Тереза Тур - Империя Тигвердов. Танго в пустоте
– Именно так.
– Время юношеских безумств, первой любви…
– Мы и предположить не могли, что он и Глория… Это ужасно.
– Могу я задать вопрос, ваше сиятельство?
– Конечно.
– А почему Глория? Из всего богатства на ярмарке невест?
– Договорной брак между семьями, – ответил сам граф. – Хороший род, хороший магический потенциал, который она могла бы передать детям. А что касается характера…
– Тут мы все просчитались, – отозвалась графиня.
К нам подошел Ричард, и разговор пришлось прервать. Министр финансов и его супруга распрощались со мной и удалились.
– Вы пользуетесь популярностью, – проворчал милорд. – Сначала длительная беседа с принцем… О чем, кстати?
– О партизанском движении, – честно ответила я.
Ричард хмыкнул.
– Потом к вам подошла чета Олмри.
– Позвольте доложить: мы беседовали о судьбе их младшего сына.
– А какое вы имеете отношение к его судьбе?
– Это вы лучше спросите у своего отца. Беседу на эту тему я с вами начинать не буду.
– Как скажете, миледи, – чуть поклонился принц Тигверд.
В ответ я склонила голову.
– Скоро уже апофеоз приема – все отправятся в тронный зал. И, кстати, вы просто склоняете голову…
– Его высочество меня уже просветил.
– Значит, о партизанском движении… Вы знаете, что меня больше всего радует? – вдруг поменял тему он.
– Откуда же мне знать?
– Что мы будем возвращаться домой. В карете. А потом… – И его глаза заблистали алым.
А мне стало грустно. Сегодня он ведет себя так, как будто ничего не было: ни его обвинений, ни нашего расставания, ни слов, сказанных в запале, почти в ненависти… Как будто мир нашей любви не рассыпался пылью.
– Время, – предложил мне руку принц Тигверд. – Всем пора в тронный зал.
Мы зашли одними из последних. Все уже выстроились по ранжиру – причем с одной стороны были аристократы и военные империи, а с другой – представители Османского ханства. Ближе нас на один шаг к трону стоял лишь наследник. Он любезно поклонился и одними губами произнес, обращаясь ко мне: «Спасительница!»
– Это что было? – почти неслышно спросил Ричард.
Торжественная часть была – как, впрочем, ей и положено быть – пафосная, долгая и очень занудная.
Потом все ходили и раскланивались, теперь уже в присутствии монархов. Ричард достаточно долго беседовал с османским ханом – молодым человеком возраста Брэндона. Говорили они на незнакомом мне языке, я стояла с бокалом шампанского и вежливо внимала.
В конце беседы монарх сопредельного государства поздравил его драгоценного друга, принца Тигверда с помолвкой и выразил надежду, что мы будем очень счастливы. Это было сказано уже по-имперски.
Я улыбнулась, склонила голову и поблагодарила.
А что делать? Не выплескивать же шампанское в лицо Ричарда с воплем, что он – придурок…
Пока Ричарда отвлекали беседами военные, а потом и император Фредерик, ко мне по одному подошла вся боевая пятерка принца Брэндона и поблагодарила за ужин. Правда, граф Троубридж проговорил простые, в общем-то, слова с таким видом, словно они жгли ему горло.
Прием закончился поздним вечером. Честно говоря, я устала. И очень жалела, что не пробралась в малую столовую вместе с наказанными кадетами. Есть хотелось неимоверно.
Ричард, как только карета тронулась, бросил на меня долгий нежный взгляд.
– Ника, – тихо сказал он. – Для меня провели расследование. Я сегодня поручил разыскникам исследовать твой запах. Они поклялись, что у тебя за это время не было другого мужчины, кроме меня. Поэтому я склонен признать, что ты говорила правду.
– Ты посмел приказать… – Я задохнулась.
– Ника, мне надо было знать.
– Теперь ты знаешь? – прошипела я.
– Да, – тихо проговорил он.
– Вот и оставайся со своими знаниями. Один.
Домой я перенеслась мгновенно.
Глава 13
Падал снег. Медленно, отвесно. Снежинки… Такие крупные! Они кружились вокруг, будто потерявшиеся щенки. Заглядывали в лицо, упрашивая: «Ну ты чего? Пойдем домой…»
Я не плакала, не кричала. Я просто запрокинула голову навстречу темному небу. Не знаю, сколько я так простояла. Пока не решила – все. Я объявляю свободу! И шагнула в дом.
Теплый уютный родительский дом не знал, что мне сказать, чем утешить… Конечно, не знал! Алкоголя-то в нем не было… Мы же в прошлый раз – я, Денис и имперцы – выпили все! А коньяк мне был нужен.
Иду в ларек. Снег торжественно падает на уложенные в высокую прическу локоны. Грей увязался следом. Как-то странно он за мной бежит – фыркает, иногда порыкивает… Я оглянулась и не выдержала – расхохоталась до слез. Грей играл в кошки-мышки с длинным шлейфом бального платья. Легкая ткань струилась по хрусткому снегу, чуть подрагивая на поворотах. Пес был в восторге – я в истерике… У входа в магазин я присела на корточки приласкать ушастый антидепрессант… Грей, милый, какой же ты смешной, как же я тебя люблю!
И тут я поняла, что сейчас заплачу… Черт… Черт, черт, черт! Грей тут же поймал мое настроение, лизнул горячим языком в щеку.
– Здравствуйте… Что для вас? – вытаращился на меня продавец. Черные глаза сузились – хозяин здешнего магазинчика оценивал ситуацию. И явно не знал, как ему реагировать: спросить, что со мной случилось, или нажать кнопку вызова охраны…
– Добрый вечер! Бутылку хорошего коньяку.
– Ночь, уважаемая. Не имею права…
А я поняла, что и не вспомнила дома про деньги.
Рванула ожерелье. Положила перед хозяином. Тот совсем напрягся.
Охранникам придется за вызов заплатить, а колье поблескивало при электрическом свете весьма многообещающе. Не так, конечно, как в свете магических шаров имперского дворца, но красиво…
– Подделка? – спросил он после раздумий.
– Не думаю, – усмехнулась я.
– Я же вас знаю, – пригляделся он. – И собака Журавлевых.
– Именно так. И если надо – я завтра деньги занесу.
Мы с ним переглянулись.
– Смелее! – подбодрила его я. – Проверяющие органы в таком виде контрольные закупки вряд ли будут совершать.
Хозяин на мгновение исчез под прилавком. Наконец с тяжелым вздохом мне выдали литровое счастье. И было бы оно безгранично, если бы не два глухих хлопка за спиной…
Сзади истерично тренькнул звоночек на двери магазина, видимо, обиделся на посетителей за то, что пробрались-таки внутрь, не спросив у него разрешения. Стоп. А почему колокольчик звякнул-то? Хлопок был сзади меня, в дверь никто не входил… Видимо, откат от открытия портала. Да какая, собственно, разница? Бутылка-то у меня!
Сзади, как и следовало ожидать, стояли два имперца. И как это я угадала?
– Миледи! – поприветствовали меня милорд Милфорд и Джон Адерли хором. – Миледи Вероника!!!
Я развернулась, прижимая к себе литровую бутылку с изображением старого замка на этикетке. Подошла к мужчинам, вспомнила про сигареты. Сунула бутылку Милфорду. Он подхватил ее так проворно, будто только этим всю жизнь и занимался. «Наш человек», – улыбнулась про себя я. Так… А это что? Ника, Ника, спокойно… Ты очень расстроена, я знаю, шампанского в тебе много, обиды тоже, но икать сейчас нельзя категорически! Фи, миледи, ты же в бальном платье… Держись… Так. Я подняла палец вверх, картинно задержала его чуть выше носа Милфорда и, пристально глядя ошалевшему разведчику в глаза, негромко произнесла:
– Сигареты… забыла! – Развернулась, пошла обратно к кассе. Добыть сигарет было уже делом техники – бедный дядька был готов отдать мне что угодно, лишь бы избавиться наконец.
– И жвачку хочу! – гордо изрекла я.
– Вы что, отдали ему жемчуга из императорской сокровищницы? – раздался возмущенный голос Милфорда у меня за спиной.
Я проигнорировала его вопль, отобрала бутылку и, радостно крикнув: «Грей, мальчик мой, домой!» – понеслась к родимому крыльцу. Пить, курить, болеть! Ворота были закрыты, видимо, я их захлопнула.
Я уткнулась лбом в калитку. Да что ж за день такой! Звонить, поднимать всех – не хотелось…
– Вам помочь, миледи?
– Да, – зло ответила я.
Милфорд сделал изящный пасс рукой – калитка отворилась.
– Миледи Вероника… А что случилось после приема? – осторожно спросил у меня Джон.
Я развернулась к ним. Пускать их в дом решительно не хотелось. Но… Уйдут они вряд ли.
– Миледи Вероника! – сунулся ко мне Милфорд.
– Как же я не хочу вас всех видеть… И, кстати, можете передать его величеству – моя имперская эпопея закончилась. Оставьте меня в покое!
– Вы позволите войти?
– Пойдемте.
Исключительно из вредности повела их в уличную беседку – хотя уже и сама продрогла. Все-таки их плащи, пусть даже и подбитые мехом, ни в какое сравнение не идут с нашими пуховиками.
Отвинтила пробку, сделала жадный глоток. Порадовалась изумленным взглядам имперцев. Закурила.
– Говорите, что вам надо, и уходите.
– Вероника, пожалуйста, успокойтесь. Я уверен, после того, что я вам расскажу, вы измените свое видение ситуации.
