Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Помолвка
– Ну, убедился? – вмиг оказавшись за дверью, сердито фыркнул на Торлика старший. – Вылитый дедушка! А ты – «лазутчик»! Видел теперь, как они сюда попадают?! Вот и помалкивай, пока цел!
– Ну, слава богам, жив и невредим, – рассмотрев Дорда, с облегчением объявила Тренна, – значит, пути не искривились.
– Да, и жив, и здоров, – не повёлся на это замечание герцог, – и хочу знать правду! Гиз, ты знал?! ГИЗ! Посмотри мне в глаза! Я же по болотам… по кочкам… все топи и гиблые пади излазил… ты не мог намекнуть?
– Не мог, – сурово глянул на него магистр. – Тренна, ты не хочешь привести мужа в приличный вид? Только не так, как Райт.
– Я так и думала, что это он у тебя такому безобразию научился, – не обращая внимания на закипавшего бессильной ненавистью герцога, добродушно проворчала магиня и как-то по-особому махнула пальцами. – У тебя всегда были просчёты в бытовых заклинаниях.
– Мужчина должен иметь хоть один недостаток, – с удовольствием оглядывая безукоризненно чистую одежду, сообщил маг, – иначе жене не за что будет его ругать.
– Вы это нарочно? – сообразил герцог и ринулся прочь, но неведомая сила опутала ему ноги, развернула и довольно небрежно швырнула в кресло. – Отпусти немедленно!
– Лорд! – В голосе заслонившей сына Лаурины зазвенели лёд и сталь. – Если вы действительно Гизелиус, то отпустите его немедленно! Мальчик пережил столько горя, врагу не пожелаешь! Он не заслуживает такого обращения!
– А я заслуживаю? – встав перед ней, прищурился метр. – Извините, леди Лаурина, но к вам выяснение наших отношений не относится никоим образом! Вы тоже в этом деле пострадавшая сторона, и мне остаётся только склонить голову перед вашими мужеством и терпением. Но с Дордом я намерен поговорить… не откладывая ни на минуту. Времени у нас в обрез, в крепости ждут на совещание.
Так вот, в чём ты собрался меня обвинить?! В том, что я сдержал клятву, данную твоему отцу? А как я мог иначе, если даже по Анриму ходили соглядатаи! Я говорю не про Фиру! А про тех, которые случайно свалились в поток… подлые были люди. Или в том, что я, не отставая ни на шаг, лазил вместе с тобой по этим чёртовым болотам?! Проклиная его величество за отмену варианта с яхтой.
А может, ты собираешься осудить меня за согласие помочь твоему отцу спасти жизнь его и миледи?! Или за обещание присмотреть за вами с Райтом?! Так я бы никогда даже не подумал отказаться, твой отец сделал для меня слишком много… Я и за гораздо меньшее пойду на всё.
– Не надо, Гиз, это я знаю. Но хоть малейшую надежду, хоть крошечную? Неужели в твоём сердце не шевельнулось сострадание…
– Дорд! Ты и сам знаешь… никто лучше меня не ощущал, как тебе было больно. Ведь я испытывал все твои эмоции… и когда они становились невыносимыми, заставлял тебя уснуть и во сне снимал самые тяжёлые чувства. Неужели ты думаешь… если бы была хоть какая-то лазейка, я бы не дал знать? Я четыре раза находил на твоей ауре следы вторжения в верхние слои сознания, после того как ты возвращался из столицы. И это происходило, хотя Брант никогда никому заранее не говорил, куда намерен отправиться с тобой. Да он и сам не знал, наугад выбирая из списка в последний момент. А его люди, переодетые извозчиками и гуляками, пасли вас как золотых овец. Я и сам до сих пор под клятвой крови, и если кто-то сумеет влезть в мои мозги, то немедленно сработает заклинание огня… Да и тебе сейчас говорю это лишь потому, что ты уже всё знаешь. Но Райту пока говорить не будем. Впрочем, тебе теперь всё равно нельзя никуда уходить с этого острова… Чеджерг сумел вырваться и открыть портал.
– Как сумел? Ведь он выглядел таким… покорённым?!
– Увы. Много рассказать не могу, сам пока ничего толком не знаю. Но нам пора уходить в обитель. Тренна, мне жаль… но тебе придётся дать клятву… а ведь я был почти уверен, что эту тайну сегодня можно будет открыть всем.
– Клятвой больше, клятвой меньше, – легкомысленно отмахнулась Тренна и просительно уставилась на герцогиню, – покажите мне, пожалуйста, то чудо, чью ауру я вижу за этой аркой, и напоите нас чаем… А то этот изверг действительно потащит меня давать клятву на голодный желудок.
– Проходите, – делая приглашающий жест, миледи встала так, чтобы загородить собой Дорда и, дождавшись, пока маги перейдут в кабинет, горестно шепнула: – Сыночек… видят боги, я была против… прости.
– Мам… это ты меня прости … прибежал… разобиделся… Я видел сегодня, как он силён, толпа магов не сумела справиться. Для меня главное, что вы живы, остальное мелочи. Я пойду, переоденусь, прикажи подавать завтрак.
«Ну и хорошо, ну и слава богине! Нужно будет передать в дар монастырю тушу бычка, а то у них в основном на обед рыба», – провожая взглядом сына, решила миледи и дёрнула шнурок звонка. Пора было распорядиться насчёт завтрака.
* * *
– Бесподобные пироги. – Гиз откинулся на спинку стула и блаженно расслабился, чрезвычайно довольный, что выяснение правды обошлось без особых бурь и гроз.
Самым слабым местом их плана был именно Дорданд, никто не мог предвидеть, как он отреагирует на гибель родителей, а потом на их возвращение. Ведь, несмотря на то, что Агранат старательно ускорял ход событий, специально подстраивая одни и подгоняя другие, главный враг мог ещё долго не поддаваться на провокации. Они давно вычислили, что за действиями Вестура и Хисланда, за истериками Аннигелл и беспробудным разгулом Вольдера стоит кто-то очень мощный и хитрый. Но самое главное – жестокий, злопамятный и люто ненавидящий магов.
И когда начала проявляться истина, им оказалось невероятно трудно в неё поверить. Они по сотне раз проверяли, изучали и разбирали случаи и сведения, неумолимо указывающие на Чеджерга Юрхайта, и старательно искали им опровержение. Однако факты вещь упрямая, и в конце концов им пришлось поверить в отвратительное предательство и подлость главы ковена. Оставалось сделать самое трудное, точнее, почти невозможное – доказать это преданным главе ковена магам.
В последний год Агранат специально отстранил Гизелиуса от всех дел, запретил вмешиваться в расследование и как-либо выдавать себя. Метру было вменено только одно задание: охранять жизнь наследника и его кузена, притворяясь чудаковатым, но безобидным старичком. И не мешать врагам проверять Дорда и себя, что ему удачно удавалось до того самого времени, пока он не попал в лапы Вестура.
– Тьма! – Внезапно подскочил метр, как будто его укололи. – Нам нужно возвращаться! У меня возникла одна идея!
– Зелик, несколько минут она потерпит… не забыл, что мы хотели прояснить ещё один вопрос?!
– Не нужно! – с нажимом процедил герцог, сразу сообразив, куда она клонит. – Леди Тренна, я вас безмерно уважаю и очень счастлив за Гиза. Он женился на поистине замечательной женщине. Но… никаких вопросов прояснять не надо. Я не хочу.
– Дорд, – посерьёзнел магистр, – ты не понимаешь… есть очень важные причины…
– Гиз! Или ты сейчас замолчишь, или я с тобой поссорюсь. Если ты хочешь, чтобы я послушно сидел на Битаре, никогда не поднимай эту тему.
– В чем дело?! – немедленно всполошилась миледи. – Гиз, о чём он?!
– Простите, леди Лаурина, я не имею права говорить… спросите своего сына, но предупреждаю, он ошибается!
– Гиз!!!
– Всё, больше ни слова! Разрешите откланяться, нам действительно пора. Был счастлив познакомиться с леди Мэлодис, подарки за мной.
– Если соскучишься – пиши, – на прощанье Тренна протянула Дорду невесть откуда взявшуюся шкатулку с зачарованной бумагой и, послав миледи многозначительную улыбку, исчезла в тумане портала.
Гизелиус только сухо кивнул, выдавая этим своё недовольство, и шагнул следом.
– Дорд… – дождавшись, пока растает тень портала, позвала Лаурина, но молодой герцог решительно поднялся со своего места.
– Прости, мам… мне нужно выспаться. Они всю ночь не давали поспать.
Миледи посмотрела вслед прыгающему по ступенькам парадной лестницы сыну и грустно вздохнула. Похоже, её мальчик стал совсем взрослым.
* * *
Первым делом, очутившись в отведённой им Ленбаром спальне, Гиз достал острый целительский кинжальчик и хмуро протянул жене. Тренна, не колеблясь, закатала рукав, кольнула руку чуть ниже локтя и подставила мужу стекающую струйку.
Несколько заученных фраз, чуть горьковатый дымок сгоревшей на амулете капли крови, и клятва вступила в силу.
– Обещай мне, что в следующий раз не помчишься следом за мной так неосмотрительно, – серьёзно потребовал маг, нежным прикосновением дыханья заживляя крохотную ранку.
– Здорово у тебя получилось, – вытирая с руки платочком остатки крови, похвалила магиня, – раньше ты не умел так исцелять.
– Это кинжал так зачарован, в последний год приходилось селян немного лечить. Но ты не ответила… мне не нравится твоя манера соваться во все самые мерзкие тайны. Вот что это за история с Аннигелл?
