Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
Заснуть я долго не могла, продолжая вскакивать и бегать к окну. Лоет стоял на прежнем месте. Меня грызла совесть, но я упорно ее не замечала, припоминая всё, что пережила после его страшных слов, произнесенных в пьяном угаре. С трудом, но мне все-таки удалось задремать, чтобы вскоре подпрыгнуть на кровати от могучего хора множества мужских голосов, старательно и фальшиво выводивших романтическую песню.
Во всем доме зажглись свечи. Мои домочадцы и прислуга сбежались к окнам. Да что там – во всех домах появился свет и лица в окнах. А когда кто-то попытался проявить излишнюю храбрость и выбежал со шпагой… у него отобрали шпагу, подбили глаз и отправили домой. По окончании песни из пиратского хора стали раздаваться отдельные выкрики.
– Ангелок, простите капитана!
– Ангелок, он вас любит!
– Ангелок, спасите нас, капитан, собака, извел!
– Жизни не дает!
– Он страдает, и мы тоже!
– Ангелочек, душа моя, господин Лоет сожалеет, что был ослом!
– Гады, вы что несете? – послышался возмущенный голос капитана.
– Правду, капитан. – Я узнавала голоса. Это был господин Ардо. – Ангел, он нас задрал! Всех! До единого!
– Сил нет терпеть его страдания!
– Ага. Он страдает, мы – в два раза больше. Душа кровью за него обливается, а тело болит от того, как он гоняет.
– Ангелочек, а я блинчиков испек! Выйдите, папаша Самель вас покормит! Исхудали, небось, опять без моего пригляда.
– Закрыли пасти, уроды! Ада, черт, люблю тебя! Или ты простишь меня, или я… мы пойдем на абордаж! Жить без тебя не могу. Ада, я сдохну на пороге твоего дома, и мой труп станет немым укором твоему упрямству и жестокосердию!
– Как мило, – изломила бровь матушка.
– К дьяволу, не могу больше, – поддержала я пиратов в сквернословии и побежала вниз.
Выскочив из дверей, я подошла к воротам и скептически посмотрела на наглую физиономию моего пирата.
– Ты выжрал столько рома, но до сих пор жив, – отметила я. – Думаю, что сейчас ты в безопасности. Доброй ночи, парни.
– Они не парни, – проворчал Лоет. – Они бабы и ябеды. Такую задумку испоганили.
Обернувшись, я позвала привратника, велев открыть ворота. Он с некоторой опаской выполнил мою просьбу и сразу убежал в дом. Выйдя к моей обожаемой команде, я с нескрываемой радостью и нежностью осмотрела их. Затем перевела взгляд на Вэя.
– Все вон, – глухо велел он, не спуская с меня глаз.
Через несколько минут мы остались совсем одни. Лоет обхватил меня руками, прижимаясь щекой к моей груди.
– Чуть не свихнулся, – произнес он. – Не могу без тебя, мой ангел.
Я опустилась на колени подле него и обняла лицо ладонями.
– И я без тебя не могу, гадкий пиратишка, – ответила я.
– Простила? – улыбнулся он, глядя мне в глаза.
– Чтоб тебя дьявол драл, Вэйлр Лоет, – усмехнулась я.
– Лучшие слова на свете, – рассмеялся капитан. – Выйдешь за меня?
– Я же не для такого, как ты, – я не удержалась от шпильки.
– Глупости какие, – отмахнулся Вэй. – Я, конечно, просто великолепен. И право на меня нужно заслужить, но я готов дать тебе шанс. К тому же такую несносную заразу смогу выносить только я.
– Хам! – возмутилась я.
– Не без этого, – скромно ответил Лоет.
Я вдруг кинулась ему на шею, сжала сильно-сильно и прошептала:
– Как же мне тебя не хватало, самый ужасный мужчина на свете.
Он отстранился, заглянул мне в глаза и снова спросил:
– Адалаис Ламбер, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
– Несомненно, это честь, но так и быть, я тебе ее окажу, – улыбнулась я.
Ладонь Вэя скользнула мне на затылок, зарываясь пальцами в распущенные волосы.
– Я люблю тебя, мой ангел, – прошептал он и завладел моими губами.
P.S.
– Урою!
Я выглянула из гостиной. Мой супруг несся по коридору, сбивая на ходу гипсовые бюсты, ужасные подделки под известные шедевры. В общем-то, для этой цели они тут и стояли. Из-за моего запрета палить в стены и двери Вэйлр завел в нашем доме подобное украшение. За ним по пятам шла прислуга, сметая осколки и ставя новые головы.
– Что случилось, дорогой? – светским тоном поинтересовалась я.
– Ненавижу пиратов, – сказал бывший пират и обернулся, глядя на учиненное им безобразие. – На подходе к Адильону атаковали. Вот черта с два у меня это свинячье рыло еще хоть один золотой увидит, – господин Лоет продемонстрировал совершенно неприличный кукиш.
Свинячье рыло – это губернатор острова, мимо которого проходили наши корабли. У Вэя были уже давно налажены договоренности по пути следования торговых судов с товарами коммерсантов, пользовавшихся услугами компании «Вэйлада», обеспечивавшей как перемещение груза, так и его охрану. В маленькую флотилию вошли несколько бывших пиратских судов – они исполняли роль охранников, – и приобретенные новые корабли, которые фрахтовали для отправки товара.
Иногда нашими услугами пользуется компания тестя Дамиана, в которой он является вторым компаньоном. Мы редко сталкиваемся, но враждебности нет, как нет горечи и воспоминаний о прошлом. Время действительно расставило всё по своим местам.
– Большой ущерб? – спросила я.
– Потопленный корабль. А у нас опять ремонт, – голосом законченного скряги произнес сын вельможи.
– Значит, отбились? – уточнила я.
– Еще бы, – фыркнул господин Лоет. – Они же меня знают.
– И ты разбираешься в людях, потому на тебя работают лучшие моряки, – заученно повторила я.
– Точно, мой ангел, – супруг поддел кончик моего носа, затем обнял и привлек к себе. – Скучал.
– Мы тоже, – улыбнулась я, поглаживая большой живот.
Вэй опустился на корточки и прижался ухом к животу.
– Скорей бы уж, – мечтательно вздохнул он, затем поднялся на ноги и поцеловал меня. – Кстати, «Счастливчик» скоро корни пустит.
Я улыбнулась и кивнула. Мы теперь жили в крупном морском городе Кайтене. Здесь находилась наша компания, сюда же мой папенька направлял коммерсантов, получая с зятя небольшой процент за помощь, и души в моем муже не чаял. Матушка так вообще гостила у нас чуть ли не треть года, потом забирала своего старшего внука и увозила его в Льено, где с ним нянчился дедушка. Наш младший ребенок должен был появиться в скором будущем, и его появления ждали не только мы с мужем и мои родители, но и те, кто когда-то составляли команду «Счастливчика». Верней, те, кто остался на берегу и был занят работой в компании. Кто хотел остаться на море, теперь ходили на новых кораблях, также принадлежавших «Вэйладе». Самель и вовсе предпочел работу повара в нашем доме.
«Счастливчик» так и остался второй любовью капитана Лоета. Он никому не отдал его, но периодически развлекался, выходя в море. Такие прогулки длились недолго, и я нередко участвовала в них. Море я так и не разлюбила, как не оставила свое занятие фехтованием и прочим, чему тогда меня научила команда брига. Конечно, в моем нынешнем положении мне позволительно только чтение, вышивка и… дротики.
Иногда мы вспоминаем с Вэем о наших приключениях, и тогда становится немного грустно – это был прекрасный период нашей жизни. Однажды я спросила мужа, жалеет ли он о том, что его жизнь теперь проходит на берегу. Он насмешливо изломил бровь и ткнул мне в грудь пальцем:
– Ты сумасшедшая женщина, Адалаис Лоет, если считаешь, что я могу жалеть о том, что сменил жизнь бездомной собаки на дом, любимую жену и детей. Я жалею лишь об одном – что потерял целых четыре месяца, сказав тебе ту ересь в пьяном угаре и едва не потеряв тебя. А о чем жалеешь ты, ангел мой?
– Разве мне есть о чем жалеть? – улыбнулась я. – Наверное, о том, что я не могу прожить с тобой еще тысячу жизней.
– И не надо, мы возьмем всё от одной, – ответил Вэй. – Одна, но она вся наша.
Когда-то в погоне за сказкой я не поняла главного – что моя сказка была все время рядом со мной. Теперь я это точно знаю. Мой прекрасный принц оказался пиратом, укравшим мое сердце. Он спрятал его в свой кованый сундук и хранит там, оберегая от невзгод, обид и горестей. И я не устаю благодарить Всевышнего за то, что однажды он привел меня на борт «Счастливчика».
– Спасибо…
