Наталья Косухина - Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век
– А князь согласился погостить у нас? – неожиданно странным голосом спросила Маргарита.
Посмотрев на нее, я кивнула.
– Он поживет тут некоторое время. Вы же видели трещину в стене, вот хорошо бы, чтобы это не повторилось.
Экономка хотела что-то сказать, но передумала и ограничилась лишь кивком. Или мне показалось?
Раздумывать было некогда, меня ждали магазины и салоны Петербурга, где я под чутким руководством бабушки превращалась в светскую львицу. Пусть Фордайс ожидает увидеть сегодня плебейку, у которой нет манер, пусть боится, что я опозорюсь. Моя задача – преподать урок всезнайке. Нельзя недооценивать женщин!
В строго рассчитанное время мы с бабушкой вышли из машины перед сверкающим Императорским дворцом, который поражал своими помпезностью и величием. Необыкновенно красивый, он воплощал в себе всю силу Российской империи.
Поднявшись по ступеням дворца, я прошла в широкий зал, полный титулованных гостей.
Непроизвольно взглянув в одно из больших зеркал, я увидела молодую девушку в длинном вечернем платье изумрудного цвета с глубоким декольте, выгодно подчеркивающем фигуру.
Мои рыжие волосы были собраны в высокую прическу, и только пара прядок, выбиваясь, кокетливо спускалась на лицо. Фамильные изумруды сверкали в моих ушах и на шее, добавляя моему внешнему виду блеска, а умелый макияж – элегантности.
Как бабушка и просила, из меня сделали светскую красавицу, и сейчас я сама узнавала себя с трудом.
– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – заметила бабушка, проследив за моим взглядом.
– Конечно, но я чувствую себя не в своей тарелке.
– Привыкнешь. Пойдем, нам нужно сначала поприветствовать императорскую чету, а потом погуляем по залу. Танцы начнутся только через час-полтора.
– Интересно, а где Фордайс?
– С императором, я полагаю, или со своими родными, но где-то рядом.
Мы прогуливались по залу, и я замечала, как многие посматривали на меня с любопытством, кто-то с легкой надменностью, кто-то с подобострастием. Но все взгляды объединяло одно – отстраненность. Ни один человек не проявил теплоты или расположения.
Своими наблюдениями я поделилась с бабушкой, добавив:
– И ты хочешь, чтобы я вращалась в этом акульем обществе?
– Не суди их строго, – вздохнула бабуля. – Это не из-за их испорченной натуры, хотя многие из них с гнильцой, а из-за того, что ты творец.
– Что?!
– Настя, творцы обладают очень большими возможностями и силой. Это вызывает ненависть даже у тех, кто работает с корпорацией. Сама понимаешь, ты можешь изменить всю их жизнь. Раньше вас сжигали на кострах. Вполне возможно, если бы ты родилась лет пятьсот назад и Лемнискату не успела вовремя тебя обнаружить, то тебя давно осудили и убили бы. Даже сейчас немало тех, кому лучше не давать повода для ненависти.
– Куда я попала!
– Лемнискату очень влиятельная организация и многое делает для России, – решительно сказала бабушка. – Но несмотря на всю свою значимость, для окружающих творцы – это уроды, мутанты с отклонениями. Вы сильнее, выносливее остальных, и вас очень сложно убить. Многие хотят обладать подобными качествами.
– Ну-ну. У всего есть обратная сторона.
– Безусловно. Но разве мы думаем об этом заранее?
– Я-то уж точно нет!
– Пойдем поприветствуем их императорское величество.
Проследив за взглядом бабушки, я увидела императора с супругой и их тремя детьми. Рядом стояли родители Фордайса, сам «великий» творец и его сестра с дочерью. Последние немного в отдалении о чем-то беседовали со знакомыми.
Глава корпорации с супругой занимал разговором императрицу, а Редклиф о чем-то шушукался с императором.
– Может потом, а?
Бабушка повернулась ко мне:
– Настя, ты избегаешь Фордайса?
– Избежишь его, как же. Он вообще будет гостить у нас в резиденции, пока я полностью не смогу контролировать дар.
– Редклиф тебе нравится?
– Да.
И только на лице бабули начала расползаться широкая улыбка, я добавила:
– Но не настолько.
– Жаль, если бы ты вышла за него замуж, я была бы спокойна.
– Зато я бы начала переживать.
Занимая меня таким нехитрым разговором, бабушка подвела меня к императору, и не успела я опомниться, как уже автоматически склонилась в безупречном книксене перед ним, бормоча приветствие.
Искоса посмотрев на князя, я отметила его взгляд, скользнувший по моему вырезу, и надменное безэмоциональное выражение лица. Он меня не узнал!
– Ваше императорское величество, вы помните мою внучку Анастасию Разинскую?
После этой фразы Фордайс впился в меня взглядом голодного волка. Сразу вспомнился подслушанный мною спор между отцом и сыном. Редклиф утверждал, что я и минуты не продержусь при дворе, не опозорясь. Ну сейчас я тебе покажу!
– Когда мы последний раз виделись, вы были совсем маленькой, – улыбнулся мне император Александр Алексеевич. – А сейчас вы выросли и превратились в прекрасную девушку.
– Спасибо, ваше императорское величество.
– Я редко вижу вас при дворе. Уверен, императрица была бы рада, если бы вы были в ее свите.
– Я польщена. – Я склонилась в сторону благосклонно кивнувшей мне императрицы. – Работа занимает много времени, но я обязательно постараюсь бывать здесь чаще.
– Да, в жизни творцов много неожиданностей. Но вы очень ценные подданные, – улыбнулся его императорское величество.
Не могу сказать почему, но после слов имератора я не почувствовала себя польщенной. Наоборот, в душе пронесся холодок.
– И не говорите, ваше императорское величество, – вкрадчивым голосом произнес Редклиф, а в глазах – ух… ураган чувств.
Понимая, что моя аудиенция окончена, я поклонилась монаршим особам и стрельнула глазами в Фордайса.
– Помнится, кто-то обещал мне танец, – невинно промолвила я, смотря на творца.
– Редклиф, ты должен сдержать слово, – рассмеялся Фордайс-старший.
Как раз начинался вальс, и, предложив мне руку, Редклиф повел меня к танцующим парам.
– Какие еще сегодня будут сюрпризы?
– Смотря что ты подразумеваешь под сюрпризом. То, что ты меня не узнал?
Фордайс положил руку мне на талию, прижав к себе, наши пальцы сомкнулись, и мы замерли в ожидании.
– Неудивительно. Ты словно нереальная женщина. Вроде знакомая Настя, и в то же время – совершенно чужая. Полагаю, ноги ты мне не отдавишь?
– Как знать, ты попереживай, – заметила я, едва мы начали плавное движение.
– Почему ты не сказала, что на самом деле не такая уж взбалмошная девчонка?
– А ты не слушал. Составил обо мне собственное мнение, а чужое тебе было не нужно.
– Конечно, не нужно. Ну ничего, я тебе отомщу, – пробормотал Фордайс.
В ответ я наступила ему на ногу, ничуть не сбившись с шага. Творец поморщился.
– Теперь расскажешь?
– Ничего особенного ты не услышишь. Родители воспитывали меня так же, как и всех девочек в аристократических семьях, и после смерти отца мама уже в одиночку продолжила мое воспитание. Думаю, несмотря на свои взгляды, она предполагала, что я могу оказаться на приеме у императора. Сам понимаешь, происхождение… Даже если отбросить, что Разинский был незаконным ребенком брата императора, не стоит забывать, что во мне течет еще кровь Орловых.
– Думаю, ты права.
– Поэтому оскандалиться, как ты мечтал, я не планирую.
– Я не мечтал, а переживал за тебя. Конечно, Россия изменилась и в двадцать первом веке уже не та, что раньше, – на многое смотрят проще. И тем не менее высшее общество все еще слишком жестоко. Оно не прощает провала или ошибок, особенно творцу.
Внимательно посмотрев на Фордайса, я задала вопрос, который давно не давал мне покоя:
– Как ты ко мне относишься?
Творец напрягся и сбился с ритма.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты оберегаешь меня, заботишься… И дело не только в слове, данном отцу. Что еще?
– Я был близким другом твоей семьи, впрочем, и сейчас им остаюсь, видел тебя еще в пеленках и когда ты училась ходить. Ты не помнишь, но я проводил с тобой не меньше времени, чем отец. Все эти годы я следил за твоей жизнью, пусть меня и не было рядом…
– Я предполагала это, – задумчиво произнесла я. – Но это ничего не объясняет. Почему ты проводил столько времени с чужим ребенком?
Фордайс долго молчал и наконец ответил:
– А почему люди что-то делают? Потому что хотел.
– Хочешь сказать, что относишься ко мне как к дочери?
– Нет, – последовал резкий ответ, и я поняла, что пора менять тему.
Мы кружились в вальсе, и я получала от танца настоящее удовольствие: Фордайс был прекрасным партнером.
– Ты замечательно танцуешь, – словно эхо собственных мыслей, прозвучал комплимент в мой адрес.
– Благодарю, ты тоже. Могу я рассчитывать, что ты еще раз одаришь меня своим вниманием? – насмешливо поинтересовалась я.
– Почту за честь, – поклонился Фордайс.
Танец закончился, Редклиф проводил меня к бабушке, и она продолжила знакомить меня со своими друзьями и родовитыми гостями. А я, вспомнив все, чему меня учили, приложила максимум стараний, чтобы не выглядеть в высшем обществе чуждым элементом.
