Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 - Семён Афанасьев
Затем настала бы очередь технологий, например, виртуальных тотализаторов. А без финансовой подпитки и само функционирование "семьи" теряет смысл.
Объяснять всего этого сыну Ватару не стал. Вместо этого, он по очереди посмотрел на двоих членов своей семьи:
— Итак, к делу. Что между вами произошло?
— Ничего! — чересчур поспешно выплюнула Мивако. — Ничего такого, зачем надо было бы отвлекать тебя!
— А ты почему молчишь? — отец спокойно повернулся к светловолосому.
— Ну ты же вроде как модерируешь рабочую группу? — недовольно поморщился парень. — Жду, когда ты мне слово предоставишь. Уважение проявляю, — по интонации было чётко слышно, что ни о каком уважении со стороны пацана речь и близко не идёт.
— Говори, — вздохнул старший Асада.
— Маса, давай между собой сами разберёмся?! — чуть повысила голос секретарша. — Давай не грузить отца своими темами?! Ему сейчас и так непросто!
— Поздравляю. Ты только что своими глазами видел попытку пересмотра иерархии, — фыркнул школьник. — В ее исполнении. Батя, знаешь, я лучше промолчу. Если я сейчас скажу, что думаю, это будет вбивание клина между вами двумя. Если ты сам даже не замечаешь, то кто я такой, чтобы указывать тебе…
Мивако напряженно посмотрела на пацана. В отличие от Масы, она отлично знала, что Ватару, из-за специфической загрузки нейроконцентратора, действительно периодически уступал ей главенствующую позицию в их тандеме.
Этот момент они никогда особо не афишировали — по вполне понятным причинам. Само общение между ними уже давно строилось на рефлексах и наработанных схемах; плюс, как правило, происходило за закрытыми дверями.
Соответственно, периодическое главенство женщины устраивала и её, и его. А в случае с самим Масахиро, похоже, личные отклонения секретарши от обычаев грозили стать проблемой.
Кога сообразила, что только что поняла один достаточно важный момент, хотя и с опозданием.
— Маса, извиняться не буду, но кое-что попробую объяснить, — она решительно повернулась к приемному сыну. — У нас с твоим отцом за время работы выработалось правило: если я считаю, что права, я отстаиваю свою точку зрения любой ценой. Не считаясь ни с какими последствиями для себя лично и не оглядываясь на то, что я ниже него в иерархии.
Пацан издевательски похлопал два раза в ладоши, после чего перевернул правую руку ладонью вверх, словно подбадривая актёра на сцене.
— По инерции, я переношу своё отношение к Ватару и на тебя, — вздохнув, явно сделала над собой усилие Мивако. — В случае с Цубасой, ты просто забываешь еще об одном моменте.
— Внимательно слежу за развитием твоей мысли, — опять как будто куражась, растянул уголки рта гайдзин.
— У меня свои отношения с её старшей сестрой, от которой я могу требовать… Неважно, что, — секретарша перевела дух, вовремя сворачивая лишнюю тему. — Цубаса — продолжение Мию, по крайней мере, лично для меня. А ты пытаешься быть прослойкой между мной и ею.
— Она — моя девушка. Мне что, стоять и смотреть?! Тем более что ты действительно лезешь не на свой берег, — слегка возмутился пацан. — Так, батя… Вот сейчас происходит то, что я говорил. Ты видишь? Вместо того, чтобы решать с тобой вопрос по твоей женщине, я спорю уже с ней. А ты сидишь, подпер… лицо рукой, — Маса явно хотел сказать какое-то другое слово вместо лица, — и нет тебе дела вообще ни до чего. Кроме твоего чая…
— Да, я сейчас немного не в форме, — встряхнулся отец, откровенно выныривая из каких-то своих размышлений. — Значит так. Мивако, молчи. Маса. Она — твоя вторая мать. Пока ты живёшь в этом доме, у тебя нет вариантов гнуть свою линию. Как и сбежать отсюда, — чуть подумав, добавил Ватару. — Считай, что ты имеешь дело с грубой силой. Так понятнее?
— Батя, — тот многозначительно улыбнулся и поиграл бровями.
"Странно, раньше за ним такой мимики не водилось. Или это девчонки из школы на него влияют?" — Ватару усилием воли заставил себя слушать сына дальше, хотя больше всего хотелось завалиться и уснуть.
— Если ты завел речь о силе, то учитывай все расклады. — Продолжил парень. — Первый вариант. Твой абсолютно русский приёмный сын обращается в ювенальные органы: "Прошу направить меня в приют, с якудзой больше жить не желаю. Есть причина, рассказывать не буду", — Маса явно насладился вытянутым лицом родителя. — Скажи, что будет дальше? Или даже иначе: где будет твоя сила в этот момент?
— Ты не посмеешь, — задумчиво сказал после паузы финансист, которому такой сценарий даже в голову не приходил.
"Он что, вообще от рук отбился?!"
— Стоп! — видимо, ребёнок что-то прочёл по лицу взрослого, потому что в следующий момент поспешно добавил. — Батя, у меня же нет цели поругаться или права покачать! Давай договариваться, как взрослые люди? А не вот это твоё "… подчинись силе!". Батя, как насчёт паритета в отношениях?!
— Давай дадим отцу отдохнуть? — неуверенно предложила со своей стороны секретарша.
— Пап, делаем так. — Маса решительно хлопнул ладонями по крышке стола и начал подниматься. — Маманя легла на сохранение; как я понимаю, это не одна неделя, так?
— Месяц, — сдержанно подтвердила Мивако, чуть напрягаясь в ожидании продолжения.
— Месяц, — рефреном согласился отец.
— Ю вообще откровенно высказалась, что не очень хочет меня видеть, — продолжил парень. — Какие-то там травматические воспоминания… В общем, пусть поправляется… С Мивако у меня до последнего дня были отличные отношения — но сейчас она меня пугает. А бить я её, по целому ряду причин, очень не хочу. И не буду.
— Ну спасибо, — во взгляде главы семьи сверкнула сталь.
— Ввиду перечисленного, у меня есть предложение, — как ни в чём ни бывало, заявил подросток. — Выгодное всем сторонам.
— Перед тем, как делать предложения на равных, вначале обычно обсуждают паритетный вклад в бюджет, — Ватару говорил жестко и отрывисто, как будто находился совсем в других местах.
— Ну видишь, — фыркнул сын. — Ты свою самку защищаешь на физиологическом уровне. У тебя же сейчас не мозги работают, а рефлексы. Так почему у меня не может быть того же самого? Или вы сейчас опять начнете втирать этот бред о долгах обществу?! Так я их сам раздам получше, чем если под вашим руководством
