Доктор Крюк 2 - Виктор Гросов
Соответствующее уведомление Вежи о наличии рядом носителя я смахнул.
— Добрый день, — вежливо поздоровался я.
Маргарет подняла глаза. Ее темные брови сдвинулись и она коротко кивнула, поджав губы. Филипп глянул на меня сверху вниз, будто я был портовым псом, и буркнул что-то невнятное, отвернувшись. Холоднее льда в трюме. Я хмыкнул про себя — все еще злятся за камни, что я оставил себе. Ну и пусть. У них свое золото, у меня свои планы. Я прошел мимо, не оглядываясь.
Час спустя я снова их заметил — они стояли у прилавка с тканями, Маргарет щупала шелк, а Филипп что-то ей говорил, тыкая пальцем в полотно. И был вознагражден коротким взглядом Марго и презрительным фырканием от Филиппа. Я пожал плечами и пошел дальше.
Я вернулся к «Принцессе», когда солнце уже клонилось к закату. Томас сидел на пирсе, вытирая пот с лица, а Стив докладывал, что корпус почти готов — легкий, как перышко, но крепкий, как сталь. Я кивнул. Внутри растет предвкушение. Банк взял камни, корабль сиял, команда отдыхала. Завтра я соберу их всех и дам Стиву шанс довести набор экипажа до конца.
Вот только на следующий день все пошло не по плану.
Глава 3
Солнце давно село и Сент-Китс затих, слышались лишь редкие крики чаек, которые кружили над пирсом. Я лежал в своей каюте на «Принцессе Карибов», вытянувшись на узкой койке. Корабль покачивался у старого причала Томаса Редвуда, скрипя канатами, будто жаловался на усталость после всех этих дней беготни и ремонта. День выдался тяжелый: дележ золота, возня с командой, разговоры со Стивом о новом экипаже — все это вымотало меня до костей. Но тело мое уже не то, что было раньше — спасибо Веже, мышцы гудели от силы, а усталость отступала быстрее, чем я привык за свои семьдесят лет. Седина пропала даже на бороде, кожа разгладилась. Под банданой пряталась не старческая плешь, а густые волосы, какие были у меня в молодости. Я ухмыльнулся в темноте, глядя в потолок каюты. Кто бы мог подумать, что старик-врач, выброшенный штормом за борт, станет капитаном пиратского брига? Судьба, мать ее, шутница.
Сон накрыл меня мягко, как волна, облизывающая берег. Я провалился в него, чувствуя, как тело расслабляется, а разум уносит куда-то в прошлое — то ли в Карибское море XXI века, где внучки подарили мне тот злополучный круиз, то ли в 1657-й, где я барахтался на обломке мачты. Но сквозь этот сон пробился тихий, едва уловимый звук. Как шорох крыс в трюме. Скрипнула половица. Я проснулся и прислушался, не открывая глаз. Тишина. А потом — снова скрип, ближе, у самой двери каюты. Сердце заколотилось, прогоняя остатки сна. Кто-то был здесь, на моем корабле, в моей каюте. Я медленно сжал пальцы на рукояти абордажного крюка, которая лежала под подушкой — привычка, выработанная за месяцы среди пиратов. Осторожно приоткрыл один глаз, щурясь в полумраке.
Тень двигалась у стены — невысокая, худощавая, с ловкими движениями, как у кота. Фонарь снаружи бросал слабый свет через щель и я разглядел, как этот гад копается в моем сундуке у стола. Там, под тряпками, лежал мешок с драгоценностями — рубины, сапфиры, изумруды, которые я оставил себе после Монито. Но самое главное, там ящик Пандоры. И вот какой-то крысеныш решил это утащить. Я стиснул зубы.
Я напряг мышцы, перенес вес тела так, чтобы удобно было вскочить и рванул с койки. Старался как можно тише, хотя доски под ногами предательски скрипнули. Вор дернулся, обернулся — лица я не разглядел. Он метнулся к двери, но я был быстрее. Абордажный крюк взлетел в воздух, зацепил его за плечо и рванул назад. Он споткнулся, свалился на пол с глухим стуком, а я навалился сверху, прижимая его коленом к полу. Руку с ножом — я заметил лезвие в его пальцах — я вывернул одним движением, и железка звякнула, отлетев к стене. Он зашипел, дернулся, но я надавил сильнее, чувствуя, как его кости трещат под моей хваткой. Вежа не зря качала мне стволовые клетки — старик Николай Крюков остался где-то в прошлом, а здесь был Доктор Крюк, капитан и боец.
— Кто ты, черт тебя дери? — прорычал я, наклоняясь к его лицу.
Свет фонаря упал на него, и я разглядел: тощий, с острым носом, лет тридцати, с грязными волосами, прилипшими ко лбу. Губы его растянулись в наглой ухмылке, будто он знал что-то, чего не знал я.
— Кто тебя сюда послал? Говори, или я тебе кишки крюком выпущу.
Он молчал, только дышал тяжело, глядя на меня исподлобья. Ухмылка не сходила с его рожи, и это бесило меня еще больше. Я встряхнул его, ударив затылком о пол — не сильно, но достаточно, чтобы показать, что я не шучу. Он поморщился, но язык не развязал. Упрямый. Я прикинул: один он сюда не полез бы. Ночь, заброшенная верфь, мой корабль — слишком рискованно для одиночки. Кто-то его навел, кто-то знал, что у меня есть камни.
Но кто? Сквиббс? Роджерс? Или кто-то из местных?
Я выпрямился, не отпуская его, и оглядел каюту. Сундучок был открыт, тряпки отброшены, но мешок с драгоценностями лежал на месте — не успел, значит. Хорошо. Я снова посмотрел на вора. Его глаза бегали, но он молчал. Упертый. Ловкач, привыкший выкручиваться. Надо было думать, как его расколоть.
— Последний раз спрашиваю, — процедил я, поднимая крюк к его горлу. — Кто тебя послал? Говори.
Он коротко хмыкнул, почти весело, и сплюнул в сторону. Кровь — видно, прикусил губу, когда я его приложил. Но говорить не стал.
Я стиснул зубы. С возвращением молодости возвращается импульсивность. Вон как терпение трещит по швам. Ладно, если не хочет по-хорошему, придется по-другому. Я схватил его за ворот, рванул вверх и швырнул к стене — он ударился спиной о доски, охнув, но тут же попытался вскочить. Я шагнул следом, прижал его снова, на этот раз сильнее, так, что воздух из него вышел с хрипом. Крюк я
