Марианна Грин - Манхатанская ведьма
Лошади бежали четкой не быстрой рысью, в стареньком дилижансе что-то равномерно поскрипывало, нагоняя сон. Напротив меня сидел Дарси. Он тоже смотрел в окно и время от времени откровенно зевал. Каждый раз миссис Грейс делала ему замечание о том, что он ведет себя неприлично, и предлагала ему подложить под голову подушечку и поспать. Мальчик мужественно отказывался. Я уже и сам задремал, как вдруг лошади громко заржали, дилижанс швырнуло в сторону. Дарси слетел с сиденья на пол, ударившись лбом об мое колено.
– Да что же это такое?! – вскричала миссис Грейс, поднимая ребенка.
Мы остановились. Открылась дверца, и смущенный возничий заглянул к нам, чтобы узнать, никто ли не пострадал.
– Простите меня, господа! Что-то лошадки неожиданно взбрыкнули, я не успел ничего сделать, – произнес он, почесывая бороду, и пошел к себе на козлы.
Мы поехали снова. Я заметил, что за окном стало как-то темнее. Все краски потускнели, словно уже наступили сумерки, хотя на моих часах было лишь три пополудни.
Не прошло и десяти минут, как лошади опять заржали и заметались в упряжке так, что дилижанс чуть не перевернулся. Мы вынуждены были опять остановится. Я подошел к Джону, чтобы узнать, что происходит.
– Я и сам не понимаю, что с ними такое, – ответил он, стараясь успокоить животных. – Бес в них вселился, что ли? Они как будто пугаются чего-то… А вообще мои старушки очень спокойные. Я езжу на них уже 2 года, они всегда вели себя примерно.
Возвращаясь на свое место, я увидел, к своему большому сожалению, что может начаться дождь или даже гроза: позади нас, закрывая полнеба, расползалась темно-фиолетовая туча. А до Биллингтона еще оставалось ехать почти полтора часа.
Однако дождь не спешил испортить нам путешествие. Мы даже сумели преодолеть 3 мили без приключений. Но потом лошади заволновались снова. От внезапного сильного толчка бедная миссис Грейс упала с сиденья и больно ударилась. Тут уже мы все не вытерпели и пошли втроем к возничему выяснять, в чем дело. Он казался напуганным не меньше своих подопечных.
– Это чертовщина какая-то. Я не виноват! – произнес он, дрожащими руками распутывая поводья. – Что-то пугает лошадей. Мне показалось, будто нечто пронеслось прямо перед их мордами.
– Что пронеслось? Что вы видели? – спросила миссис Грейс.
– Я ничего не видел, – ответил Джон. – Я только почувствовал холод. Очень холодное и очень легкое дуновение ветра. Знаете, как зимой бывает в мороз? Ледяное! Будто смерть коснулась крылом…
– Как вам не стыдно! Морочите нам голову всякими глупостями, а сами пьяны настолько, что не можете править лошадьми! – высоким резким голосом воскликнул пассажир из Филдхеда. – Я буду на вас жаловаться!
Джон от обиды часто заморгал глазами.
– Что вы говорите, сэр, я не пьян! Я никогда в жизни не пил ни в поездке, ни перед ней… Но даже если бы я и был пьяным, от такого страха мигом протрезвеешь. Не иначе, как за кем-то из вас нечистый идет. Посмотрите, что вокруг делается!
– Джон, давайте лучше поедем! – сказал я.
Мне надоело его слушать. В тот момент я не сомневался, что он специально выдумал этот бред, чтобы оправдать себя. Но окрестности были поистине мрачными. Долина между холмами, по которой мы ехали, напоминала огромный котел, а темная тяжелая туча наползала на нас, словно крышка. Было очень тихо. Я не замечал ни малейшего ветра, ни теплого, ни «ледяного». Я забрался в дилижанс, и мы медленно потащились с нашими трусихами-лошадками через долину.
– Тетя, а можно мне посмотреть на грязного человека? – спросил шепотом Дарси.
– О чем ты говоришь, мальчик мой?
– Ну, мистер Джон сказал, что за нами какой-то грязный человек идет, «нечистый». Почему он «нечистый»? Он давно не купался?
Миссис Грейс быстро перекрестилась.
– Замолчи! Нельзя так говорить! Я тебе потом все объясню.
Дарси испуганно притих. Никто из нас не нашел слов, чтоб его подбодрить, воцарилось напряженное молчание. Почему-то хотелось поскорее выехать из этого неприятного места. Мы уже достигли окружавших долину холмов. Дорога пролегала через один из них, и дилижанс в течение нескольких минут потихоньку поднимался в гору. Наверху я выглянул в окно и увидел, что нам предстоит проехать по мосту над глубоким оврагом на вершину другого холма… И тут на меня что-то нашло. В моем воображении возникло взволнованное лицо Мириам…
Свои дальнейшие действия я и сейчас не в силах объяснить. Словно по наитию, я вдруг ясно понял, что сейчас мы все упадем в овраг и сломаем себе шеи. Я крикнул Джону: «Останови!» – одновременно открывая дверцу и вытаскивая Дарси и миссис Грейс на землю. Хорошо, что дилижанс в этот момент двигался очень медленно. Тут же я соскочил сам и закричал: «Прыгайте!» сутулому мужчине в очках. Он спрыгнул. Через секунду дилижанс въехал на мост. Джон изумленно оглянулся на нас, и в тот же миг лошади вдруг встали на дыбы, толкнув дилижанс назад и вправо к краю моста. Он не удержался и упал прямо под их копыта. Это тоже испугало лошадей, и они с диким ржанием взвились снова. Дилижанс задними колесами соскочил с моста, затем медленно сполз весь, потащив за собой в овраг и лошадей. Еще через мгновенье раздался грохот и жуткий крик раненых животных.
Опомнившись, мы поспешили к Джону. К счастью, он отделался лишь синяками и ушибами. Мы все с трудом приходили в себя. Миссис Грейс и джентльмен из Филдхеда благодарили меня, а я был уверен, что это Мириам внушила мне такое видение и спасла нас всех от гибели. Джон плакал от жалости к своим бедным, ни в чем неповинным лошадкам. А Дарси от пережитого потрясения молчал. Миссис Грейс стала тормошить его, но он только смотрел на нее широко раскрытыми, полными ужаса глазами и не произносил ни слова. Я знал, что это последствия шока, и постарался успокоить миссис Грейс, что это должно скоро пройти.
Вдалеке уже был виден Биллингтон. Джон сказал, что мы сможем до него дойти за полчаса. И мы начали осторожно спускаться с холма. Я нес Дарси на плечах, а джентльмен в очках помогал миссис Грейс, подставив ей свою руку, чтобы она могла опираться. Шли мы очень медленно, так как она из-за своей полноты страдала одышкой, и все время просила нас не торопиться.
Через какое-то время Дарси вдруг спросил:
– А правда, что Бог заберет лошадок в рай?
– Да, конечно, – ответил я. – Они уже там, и я думаю, что им в раю лучше, чем здесь на земле. Ведь там им не нужно работать.
Дарси улыбнулся, а миссис Грейс чуть не подпрыгнула от счастья, что с ее племянником все в порядке.
К городу мы подошли в тот момент, когда солнце за нашими спинами уже полностью село за холмы, окрасив небо на западе в розовый цвет. Огромная туча исчезла, словно ее и не было, так и не проронив на землю ни капли.
VII глава.
Биллингтон был всего в два раза больше Манхатана, но было видно, что это уже настоящий город с мощеными камнем чистыми улицами, магазинами, с маленькой фабрикой и железнодорожной станцией. Мы посадили миссис Грейс с Дарси в кеб, и я заплатил за их проезд, так как у нее не осталось при себе ни пенса.
Когда я приехал на площадь святого Антония и направился к небольшому старому зданию церкви, народ уже расходился по домам после вечерней службы. Три женщины громко хвалили проповедь отца Рашворта, и я невольно задержал на них взгляд. Они свернули в переулок, и тут мне вдруг показалось, что я увидел Ричарда Бэтнуара, который стоял за углом дома. Но, конечно же, я ошибся. Что ему тут делать? Не исповедоваться же он приехал.
Спустя пять минут после того, как все прихожане покинули церковь, на крыльцо вышел невысокий худой старичок в черной сутане. Это был тот самый священник, который читал молитву на похоронах бедняги Джо. Я представился и сказал, что мне очень нужно с ним поговорить. Отец Рашворт (а это был именно он) усмехнулся:
– Что же ты, сын мой, приходишь, когда проповедь уже закончена? Ты бы пришел к началу, как все люди, послушал, тогда, глядишь, и не надо было бы совета спрашивать, сам бы все понял.
Мне сразу понравилось его добродушное лицо с короткой густой бородкой. Он чем-то напомнил мне моего деда. Я попытался объяснить, но пастор, сказав, что площадь – это неподходящее место для серьезной беседы, пригласил меня к себе домой. Он жил неподалеку, на улице, которая вела от заднего двора церкви к школе. И жил он очень скромно: простой деревянный дом, маленький двор с колодцем, несколько грядок с овощами. У него даже не было ни горничной, ни кухарки.
Отец Рашворт решил непременно покормить меня с дороги. Усадил меня за стол и пропал в кладовой, не слушая моих возражений. По-стариковски кряхтя и тяжело ступая, он по одному приносил хлеб, сыр, кусок телятины и салат. Глядя на его старания, я понял, что к ужину надо отнестись со всем почтением и не портить доброму старичку аппетит рассказами о волках. Так я и сделал, тем более, что и сам после всех дорожных происшествий всерьез проголодался.
