Как продать Г... Империя АТ - Александр Анатольевич Романов
Нет, у нас окно оставалось закрытым. Но пушистый ковёр, журнальный столик и душевая кабинка для такого дела были вполне подходящими. Наши руки и ноги переплетались, тела изгибались. «Камасутра» нервно курила в сторонке.
Я успел выстрелить ещё три раза, когда мой «Кольт» дал осечку, и я без сил рухнул на кровать возле Мэри, находившейся от полученного оргазма в полной прострации.
Засыпая, я успел услышать тихий голос кота.
— Ты был в ударе, шеф. Я тобой горжусь!..
«Я был в угаре», — пробормотал в ответ и отключился.
Пробуждение было ранним, но очень приятным. За большим окном утро только начиналось, а у меня под боком тихо посапывала рыжеволосая красотка, едва прикрытая тонким одеялом.
Я прислушался к ощущениям. Либидо крепко спало, сил тоже почти не было. Зато мне снова хотелось есть и пить. Но будить из-за этого Мэри не стоило. На часах было всего шесть утра. Чёртова бессонница!..
В последние годы она меня часто доставала, и я думал, что это связано с кризисом среднего возраста. Но здесь то я был гораздо моложе. А привычки остались. Самое глупое положение, когда и спать уже не можешь, и вставать не хочешь.
Кота видно не было, и звать его я не стал. Вместо этого открыл компьютер. В спокойной обстановке можно было перечитать и отредактировать первые главы новой книги.
Глаз зацепился за главгера, и в мозгу невольно всплыли слова тролля и других критиков, говоривших, что некоторые из моих героев выглядят фанерными или картонными. А какими они, хочется спросить, должны быть? Объёмно-деревянными?! Ну-ну...
Говорят, что у них должен быть сложный характер с положительными и отрицательными качествами. Что человек не может быть просто хорошим. Что в нём обязательно должна быть какая-то червоточина.
Ну, допустим, идеальных людей не бывает. Но уж святее папы римского мой ГГ точно может быть. Особенно, святее средневековых пап, на которых клеймо негде было
ставить. Те ещё убийцы и развратники.
Может ли положительный главгер быть завистливым, бессердечным, подлым или лживым? Точно нет. Таким должен быть главный злодей. А какие ещё недостатки могут быть у протагониста?
Он любит жрать на ночь, бухать с друзьями, курить в постели, свинячить на кухне, пукать и отрыгивать в присутствии дам. Ну, возможно. Только эти мелкие недостатки обычно присущи американским киношным героям, кроме всяких там суперменов. Они вообще вне всяких подозрений, и никто почему-то не считает их картонными.
Я задумался и широко зевнул.
Можно, конечно, сказать, что мой главгер немного трусоват и слишком самоуверен. Но с другой стороны, это вполне естественные чувства, присущие большинству людей.
Только полный идиот будет лезть на рожон под пули, чтобы сдохнуть в первой же главе. Поэтому страх и чувство самосохранения — норма для любого здравомыслящего человека.
Что же касается самоуверенности, то для ГГ это основной стимул к действиям. Он не может быть тюфяком и сомневаться в каждом своём шаге. Так совсем нетрудно стать невротиком.
А ещё критиканы говорят, что надо каким-то образом описывать прошлое книжного героя. Так, мол, он кажется читателю более живым, и ему легче сопереживать.
Ну, не знаю, какое такое интересное прошлое может быть у обычного человека, ставшего попаданцем в другой мир? Тогда нужно описывать всю его жизнь в пяти томах, чтобы в шестой книге подойти к основным приключениям. Родился, учился, работал, женился, умер и, наконец, попал... Тьфу, скукота!
Вот, что, например, можно вспомнить и рассказать обо мне — рядовом писателе-фантасте?
Родился в деревне, учился в небольшом подмосковном городе. Потом поступил в Московский ВУЗ, устроился айтишником на работу и в двадцать семь лет женился на девушке из приличной семьи. И вроде бы всё у нас было хорошо. Я неплохо зарабатывал, а в свободное время писал фантастические произведения, которые любил с детства. Но, видимо, жена меня так сильно приревновала к книгам, что не выдержала конкуренции и сбежала обратно к родителям. Я, видишь ли, мало уделял ей внимания, и всё время откладывал рождение детей на потом. А потом я остался один.
За десять лет сменил двух работодателей и четырёх женщин, с которыми жил в гражданском браке. Не даром говорят — хорошее дело браком не назову т.
Результатом этих сожительств были классические слезливые фразы, типа: Ты меня не любишь, или — Я больше так не могу. Я ухожу!.. И они все ушли, оставив меня наедине с моим творчеством, грязной посудой, немытыми полами и нестиранной одеждой.
Спрашивается, и чего им не хватало? Сидит мужик дома, деньги дополнительные зарабатывает... Ни где-нибудь в гараже с собутыльниками или на работе с бумагами, то есть с любовницей в кабинете, а дома в компьютере. Уже хорошо. Надо гвоздь в стену забить? Пожалуйста. Пару дырок дрелью просверлить? Нет проблем. Сидит рядом, стряпню их ест, да картошку горелую нахваливает. Вообще отлично!.. Так нет, им всё время чего-то не хватает.
Одним — театров, кинотеатров, ресторанов и средиземного моря с Египтом. Другим, чтобы я пахал на их загородной даче. Копал огород, ремонтировал крышу и туалет, строил сарай и собачью будку, словно мне заняться больше нечем. Я что, мастер на всю голову? Да, мне вообще руки беречь надо. Это мой рабочий инструмент!
Короче, с женщинами мне не везло. Да и в писательском творчестве тоже не очень. Я писал новые книги, где-то публиковался и даже издавался, ездил на разные конвенты и фестивали, но знаменитым так и не стал. Был, как говориться, широко известным в узких кругах. А с женщинами за последние пару лет устраивал постельные встречи лишь изредка, как в случае с прекрасной Мэри.
Одним словом, ничего интересного в моей прошлой жизни не было. Ну, и зачем о таком писать, если брать меня за основу обычного главного героя?. Уж лучше, пусть читатели сами решают, какой у него характер, и насколько он выпуклый или впуклый.
Большинство современных авторов вообще по этому поводу не парятся, и всё равно неплохо зарабатывают.
Так и не решив, каких характеристик достоин мой ГГ, я продолжил редактуру текста, чтобы настроиться на литературный процесс.
Три часа пролетели незаметно. Я успел написать только половину третьей главы, когда Мэри Тар зашевелилась и проснулась.
— Эй, Писатель, ты чего там делаешь с утра пораньше? — сонным голосом спросила она, положив ладонь мне на грудь.
— Привет, — ответил я. — А что ещё может делать
