Башня Богов III - Антон Александрович Карелин
— Если через три минуты и семнадцать секунд любой из вас не примет статус аватара и не усмирит 20 частиц, я буду вынужден высвободить Искажение, впервые за миллионы лет дать ему абсолютную свободу, — голос Гормингара звенел. — Это будет похоже на взрыв сверхновой, который уничтожит всё: наш искалеченный мир, себя, меня, вас и всех тайро. И навсегда исчезнет каждый из умолкших голосов. Время пошло.
Моё сознание сжалось, пытаясь мыслить быстрее, чем стучит сердце. Если план Гормингара исполнится, он станет Давидом, переигравшим Голиафа, и не отдаст планету тайро. Серокожие потеряют главный шанс на новую родину: уникальный мир, ради обладания которым они устроили геноцид и два столетия искали ключ к Искажению. А если победят тайро, то развитие их и без того могучей расы станет угрожать множеству миров, которые они собираются покорить в будущем, создав новую империю. Ведь я запомнил сказанное Хаддари: «Нам понадобятся такие бойцы».
Нужно было делать выбор, прямо сейчас.
— Я не могу бросить солдат, — выговорил Командор. — Отдаю право на величие вам.
Странно! Казалось бы, вот он, твой идеальный шанс. Да, ты рискуешь собой, но если удержишь личность и не растворишься в свете, то твоя раса получит мега-планету, новую родину. А ты мало того, что станешь великим героем, так ещё и живым божеством! Как исполненный долга полководец расы, которая низко ценит жизнь и высоко ценит честь, может отказаться от такого⁈
— Шанс на удержание моей личности минимален, — выдохнул тайро, словно читая мои мысли. — У меня нет искр, а у вас есть. Чем больше искр, тем более вы равны Гормингару. Ваши семь против его девяти, это сравнимые величины. Такие высокие шансы просто взять и стать богом выпадают во вселенной исчезающе редко!
Вообще-то не девяти, а тринадцати, ведь божество призовёт все искры, отданные его планетарным наместникам, вроде медузы. Но это не важно, главное, что тактика Хаддари стала ясна: он стравливает нас с Уиллом, подливает масла в огонь жадности мага и кормит моего внутреннего стратега образами великих возможностей. Чтобы один из нас убил другого или оба ослабли. Умный чёрт.
— Уилл, не поддавайся на его манипуляции, — я смотрел канадцу в лицо, и оно было опасно неподвижным, точно как в прошлый раз перед тем, как он напал.
Командор, увидев, что я понял его игру, тут же сменил стратегию на диаметрально противоположную, чем выбил почву у меня из-под ног.
— Уилл Харрис, предлагаю сделку, — алый взгляд тайро отразился в серых глазах финансиста. — Я гарантирую твоё становление богом: вся сила скверны поможет тебе сохранить своё «я» и поглотить сияние целиком. Ты получишь огромную силу и власть, и вместе с Чёрным Солнцем возродишь этот мир заново — для моего народа. Но, в отличие от Гормингара, мы не станем держать тебя в плену. Наоборот, мы станем союзниками, ты сможешь аватаром вернуться в родной мир и править им. Перекроить его по своему нраву, устроить как сочтёшь нужным. Тайро помогут исполнить волю Уилла Харриса… и твой мир станет первым в нашей Империи.
Глаза бухгалтера сверкнули, столько подавленной жажды мелькнуло в них. Столько лет приспособлений перед боссами, жизнь, полная маневрирований и противовесов. Как жук-скарабей с навозным шаром, годами барахтавшийся в грязи. Я лихорадочно прикидывал, как драться с двоими сразу, ведь ИИ не поможет, а Командор Хаддари лишь кажется побеждённым, на деле у него точно есть тузы в рукаве.
— Знаешь, кэп, — сказал Уилл отрешённо, — я ведь не врал, когда говорил, что всё делаю ради жены и малышей. Всегда был вынужден вихлять и вилять, чтобы обеспечить им безопасность. Из-за проклятых денег. Чтобы Хлою с детьми не взяли в заложники и не использовали в качестве наказания или рычага, не отрезали им чего-нибудь, чтобы причинить мне боль или запугать.
Его лицо исказилось, он смотрел на меня глазами дикого животного, ноздри раздувались; наверное, так выглядит каждый бандит с пистолетом в руках, который загнал себя в угол и уговаривает принять решение предать и убить.
— А теперь я смогу впервые не переживать, что оступлюсь, — руки Уилла дрогнули. — Не думать, что птенцам грозит опасность, жена живёт в постоянном страхе и он передаётся детям… Нет, теперь их никто не тронет. А грозить буду Я.
— … Если переиграешь бога, чей план предвидел всю эту ситуацию.
— Гормингара-то? — фыркнул Уилл. — Да он же по уровню развития как подросток. Святая правда, душка-простачок. Я давно подозревал, что наш наниматель простофиля; а теперь послушал, как он говорит. Это же малолетка, кэп. Строит идеалистические планы, полагается в самом важном на других, незнакомых чуваков. Он из тех, кого стригут.
Канадец помедлил.
— А ты не такой, ты из волков, я уж на них насмотрелся и различаю сразу. Ты просто пока считаешь себя собакой, потому что приучен к порядку и закону. Но это уйдёт, можешь мне поверить, ты скоро оскалишь миру клыки.
Его слова что-то тронули внутри, я ощутил, как в гримасе сжалось лицо.
— В общем, кэп, я склонен согласиться с предложением коллеги тайро. Они помощнее будут, чем вымирающие джарры и добряк-Гормингар. И ведь покровитель у них… археон. Выше-то некуда, понимаешь?
Ну да, понимаю. Человек, выросший в иерархии силы, наверное, и не мог принять иного решения. Такие всегда ищут сильную крышу и перебегают под неё даже при солнечной погоде — на случай будущей грозы. Уилл был из тех, кто встаёт на сторону заведомых победителей.
— И ты соглашайся, Яр, — маг потянулся ко мне и впервые назвал по имени. — Давай полюбовно, нам и двоим на Земле места хватит. Будешь своим стратегическим гением помогать делу, ясно же, что ты толковый. Иди дальше по этажам к своему мега-потенциалу, я тебе буду по-братски помогать, по-божественному. Да и тайро тоже, верно?
Он подмигнул Командору.
— Мы уважаем силу, — пророкотал тот. — Ты победил меня, смертный, я в любом случае этого не забуду. Станешь врагом, буду мстить до конца, а будешь союзником — получишь заслуженную верность.
— Видишь, как всё идеально укладывается? Одно к одному, — Уилл коснулся моей руки в убеждающем жесте. — Отдай мне искры, у меня же дар подходящий, усвою все семь. И всё, мы считай победили, все злоключения были не зря. Сегодня же закатим пирушку в Лувре.
— Почему в Лувре? — от неожиданности фыркнул
