Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

Вокруг всё здание ходуном ходило — стонали балки перекрытий, трещал камень… А позади нас с грохотом обрушивались огромные блоки. Разрушение той части ликея, где находился злополучный Ипили-Тонпсион, мы опережали буквально на пару шагов. Остановились мы на уровень выше, в круглом зале, где уже сидел у стены Бонги. Здесь пол и стены не трясло, а ещё не падали сверху камни. Впрочем, они больше нигде не падали. Всё, что могло упасть от взрыва — уже упало и разрушилось.

Просьба не убивать Араэле и Бонги, когда всё начнётся, и выжить вместе с Араэле и Бонги до окончательного закрытия Ипили-Тонпсион — выполнена.

Я не успел порадоваться этому сообщению, как Бонги вытащил жезл. Он быстрым движением направил его на меня и на девушку — и с улыбкой произнёс:

— А теперь достаньте ваши ключи и отдайте их мне! И не дёргайтесь! Ты, погань!.. — он ткнул в меня пальцем. — Ещё, конечно, поживёшь… Да. А вот ты, потаскуха… Ведь ты такая же пустая, как и я! Эти твари всю пневму из тебя вытянули!..

— Урод… — обречённо произнесла девушка.

— Да-да… Я ведь предупреждал тебя, что отомщу. Случай обязательно представится… — Бонги усмехнулся. — Вот он и представился!.. Ты же не любишь жезлы с накопителями, ты ведь даже ответить мне не сможешь. А этот твой приятель с помойки — вообще без жезлов. Я их сам у него отобрал, когда его по башке тупой приложил!..

Бонги зло посмотрел на меня.

— Ну… Если тебе нужны ключи, то с местью придётся повременить… — заметил я.

— Разве я разрешал тебе открывать пасть?! — заревел аристократ.

— Да мне твоё разрешение на хрен не сдалось! — ответил я по-русски. И пусть переводчик ему всё расшифровывает. — Ключ-то остался там, где вас двоих захватили духи… А куда Араэле его спрятала — я не знаю.

Я махнул рукой за спину Бонги, указывая направление, куда ему следует идти, чтобы найти ключ. Хотя я и понятия не имел, на самом деле, где находится выход и где остались долбаные ключи. Просто рассчитывал, что старый трюк сработает — и, к счастью, он сработал. На секунду Бонги повернулся в указанном направлении, а я воспользовался этим: толкнул Араэле в сторону, рванувшись вперёд, проехал на спине по полу, когда Бонги повернулся назад — и что есть силы залепил ему туда, куда у мужчин бить не принято, но иногда можно. А иногда даже нужно. Вот в тот момент было очень нужно…

— Ы-и-и-и! — выдал здоровяк, складываясь пополам и хватаясь за промежность.

Жезл, печально зазвенев, упал на пол, а я его немедленно подхватил. Судя по ощущению, Бонги явно собирался нас спалить… В жезле имелся накопитель, где было около тридцати зарядов — это и позволило бы Бонги по нам стрелять. Впрочем, я был уверен в том, что изначально запас был больше, просто Бонги давно вытянул запасные заряды из жезла, чтобы обезопасить себя от окончательной смерти. Поэтому и был так уверен в себе.

— Знаешь, — сказал я, отступая на шаг от здоровяка. — Ты, Бонги, такое дерьмо, что я даже заряды на тебя тратить не буду… Я просто забью тебя до смерти!

И забил. Хоть Араэле и просила меня прекратить… И Бонги тоже просил — даже умолял, размазывая слюни, сопли и кровь по лицу… Нет, сначала он попытался сопротивляться, но пара ударов ногой в уже пострадавшую область тела быстро охладили его боевой настрой. А дальше, чем больше я его бил, тем большее удовлетворение чувствовал сам — и тем больше здоровяк ныл и просил убить его легко.

— Это всё недополученные тобой в детстве звездюли… — приговаривал я и снова бил, чувствуя приятную боль в костяшках.

Я остановился только тогда, когда тело Бонги затихло на полу лицом вниз, перестав подёргиваться в конвульсиях.

— Надо будет повторить! — проговорил я, плюнув ему на спину. — Мало тебя били в детстве, не знаешь ты боли, злобный урод… Жаль, что ты уже сдох и не слышишь меня. Жаль…

— Фант! — Араэле подошла и встала рядом со мной, с ужасом глядя на забитого до смерти врага. — Не повторяй этого больше… Прошу тебя. Никогда… Так нельзя…

— Я сделал — значит, можно! — пожал я плечами.

— Не надо, пожалуйста! — Араэле прижалась ко мне. — Что в тебе вообще от человека останется, если так поступать с другими людьми?

А в самом деле — что? Ведь я точно знаю, что боров не окончательно умер — он уже возродился на скале. И никаких душевных терзаний я, к своему стыду, не испытывал, хотя и догадывался, что боль он испытал страшную. Каким станет мир, если люди, зная, что смерти нет, будут радостно причинять друг другу страдания? Сложный вопрос… Зато ответ у меня был простой:

— Он бы не пожалел нас. И я его больше жалеть не буду. Пока что — только его…

Глава 51

Мы с Араэле собираем оставшуюся добычу, встречаемся с нашими спутниками и покидаем Город Молний, после чего приводим себя в порядок, а я наблюдаю с высоты птичьего полёта последствия взрыва в ликее

Вещи свои мы собирали по всему ликею. Ночь подходила к концу, и уже близилось утро. И я, и Араэле представляли собой весьма жалкое зрелище. В крови, в остатках пищи и желчи, пахнущие ещё отвратительнее, чем бездомные, которые не мылись годами. Осунувшиеся лица, синяки под глазами и колтуны на голове завершали безрадостную картину.

Та часть ликея, где нас захватили духи древних обитателей города, осталась цела — на наше счастье. И вещи наши остались на тех самых местах, где мы их бросили. Заодно мы обыскали последние два тела Бонги — их было хотя бы не так противно трогать. Короче, мы избавили здоровяка от чешуек, пары накопителей малой ёмкости, а ещё нескольких сухарей и фляги с водой.

У нас самих припасы уже пришли в негодность. Бутерброды засохли, и вода закончилась. Так что и такой добыче мы были рады.

— Странно… Во мне, оказывается, сидела такая тварь. И уже не один год, — проговорила Араэле. — Я даже не знала… Они, получается, тянули меня и Бонги назад, в Город Молний?

— Да, так и есть, — кивнул я. — Или нет… Думаю, им и соврать было несложно. Хотя я бы всё равно не стал сомневаться в том, что мне говорили. Не вижу смысла рассказывать нам небылицы…

— Так вот как Бонги каждый раз добирался до ликея! — Араэле улыбнулась и покачала головой. — Я ведь и вправду в какой-то момент испугалась, что он умнее стал…

Когда рассвет только начался, мы добрались до комнаты с устройством, которое, по словам девушки, выдавало сферы познания. Устройство представляло собой исписанную логосами чашу. Собственно, получение сферы почти ничем не отличалось от запуска машины перерождения. Кладёшь ключ в чашу, и он рассыпается — а вместо него чаша одаривает просителя сферой. Или сразу двумя, как в нашем случае. Сфера была сделана из странного прозрачного материала, который не разбивался, чуть прогибался, а если надавить сильнее — вообще пропускал через стенку то, что на него давит.

— Повезло! — девушка сгребла сферы и скинула в сумку. — Если в записях найдётся хоть один новый логос — будет вообще праздник на нашей улице…

В процессе обыска сохранившейся части ликея мы обнаружили несколько артефактов, назначение которых было неизвестно, но пневмовидец показывал, что внутри предметов имеются длинные цепочки логосов. Два из найденных артефактов были статуэтками. Одна изображала играющего на свирели фавна, а вторая — голую женщину. Возможно, богиню, а, возможно, просто натурщицу — кто этих древних гедонистов разберёт… Ещё была амфора с эпизодами из какой-то легенды. К сожалению, краски почти выцвели, а эмаль облупилась — и понять, что там картинки изображают, было решительно невозможно. Ещё мы обнаружили два меча — римские гладиусы, но внутри тоже что-то было зашито.

— Скорее всего, эти мечи режут любой материал, — заметила Араэле. — Мы уже такие находили, и не один раз. Но по сотне тысяч пневмы за них выручить можно…

— Хо-хо! — ответил я, с интересом разглядывая древнее оружие. — Для кого-то и сотня тысяч — очень много…

Ещё была чаша, какой-то металлический куб и каменный диск, отшлифованный до блеска — и не утративший гладкости поверхности за годы своего хранения.