешка коснулась губ древянистки. – Эви и Дани лучше живется без меня…
– Тогда что?
– Саламандра, – ответила магиана и вперила в меня тяжелый взгляд.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ты отдала ее Дениэ Гову. – Что ни слово, то упрек, а взгляд полон обиды.
Я улыбнулась, предвкушая уже реакцию этой любительницы экзотов, и призналась:
– Не отдала, а обменяла.
И она, реакция, не заставила себя ждать, проявилась тут же. Глаза древянистки стали большими, лицо удлинилось, руки сжались в кулаки, и голос задрожал под стать удивлению, граничащему с ужасом.
– На что можно было поменять огненную саламандру-кнутохвост?!
– На каменного голема, – похвасталась я. – Как вы понимаете, обмен был более чем выгодный с моей стороны.
– Более чем… – В следующее мгновение профессор Трумс со вздохом шмякнулась на стул и схватилась за голову, причитая: – Он отдал древнего за малолетку-кнутохвост… Он отдал…
Ее отчаяние можно было понять, обмен между мною и земляником был неравноценный, но я не спешила ей сочувствовать:
