Паладин развивает территорию. Том V - Greever
Некому пожаловаться, некого попросить о помощи в этом огромном мире. Каждый человек сам по себе, и нет надежды, что появится хоть кто-то и просто не даст умереть с голоду.
Всё это она держала в себе, чтобы не показать детям, и только сейчас, оказавшись в тёплом чистом купе поезда, женщина смогла выплеснуть свои эмоции, копившиеся последние полгода.
* * *
Люди были не одиноки в своих бедах и не единственные, кто страдал от несправедливости этого мира.
На континенте Данкалеон, в столице империи драконидов Тималия, проходило грандиозное праздничное мероприятие по случаю снятия печатей с яиц в инкубатории.
Объявление об этом поступило ещё три дня назад, и жители спонтанно стали стекаться в столицу, желая выразить свою благодарность императрице, принявшей такое решение.
Событие это было нетривиальным, так как значило, что больше не будут рождаться слабые и покалеченные дракониды. Раса сможет вернуть былую славу, и каждая семья получит яйцо, из которого в будущем вылупится полноценный детёныш.
На широких каменных улицах, вдоль которых стояли белые высотные здания полноценных драконидов, шумно гуляли толпы жителей империи.
Внешне они не отличались от эльфов и людей, разве что за спинами многих из них можно было видеть иссохшие крылья, которые они старались прятать под цветными плащами и длинными тканями.
В толпе можно было видеть множество маленьких драконидов, шедших за своими родителями. Им купили сладости, и они радовались этому, как любой другой ребёнок в мире, совершенно не думая о том, что являются неполноценными.
Взрослые шумно общались между собой, направляясь ко дворцу императрицы, который возвышался настолько высоко, что платформу на самом его верху, размерами со взлётную полосу международного аэропорта, с трудом можно было разглядеть с земли.
Вообще, сам дворец также не был маленьким. Площадь, которую он занимал, равнялась примерно площади столицы королевства Лантарис, где на данный момент проживало больше двухсот тысяч человек.
Но для драконидов такие размеры казались естественными, ведь они предпочитали проводить время в своём истинном облике, а человеческий использовали только для удобства.
Вот среди таких гигантских зданий, по оживлённому тротуару и шла женщина, закутанная в оранжевую ткань, которая скрывала всё её тело и лицо.
Идя среди своих сородичей, прижимая к груди ребёнка, завёрнутого в голубую ткань, она постоянно натыкалась на пешеходов и, испуганно извиняясь, быстро проходила дальше, направляясь ко дворцу императрицы.
Город с высоты казался похожим на муравейник, в котором кипит жизнь, и Линея, стоявшая на краю платформы, поглаживая голову Ронана, стоявшего рядом, с интересом за этим наблюдала.
Позади неё, на почтительном расстоянии, преклонив колено, стояли высшие чины империи, не смея поднять голову в её присутствии.
Мальчик, стоявший обнимая её за ногу, со страхом поглядывал вниз, а затем испуганно прижимался к матери.
Линея, опустившись на корточки, погладила повзрослевшего сына, в чертах лица которого видела Виктора, и нежно спросила:
— Ты боишься высоты?
Ронан смущённо обнял маму и тихонько ответил:
— Да… Вдруг мы упадём…
Его мать встала ровно и, взяв за руку, отвела от края, после чего подхватила и посадила себе на плечи, а затем стала менять облик, принимая форму гигантского чёрного дракона.
В голове испуганного Ронана прозвучал голос матери:
— Не бойся. Твоя мама повелевает небом! — произнесла она.
Мальчик ощущал, что сидит на ней словно приклеенный, и пока дракониды, поднявшись с колен, пятились назад, Линея, взмахнув гигантскими крыльями, взмыла в небо, что не осталось незамеченным для всех в городе.
Зависнув над дворцом, чёрный дракон несколько раз взмахнул крыльями, а затем, сложив крылья, помчался вниз, словно комета, падая на гуляющих по улицам города.
Приближаясь с бешеной скоростью к земле, она в последний момент распахнула крылья и, гортанно рыча, пролетела над пригнувшимися гостями и жителями столицы, которые не смогли сдержать эмоции и, принимая боевой облик, оглушительно зарычали в ответ.
Ронан сначала был невероятно напуган, но после того, как дракон под ним начал парить, он рассмеялся и, распахнув руки, подражая матери, летел, продолжая улыбаться и радоваться невероятному чувству свободы и невесомости.
Линея постоянно говорила с сыном, чтобы тот наслаждался полётом, пока она, словно истребитель, взмывала в небо, вертелась вокруг своей оси и вновь падала вниз.
В городе внизу все смотрели в небо на это существо, лишь догадываясь о его происхождении, ведь мать-драконов никто не видел, кроме императрицы и полноценных драконидов.
Её аура одновременно вынуждала смотреть их на неё и в тоже время повелевала склониться.
Среди всех присутствующих, женщина, закутанная в ткани, была единственной, кто с мольбой смотрел на чёрного дракона.
Линея, которая развлекала сына, в какой-то момент зависла на высоте тридцатиэтажного дома, откуда ей открывался замечательный вид на город и где её можно было хорошо рассмотреть.
Золотыми глазами она осматривала присутствующих, а вскоре стала снижаться перед расступающейся толпой.
Ронан, сидевший на её шее, озирался на странных существ, и пока они преклоняли колени, как перед своим богом, мальчик с интересом разглядывал маленьких драконидов, испуганно смотревших на его мать.
Когда Линея почти приземлилась, она сменила облик на человеческий, в белом платье, и, паря, коснулась земли сначала носком, а затем уверенно встала на ноги.
Прежде чем мать-драконов успела сделать шаг, рядом приземлилась Люмина и несколько старейшин, которые также преклонили колени, встав позади неё.
Тем временем вся шумная площадь стихла, и никто не смел даже дышать громко, ожидая того, что будет дальше.
Линея бережно сняла Ронана с шеи и, взяв его под руку, подошла к женщине, закутанной в оранжевую ткань, а затем, не спрашивая, сорвала её с неё.
Все, кто был рядом, тайком следили за происходящим, но, увидев облик того, кто прятался под тканью, не сдержавшись, вздохнули, а Люмина и вовсе вскочила со своего места.
— Еретичка! — воскликнула императрица.
Существо перед ней имело два облика, чётко разделённое на левую и правую сторону. Правая сторона являлась боевым обликом драконидов, а левая имела эльфийский облик.
Не оборачиваясь, Линея жестом остановила Люмину.
— Что значит «еретичка»?
Императрица, опомнившись, склонила голову и, с трудом сдерживая злость, ответила.
— Они отказались запечатать яйца по приказу драконов. В желании спрятать свою силу эти… эти отродья прибегли к чёрной магии и в результате стали ни драконидами, ни эльфами! — заявила она.
Плачущая и трясущаяся от страха женщина, стоявшая на коленях перед матерью драконов, хотела что-то сказать, когда услышала голос мальчика.
— Мама, зачем её ругают? Она сделала что-то плохое? — спросил Ронан.
Линея с нежностью
