Ольга Романовская - Лед и пламень
Некромант скользнул к его величеству и шепнул:
– Они прибыли.
Король кивнул и махнул рукой. Соланж чуть склонил голову и занял место в кресле возле стола. Сразу обозначил, кто здесь на каких правах. Геральт нахмурился, но вновь воздержался от комментариев. Внимание его сосредоточилось на женщине на полу. Замерев, навсей долго пристально вглядывался в изломанное тело, а потом сдавленно выдохнул:
– Элиза?
Графиня вздрогнула, послышался то ли всхлип, то ли стон. Она попыталась подняться, но рухнула обратно на пол. Тело несчастной сотрясали судороги, будто кукловод дергал за ниточки.
– Соланж, оставьте! – устало протянул король и наконец обернулся.
Некромант недовольно блеснул бесцветными глазами и поднял руку. От Элизы к его ладони потянулись бледные алые нити и впитались в кожу. Значит, это Соланж мучил графиню, будто той мало подземелий! Нет, я не оправдывала Элизу, но считала, что всякому наказанию есть предел.
Геральт шагнул к супруге и схватил за волосы. Не ожидала от него такой грубости, особенно в присутствии короля. Нет, я не питала иллюзий, граф и графиня не любили друг друга, но все же надеялась на снисхождение к женщине, которая родила Геральту сына. Для навсеев дети – самое ценное на свете.
– Это правда? – Навсей развернул Элизу к себе лицом.
Графиня упорно молчала и отводила взгляд. Геральт настаивал на ответе. Взяв за подбородок, второй рукой он сжал основание шеи супруги, не давая той отвернуться.
– Оставьте ее, граф! – приказал король и опустился в кресло.
Колкий взгляд прошелся по лицам присутствующих. От него у меня побежали мурашки по коже, а мужчины даже в лице не переменились. Может, потому, что маги. Во мне ведь волшебства нет, только дар лекаря.
Геральт покорно отпустил Элизу и неожиданно погладил по щеке. Странный жест для обманутого мужа: помимо всего прочего, графиня изменяла ему с учителем, тоже влиятельным человеком. Только Элиза любить не умела и попыталась убить любовника, когда тот стал на пути к власти.
Поморщившись, я отвернулась. Наверное, это глупая ревность, но любая нежность Геральта к супруге вызывала протест.
– Дария, – голос Соланжа заставил вздрогнуть, – подойдите ко мне, пожалуйста.
– Она никуда не пойдет. – Тяжелая рука Геральта легла на плечо.
– Остыньте, граф! – От улыбки некроманта кровь застыла в жилах. – Ничего дурного с вашей пассией не случится.
Соланж встал и неспешно направился к нам. Я обняла Геральта, ища у него защиты. Тот сжал мое запястье и заслонил меня от некроманта.
Конец мизансцене положил король. Он щелкнул пальцами, и кабинет озарился нестерпимым светом, заставившим зажмуриться. Убедившись, что мужчины правильно поняли намек, его величество убрал иллюминацию.
– Соланж, Геральт, потом поделите девушку. Сейчас меня волнует жизнь супруги и уничтожение воплощенного демона. Графиня, – палец короля указал на скорчившуюся на полу Элизу, – и ее покойная сестра говорили с ним. Более того, сестра графини Свейн делила с ним тело.
– Что?! – позабыв об этикете, выпалил Геральт и шагнул к столу.
Глаза его округлились и потемнели. Вторая сущность, на-ре, черным облачком клубилась вокруг тела.
– Остыньте! – нахмурился король и ослабил ворот рубашки. – Ее величество вновь плоха. Никто не знает, только вы и Соланж. Он побывал у нее, сделал все что мог, но демон вернется. Леди Дария – мы даруем наиви дворянское достоинство и фамилию – должна помочь. Она лечила Евгению и могла бы опознать нового носителя демона.
Геральт глянул на Элизу. Та сокрушенно покачала головой и кое-как села, поправив безнадежно испорченное платье. Оно едва прикрывало наготу. Соланж помог графине подняться, даже уступил свое кресло, тенью замерев за спинкой. Тонкие пальцы легли на плечи Элизы, словно напоминая, чем может обернуться всего одно необдуманное движение.
– После допроса я отдам вам графиню. – Сцепив пальцы, король уставился куда-то в пространство. – Полагаю, как муж вы имеете полное право покарать ее. Если угодно, Соланж приведет в исполнение обычный приговор.
– Мнимое самоубийство? – Геральт оскалился. – Нет, если Элиза виновна, она умрет от моей руки. Я не прощаю врагов.
Меня покоробило от слов любимого. Я уже успела позабыть, кто такой Геральт, и вот он любезно напомнил. Темный, не знающий пощады и привыкший убивать. И ведь рука не дрогнет отправить к душам предков женщину, к которой ластился всего пару дней назад. Ту, от которой желал второго ребенка. Которую уважал, советовался по разным мелочам. Будто ничего не было. А вдруг он и меня?.. Холодная рука страха сжала сердце. Пристально, будто видела в первый раз, я оглядела Геральта и грустно подметила: он не изменился, просто ослепленная любовью девчонка превратила его в благородного наиви, а граф – навсей.
– Что-то случилось, Дария? – Почувствовав мой взгляд, Геральт обернулся.
Я промолчала и запоздало присела в реверансе, приветствуя короля. Тот раздраженно отмахнулся – не до церемоний! – но отчего-то тоже остановил взгляд на Геральте. На меня же смотрела Элиза. Только сейчас в полной мере я оценила муки, которые ей пришлось пережить. Некогда белая нежная кожа покрылась царапинами и волдырями, рот перекосила рваная рана, на щеках, шее, груди расплылись синяки. В глубине глаз плескалось отчаяние. Графиня напоминала ведомое на скотобойню животное. Куда делись гордость, стать? Соланж сломал Элизу, вынул из нее стержень.
– Она жалеет меня, Геральт, – с удивлением пробормотала графиня и осторожно, чтобы не растревожить рану, вытерла губы. Но боль все равно исказила лицо. – Она жалеет ту, которая собиралась по частям продать ее некромантам. Наиви!
Последнее слово Элиза выплюнула со злобой и уронила голову на руки. Сначала я решила, что она плачет, но потом заметила алые пятна стыда. Жалость – унижение для навсеев, как я могла забыть?!
– Дария не специально, верно? – неожиданно вмешался в разговор Соланж и протянул Элизе носовой платок. – Прошу прощения за шрамы. – Пальцы прошлись по контуру губ. – Ничего личного, всего лишь работа.
– Лучше б вы меня убили! – с неизбывной тоской выкрикнула графиня, скомкав платок, и, закрыв лицо руками, пробормотала: – Позор, какой позор!
– Господа! – вновь вмешался король. Он нервно постукивал пальцами по столу, ясно давая понять, что не намерен терпеть семейные разборки. – Мы собрались для иной цели. Раз граф Местрийский знает о злодеяниях жены и ее сестры, – Геральт дернулся и бросил гневно-вопросительный взгляд на монарха, но тот сделал вид, будто ничего не заметил, – перейдем к главному. Королева во власти одержимого, болезнь вернется снова. Я желаю, чтобы вы нашли и жестоко покарали демона в его нынешнем обличии. Душа за вами, Соланж, вы мастер по этой части. Геральт Свейн, вам я поручаю уничтожить тело – человека, который согласился пускать в себя демона. Леди Дария проследит за тем, чтобы ее величеству не стало хуже.
Сделав паузу, король добавил, обращаясь к Элизе:
– Я помилую вас, если поможете найти одержимого. Ваша сестра – одна из них, вы должны различать их в толпе. Простит ли вас муж – не моя забота. Однако, – монарх сверкнул глазами в сторону Геральта, – графиня не должна умереть раньше, чем найдется преступник. Соланж, приступайте!
Он махнул рукой и откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу.
Некромант отошел от Элизы и приблизился ко мне. Геральт тут же направил острие жезла в грудь Соланжа. Тот цокнул языком и скучающим тоном напомнил:
– Такова воля его величества.
По стенам кабинета зазмеились кривые линии, сплетаясь в затейливые узоры. Я впервые видела подобную магию и, позабыв о некроманте, завороженно наблюдала, как чары опоясывают комнату.
– Заклинание тишины, – пояснил Соланж, заметив мой интерес. – Сейчас я добавлю к нему защитные чары, чтобы нас никто не потревожил. Проходите к столу. Полагаю, его величество пожертвует креслом. Лучше, чтобы вы сидели, иначе графу придется вас держать.
У меня похолодели ладони. Лопатки зачесались от дурного предчувствия.
– Обычный ритуал крови, – терпеливо объяснил Геральту некромант и дополнил зеленые чары синими. Они едва заметно вспыхивали тысячами бликов. – Я проколю Дарии палец и, разумеется, с разрешения леди, свяжу наши сознания. Это нужно для работы. Леди на время станет прибежищем местного духа. Я допрошу его и попытаюсь выяснить приметы одержимого. Обитатели призрачного мира видят окружающее иначе, они легко отличат обычного человека от союзника демона. Потом я попытаюсь найти в воспоминаниях леди хоть что-то полезное. Прежде меня интересовали факты, теперь – ощущения. И все, я разъединю нас и напою Дарию укрепляющим отваром, чтобы ритуал не отнял силы.
Навсей недовольно засопел, но отошел в сторону, оставив меня один на один с Соланжем. Участвовать в ритуале я не желала и с мольбой посмотрела на короля, но тот кивнул и встал, освобождая кресло.
