Вероника Мелан - Дэлл
– Люблю.
Кино я действительно любила. Экран, чья-то судьба, прочувствованная на себе, вихрь чужих эмоций, пропущенный через каждую клетку. Полтора часа, позволяющие постоять в чужих калошах, поверить, что жизнь не всегда скучна, а иногда – великолепна. Любовь, чей-то взгляд, тоска, волнение, улыбка, радость, новые места, события, лица. И серость бытия исчезает, растворяется, не допущенная внутрь стенами кинотеатра.
Дэлл улыбнулся. Золотистые лучи добавили в его серо-голубые глаза тепла. Я сжала непривычно мягкую кожу белой сумочки, одной из четырех, присланных Саймоном, – она лучше всего гармонировала с белым свитером. Новые черные джинсы непривычно плотно облегали ноги, каблуки ботинок казались слишком высокими, неустойчивыми, тушь утяжеляла ресницы. Отвыкла.
– В таком случае как насчет нового киноцентра «Осирис»? Ты когда-нибудь была в нем?
– Нет, только слышала. Это тот, что делает новые 4D-фильмы?
– Да, он самый. Хочешь попробовать?
Я хотела кивнуть, но вдруг спохватилась. В кармане всего двадцать долларов, и те желательно бы сохранить. А билет в сверкающий шикарный киноцентр обойдется не меньше чем в двадцать пять – тридцать.
Дэлл уловил мои сомнения.
– Все расходы на мне. Едем?
Я смущенно кивнула.
Только бы не напоминать щенка, только бы не сорваться на радостные повизгивания и не начать лизать руки.
Я не стала заходить внутрь – ждала на широких ступенях крыльца, подставив лицо теплым лучам солнца. Вокруг ходили люди – группами, парами, поодиночке. В фойе кинотеатра теснился народ, выстаивая очереди к кассам, глядя на экраны со списком фильмов, а снаружи шептала листва. Желтый цвет простреливал в зелени крон золотыми монетами – деревьям недолго осталось носить старые прически, вскоре их парики порыжеют, ссохнутся и облетят, оставив голые ветви торчать на фоне серого неба. Близилась осень.
Вернулся Дэлл. Обошел меня сзади, остановился напротив.
«Он возвышается надо мной, стоя ступенью ниже», – подумалось некстати.
Ветер трепал воротник его легкой серой ветровки, ерошил светлые волосы.
– Билеты есть только на девять вечера.
– Тогда, может, в другой раз?
– Я уже взял два.
– Но до девяти еще два часа.
– Мы можем где-нибудь посидеть. Поужинать, если хочешь, или выпить кофе.
При мысли о кофе всколыхнулся цинизм: снова молчать? Или два часа жевать где-нибудь салат? Что за проклятие я себе придумала – находиться рядом с красивым мужчиной и не иметь возможности с ним расслабиться…
Хотя… было бы желание, а способ найдется. Мне в голову пришла странная мысль.
– Ты пьешь за рулем?
– Я пью в перерывах между вождением автомобиля, если ты об этом.
Красивый ответ, логичный.
– Да, об этом.
Он прищурился, глядя на меня.
Ветер вновь донес запах его одеколона, действовавший на меня словно афродизиак. Сочетание трезвой головы и непреодолимого влечения к стоящему рядом субъекту никак не способствовало обретению внутренней гармонии. Так точно дальше не пойдет.
Я посмотрела поверх его плеча на утонувший в солнечном свете широкий бульвар, запруженный людьми.
– Знаешь, – я откинула предрассудки, – нам с тобой будет тяжело эти две недели, если мы не сумеем немного расслабиться в присутствии друг друга. Лично мне дискомфортно все время молчать. Я без понятия, о чем с тобой говорить и как себя вести, но мне хотелось бы это исправить. Если тебя подобное пугает, то просто отвези меня домой и не звони больше.
Вот, оказывается, как я умею посреди белого дня, да еще и в уличной толпе. Ужас… Совсем как вредная бабка-отшельница, прожившая последние лет тридцать в лесу. С другой стороны, тратить вечера на притворство и фарс, молчать, не позволять себе лишнего слова – что может быть бессмысленнее? Либо мы станем друзьями (или хотя бы приятелями), либо нужно заканчивать впустую тратить время.
Широкие брови приподнялись, в глазах блеснуло удивление.
Какое-то время Дэлл молча смотрел на меня, будто раздумывая о чем-то. Я же в очередной раз балансировала на тонкой грани между его «да» и «нет».
– Бар? – коротко спросил он.
– Приглашаешь?
Я становлюсь хитрой.
Он усмехнулся.
– Да. Приглашаю.
– Тогда бар.
* * *– Я предлагаю нам сыграть в игру: ты задаешь вопрос, я отвечаю честно. Я задаю – отвечаешь ты. А параллельно мы пьем. Таким образом мы узна́ем друг друга лучше.
– Пить мы будем столько же, сколько и задавать вопросов? – Глаза Дэлла улыбались. По крайней мере, так казалось в полутемном узком помещении с длинной стойкой, за которой мы расположились.
Я замялась. Если объем спиртного отразит количество вопросов, которые хотелось задать, я усну даже не в кинотеатре, а на его крыльце. Если доползу.
– Э-э-э… не думаю, что у нас друг к другу так уж много вопросов, так?
На этот раз он точно усмехнулся.
Наверняка он имел в виду меня, а не себя этой усмешкой.
– Что будем пить?
Запаянное в пластик меню маленького тихого бара на углу не баловало разнообразием предлагаемых напитков: водка, коньяк, виски, пиво, вино, вариации коктейлей, но этого выбора было достаточно для поставленной цели.
– Ратана… – вычитала я незнакомое слово. – Что это?
– Мягкая валлийская водка, не такая крепкая.
– Вот на ней и остановлюсь. Ты?
– Виски.
Мужской выбор.
Дэлл подал знак бармену.
В приземистой стопке дрожала прозрачная жидкость. Я выпила ее залпом – в нос ударил букет незнакомых специй и трав, – поморщилась, выдохнула. В целом приятный вкус. Не противный, мягкий; в желудке потеплело.
Я пью в баре с мужчиной, пытаюсь узнать его лучше. Через два часа иду с ним в кино, а через две недели он уйдет. Абсурд какой-то.
Бармен негромко говорил по телефону; висели, словно колбы в алхимической лаборатории, перевернутые бокалы. Зал тонул в полумраке, телевизоры не работали, динамики на стенах молчали. Из посетителей – только пожилой мужчина, читающий газету у окна, и трое молодых людей у дальней стены, за душевной беседой методично набирающиеся пивом.
Дэлл пригубил виски, поставил стакан на стойку и вопросительно взглянул на меня.
– Ну что? Сразу со сложных вопросов?
Я замотала головой.
– Ну уж нет. Я еще столько не выпила.
– Тогда с простых?
– Хорошо. Итак, что я о тебе знаю? Тебя зовут Дэлл, ты странный парень, работаешь на Комиссию, твои друзья – накачанные мужчины устрашающего вида, а сам ты однажды где-то оступился, за что и получил тот нож в наказание от собственного начальника. Он, твой начальник, что, бездушный идиот, чтобы наказывать таким образом?
– Хороший первый вопрос. А главное, простой. – В глазах моего спутника появились смешинки. – Хорошо, отвечу. Нет, он не идиот, но наличие души до сих пор под сомнением. А почему ты считаешь меня странным?
Тоже хороший первый вопрос.
– Потому что ты не забрал вчера этот нож.
– Тогда я согласен.
Казалось, я пьянела от его близости куда сильнее, нежели от алкоголя. Серо-голубые глаза таинственно мерцали в полумраке, красивые мужские пальцы лежали слишком близко к моим – протяни, и дотронешься. А эти плечи… боже мой…
Сохраняй разум, Меган.
– Ты ведь не живешь в Соларе, так?
– Так.
– А где?
– Это второй вопрос. Сейчас моя очередь.
Я улыбнулась.
С тобой надо держать ухо востро, друг.
– Спрашивай. Хотя не думаю, что моя жизнь тебе так уж интересна.
– Ну почему же. Должен же я понять, каких сюрпризов от тебя можно ожидать. Ты давно работаешь секретаршей?
– Почти два года. Так в каком городе ты живешь?
– Сейчас – в Нордейле.
Память попыталась натужно прокрутить географию Уровня – пусто.
– Это ведь не тринадцатый.
– И это не вопрос. А кем ты работала до этого?
Я вздохнула. Интересно, куда он клонит?
– Я работала в отряде спасателей.
– Я спросил «кем», а не «где».
– Ты всегда так точен в вопросах?
Он не ответил, лишь глотнул виски, не отрывая от меня изучающего взгляда. И почему от собственных идей страдаю в первую очередь я сама?
– Хорошо. Я работала спасателем. Может, не будем сохранять очередность, а просто поговорим?
– Согласен. Только если твои вопросы мне не понравятся, я оставляю за собой право хранить молчание.
– Договорились. Но я все равно попытаюсь выудить из тебя все ответы.
– Твое право. Приступай.
Он подлил в мою стопку ратаны и достал из пачки сигарету.
Тридцать минут спустя
– Я тебя раскусила! Ты хитрым образом пытаешься выяснить все, что я люблю. Но зачем?
Мысли заволокло приятной дымкой, время испарилось; голова и тело благодаря алкогольным парам расслабились. Бутылка ратаны наполовину опустела, и я едва сдерживалась от глупого хихиканья. Мир приобрел теплые оттенки, настроение шло на взлет со скоростью стартующей ракеты. Какой приятный бар и какой хороший собеседник…
