Астарта. Предназначение. Книга 3 - Ольга Белышева
Он требовал силы, осознанности, понимания. Я не могла просто поддаться инстинктам. Я не могла оставить все на волю случая.
И вдруг, в самый темный момент, я услышала шепот.
— Впусти меня, я помогу, — раздался голос внутри моего сознания.
Он звучал тихо, но властно, словно исходил из глубин моего существа.
Я вздрогнула.
«Кто ты?» — мысленно спросила я, не понимая, откуда взялся этот голос. Он был одновременно чужим и знакомым, словно часть меня самой, которую я никогда раньше не слышала.
— Ты знаешь, кто я, — ответил он. — Я часть тебя. Та, которую ты так долго подавляла. Та, которая может дать тебе силу.
— Какую силу? — Я чувствовала, как страх и надежда переплетаются в моем голосе.
— Силу, чтобы выжить. Чтобы спасти их. Чтобы закончить это.
Слова эхом отдавались в моем сознании. Я знала, что это правда. Но я также знала, что эта сила может прийти с ценой.
— А если я не впущу тебя? — тихо спросила я.
— Тогда ты останешься здесь. Между жизнью и смертью. И все закончится.
Я замерла. Выбор, который я так боялась сделать, стоял передо мной с пугающей ясностью. Впустить эту силу и рискнуть потерять себя… Или остаться здесь, в пустоте, и позволить всему закончиться.
И тогда я снова услышала голос Лили. Ее крик, полный отчаяния. Ее неустанную борьбу, разрывающую тишину. Этот звук, как вспышка света, прорезал темноту, в которой я утопала.
Я почувствовала гнев Якова. Его ярость была обжигающей, но за ней стояла железная решимость, которая не позволяла ему сдаться. И тут же — тепло руки Черныша, который все еще держал меня, словно напоминая, что я не одна.
Они сражались за меня. Они верили в меня.
«Сейчас не время,» — сказала я себе, пытаясь погасить в душе тревогу. — «Еще не все потеряно.»
Мое сознание, словно ведомое потоком, снова обратилось к тому, кто всегда был моей путеводной звездой.
«Мама…» — прошептала я мысленно, обратившись к ее образу, такому далекому и призрачному, но всегда живущему внутри меня.
И все же, страх сковал меня. Если наступит тот самый момент выбора — впустить ее или закрыть дверь навсегда, что я сделаю? Как понять наверняка, что решило мое сердце?
Кто я есть на самом деле?
В этот момент вдали послышались голоса Шелли и Монти. Они звучали обеспокоенно, но решительно, будто пытались пробиться сквозь хаос и отчаяние, заполнившие это место. Затем я различила глубокий, уверенный баритон Цирона-кентавра. Его голос прорезал шум битвы, как громкий раскат в грозовую ночь.
Но Якова я больше не слышала.
Мое сердце болезненно сжалось от ужаса, как будто невидимая рука сдавила его в стальном кулаке. Горячие слезы, словно раскаленные капли, потекли по моим щекам, смешиваясь с грязью и пылью на моем лице.
И тогда я услышала это.
— Восстань, борись!
Голос… другой голос. Глубокий, твердый, наполненный такой силой, что я на миг перестала дышать. Этот голос я могла бы узнать среди тысячи.
Мама.
Это была она.
В ее словах звучала уверенность и та сила, которой мне сейчас так не хватало. Сила, которая была мне нужна, чтобы встать.
Мое тело содрогнулось, словно от удара молнии, и я почувствовала, как искра жизни вновь пробуждается во мне.
— Ты — это ты, — продолжила она, ее голос стал мягче, но все еще полон твердости. — Сильнее ее. Сильнее той, кем ты была раньше. Она дрогнула, испугалась ответственности, сбежала. Но ты не такая. Ты сделала себя сама. Не она тебя, а ты. Все, что у тебя есть, — это результат твоей веры, твоих усилий. Она больше не управляет тобой. Ты управляешь.
Эти слова проникли в самую глубину моей души, пробуждая что-то давно забытое. Я ощущала, как они разрушают барьеры, которые я сама возводила вокруг себя, как они пробивают стены сомнений и страха.
Как же я хотела это услышать.
Как же я нуждалась в этих словах.
Я никогда не говорила это вслух, но всегда боялась, что останусь лишь тенью той Астарты, которую все помнят. Всегда боялась, что мои усилия — ничто, что я только повторяю путь, который был проложен кем-то другим.
Но теперь я знала.
Я — это я.
Личность, созданная своими усилиями, своими решениями, своей болью и победами. Я не тень, не чья-то копия.
И в этот момент что-то внутри меня изменилось. Я ощутила, как во мне разгорается искра силы, как возвращается жизнь, как моя сущность наполняется светом, который я сама зажгла.
Мой выбор был сделан.
Я открыла глаза, и свет мира снова наполнил меня.
Голанда, которая еще мгновение назад казалась непреодолимой угрозой, уже не вызывала во мне страха. Ее обугленное тело, искаженное ненавистью, было лишь напоминанием о том, что я могу победить.
Я поднялась на ноги, чувствуя, как силы возвращаются.
— Я — это я, — прошептала я, и этот шепот прозвучал, будто громкий клич.
Мир вокруг меня замер, и я поняла, что этот бой еще не закончен. Но теперь я знала, что у меня хватит сил.
Черныш в ужасе отшатнулся и, пятясь, скрылся в тени, словно тьма поглотила его окончательно.
Внутри меня разливалась странная пустота, словно время остановилось, замерев в беззвучном крике. Но реальность быстро вернула меня к действительности.
Передо мной раскинулась картина невыразимого ужаса.
Мои друзья из последних сил сражались с Голандой — существом, которое олицетворяло непобедимость. Она полностью восстановила силы, и каждый ее удар был подобен приговору.
Монти отлетел в сторону, пронзенный стрелой. Его тело ударилось о камень с глухим звуком, и он остался лежать неподвижно.
Шелли, израненная и окровавленная, едва держалась на ногах. Ее дыхание было тяжелым, движения — замедленными, как у человека, который из последних сил борется за жизнь.
Цирон рванул вперед в отчаянной попытке нанести решающий удар, но земля под ним разверзлась. Его крик боли и отчаяния эхом отразился в пустоте, и я почувствовала, как сердце сжимается от этого звука.
Яков лежал вдали, его тело было неподвижно, и вокруг него медленно растекалась темная лужа.
Лили стояла в центре поля боя, сжимая грудь окровавленной рукой. Ее глаза встретились с моими, и в них читалась невыразимая смесь боли и гордости. Она улыбнулась — слабой, едва заметной улыбкой, которая была как прощание.
В следующий миг
