Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
Теперь я точно знала, что договор был излишней предосторожностью, потому что Вэйлр в любом случае не допустил бы в отношении женщины на своем борту насилия и неприличных высказываний. Рожденный аристократом, он остался им, даже став разбойником. Капитан Лоет благородней многих не по праву рождения или полученному воспитанию – он такой в душе. Да, он бывал груб, циничен и даже жесток, но неизменно справедлив. Несмотря на те зуботычины, которые получала от него его команда за провинности, он продолжал заботиться о них не меньше, чем обо мне. И команда «Счастливчика» это знала. Они особо не говорили об этом, но любили и ценили своего капитана, иначе разве бросились бы они спасать его? Даже Красавчик, которому доставалось больше всех, признался, что менять корабль и капитана он не собирался и не собирается. Милые мои пираты, как же мне повезло познакомиться с вами и узнать цену настоящего благородства и настоящей дружбы, в которую можно верить. Уж я-то теперь точно знаю разницу между многолетней фальшью и тем, когда ты видишь в глазах еще недавно чужих тебе людей заботу и желание помочь и защитить.
– Ангел мой, ты грустишь, – Вэй сел напротив меня. – Мы уже близко к цели и могли бы уже сегодня…
– Завтра, – тихо ответила я. – Дай мне последнюю ночь побыть одной из вас. Последнюю ночь побыть рядом… – договаривать я не стала, а Лоет не настаивал на продолжении фразы.
– Пойду-ка, я спать, – господин Даэль потянулся и удалился за круг огня.
– Да, я тоже, еще тянет рана, – Кузнечик подмигнул мне и скрылся следом за боцманом.
– А я прогуляюсь, осмотрюсь, – Мельник ни на кого не смотрел.
– Тоже разомнусь, а то от постоянной скачки уже зад стал деревянным, – Красавчик устремился за Мельником.
– Накормлю кучера, – Самель подхватил миску и ушел к Эрмину.
Мы с капитаном остались наедине. Бонг и Оли оставили нас еще после моего спасения от участи наложницы шейха Фазиля. Лекарь сказал, что догонит отряд на обратном пути, и ни у кого не возникло сомнения, что так оно и будет. Мы тепло попрощались, желая удачи нашему колдуну в том предприятии, ради которого он отправился с нами. Я долго и с необычайной нежностью гладила Оли, оказавшуюся, как и говорил капитан, милейшим созданием.
– Прогуляемся?
Я подняла глаза на Лоета и несмело кивнула, в одно мгновение растеряв весь свой боевой дух и став вдруг прежней Адой. Впрочем, нет. Прежняя Ада бы в отчаянии замотала головой и скрылась в раковине своих сомнений, бесконечно терзая саму себя. Поднявшись со своего места, я подошла к моему пирату, и мы направились в сторону от остальных. Брели молча, не глядя друг на друга и не произнося ни слова.
Мне так много хотелось сказать этому необыкновенному мужчине, но слов не было. Точней, они были, но казались пустыми и неправильными, потому так и остались невысказанными.
– Я схожу с ума от мысли, что мне нужно отдать тебя, – вдруг произнес Лоет. – Я даже не знаю того, в чьих руках окажется мой Ангел. Кто-то чужой, далекий и безмерно богатый.
– У Дамиана достаточно денег, но он вряд ли может считаться… – начала я, не до конца поняв фразу капитана.
– Деньги? При чем здесь деньги, Ада? – он остановился и развернулся ко мне. – Ты – богатство, ты! Но это единственное сокровище, на которое я не могу покушаться. И от того боль становится вовсе невыносимой… Дьявол! – капитан мотнул головой. – Забудь. Забудь все, что я сказал. Это минутная слабость, и она прошла.
– Я… – Набравшись смелости, я подошла к нему близко-близко, обняла его лицо ладонями, заставляя посмотреть на меня. – Я не хочу забывать, Вэй. Я хочу запомнить тебя и то, что ты чувствовал ко мне.
Он накрыл мои руки своими, большими и теплыми. Затем поцеловал одну мою ладонь, вторую и убрал от своего лица, продолжая сжимать их.
– Зачем? – спросил Вэй. – Зачем тебе это знать? У меня было достаточно времени, чтобы понять, что ты за человек, Адалаис Литин. Ты понимаешь цену слову «верность», и это одно из тех качеств, что я ценю в людях. Я не слепец и вижу, как ты уже какое-то время борешься с собой. И раз эта борьба есть, значит, ты уже расставила приоритеты, и расставила верно. Да, мне больно, я задыхаюсь, объятый жаром преисподней, в которую превратилась моя душа, но я говорю, что твой выбор верен. Он тот, кого ты полюбила и выбрала, ради кого отважилась на изнурительное и опасное путешествие среди пиратов. Не побоялась ни смерти, ни насилия, ни грабежа, неся на борт свои деньги. Ты все поставила на кон ради спасения одного-единственного мужчины. А значит, твои чувства к нему истинны, а я… Я – всего лишь короткое мгновение. Исчезну, растворюсь среди множества воспоминаний. И что бы я ни чувствовал, это останется только моим. Мой Ангел всегда будет здесь, – он прижал мою ладонь, все еще зажатую в тиски его пальцев, к своей груди. – И я счастлив уже тем, что ты есть… Пусть и не со мной. Дери меня дьявол!
Вэй вдруг резко отступил назад, выпуская мои руки из захвата, развернулся и стремительно направился прочь. Я глядела ему в спину, и моя душа взбунтовалась против его слов. Что-то тягучее, мучительное и невыразимо горькое заполнило мое существо, заставляя стиснуть кулаки и закусить губу, не давая расплакаться. Сорвавшись с места, я бросилась за ним, ухватила за руку и развернула к себе. Долго вглядывалась в его лицо и все никак не могла подобрать слов к тому, что душило меня. Оказывается, иногда чувства облечь в слова практически невозможно. И я вновь молчала, снедаемая желанием сказать ему, что он никогда не сможет стать для меня воспоминанием, потому что стал гораздо большим, чем даже я сама подозревала. Всевышний, да что же это?! Почему так щемит в груди? Зачем моя душа рыдает от мысли о завтрашнем дне? Она ведь должна петь, а мне так тяжело и больно, словно я отказываюсь от чего-то важного и нужного мне. К чему эти терзания?
– Ты ошибаешься, Вэй, – наконец смогла выдавить я. – Я не верная. Верные не борются с собой, они неколебимые столпы своей веры. А я всего лишь слабая женщина, растерянная и испуганная тем, что позволила своему сердцу биться для другого мужчины.
Вэй накрыл мне рот ладонью и отрицательно качнул головой.
– Молчи, глупая, молчи! – заговорил он. – Ты сама не знаешь, что́ можешь натворить своими словами. Не позволяй мне увериться в том, что моя борьба с собой напрасна, иначе я сделаю то, о чем потом будем сожалеть мы оба. Ты – о минутной слабости, а я – глядя на твои терзания. Молчи!
– Что ты можешь сделать, Вэй? – шепотом спросила я.
– Не отдать, – коротко ответил он и отвернулся. – Забрать и увезти отсюда. Вот что я хочу. Это сейчас самое сильное из желаний. Потому не искушай меня.
Я шагнула к нему и положила руку на плечо. Мужчина сдавленно вздохнул и попытался отстраниться. И тогда я попросила о том единственном, о чем смогла позволить себе просить:
– Вэйлр Лоет, поцелуй меня еще один раз… Пожалуйста.
Капитан развернулся и короткое мгновение вглядывался мне в глаза, освещенные блеклым сиянием луны. После сглотнул и обнял меня, привлекая к себе.
– Всевышний, – прошептал мужчина, – дай мне сил.
И он склонился ко мне, накрывая мои губы своими. Я закрыла глаза, положила ладони на широкую мужскую грудь, ощутив, как быстро бьется сердце Вэя, и ответила ему. Поцелуй капитана в этот раз не был ни жадным, ни грубым, ни порывистым. Он словно отдавал мне всю ту нежность, что накопилась в его душе, щедро делился своей любовью, забирая мои чувства и горечь от скорой разлуки и невозможности изменить саму жизнь, чтобы все было иначе. Но сложилось все так, как оно есть. И изменить уже было ничего невозможно. Я постараюсь разлюбить тебя, капитан Лоет, но этот поцелуй будет со мной как напоминание о том, что ты был в моей жизни и сколько места в ней занял, мой невыносимый пират.
Вэй оторвался от моих губ и еще крепче прижал к себе.
– Надо возвращаться, – глухо произнес он.
– Да, – прошептала я, обнимая его так сильно, как только могла.
Но мы так и не вернулись. Сначала долго сидели, прижавшись друг к другу, а потом легли. Я устроилась на плече своего капитана, проваливаясь в тревожный сон, но просыпалась от каждого шороха и стороннего звука. И тогда я открывала глаза и чувствовала тепло объятий Вэя, кажется, так и не сомкнувшего глаз в эту нашу последнюю ночь. А когда затеплился рассвет, я почувствовала, как меня осторожно поднимают на руки и несут куда-то.
Открыв глаза, я взглянула на капитана, но так и не решилась ничего спросить. Вэй не заметил моего взгляда, и я снова сомкнула веки. Он принес меня на место нашей стоянки, так же аккуратно положил и коротко прикоснулся к губам, думая, что я сплю. Он нежно провел ладонью по моей щеке и прошептал:
– Прости меня, мой Ангел, у меня больше нет сил бороться с собой.
Он отошел, а я удивленно подглядывала, как капитан толкнул боцмана, некоторое время что-то тихо говорил ему. Господин Даэль кивал, ничего не отвечая. После этого Вэй взлетел в седло и сорвался с места в галоп. Я села, глядя ему вслед, со всей отчетливостью понимая, что он ушел. Слезы потекли по щекам, но я даже не попыталась сдержать их, лишь сдавленно прошептав:
