Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

Молния не обладала весом и, соответственно, не останавливалась из-за трения. Она вообще останавливалась лишь тогда, когда сама этого хотела. А ещё она могла резко изменить направление своего движения — или вообще наотрез отказаться двигаться. Однако в какой-то момент она всё-таки остановилась посреди колбы — и в тот же миг снизу и сверху в неё ударили электрические разряды, фиксируя её в этом положении.

Это было совсем не то электричество, что я помнил на Земле — и в то же время оно было совершенно такое же. Странное ощущение, странное знание… Я вообще чувствовал себя очень странно, будто в моей голове постоянно кто-то что-то говорит… С тех пор как я пришёл в сознание, и голова перестала раскалываться от любого движения, я будто чувствовал это странное присутствие внутри себя.

Вернувшись наверх, я запустил процесс создания тела и даже вернулся к колбам, чтобы понаблюдать за ним. Однако всё было весьма обыденно — во всяком случае, для того, кто читал фантастику и смотрел фантастические фильмы. Сначала в колбу хлынула какая-то жидкость, заполняя её до краёв, затем замерцал круг под колбой, начиная возрождение шептуна — а следом шаровая молния внутри колбы начала расти, принимая форму уродливого создания. А потом она и вовсе исчезла, оставив новое вместилище духа.

Жидкость начала убывать из колбы, и тело опустилось на ноги. Тварь, до боли похожая на мерзостную бесполую гадость, внимательно оглядывала себя непроницаемыми, антрацитово-чёрными глазами. А потом подцепила кончиком пальцев стекло у пола и легко подняла его над головой, выбравшись из-под огромного стеклянного колпака.

— Этот процесс надо будет продумать ещё раз… — заметил бывший шептун новым голосом с какими-то ревущими нотками. — Зачем постоянно поднимать это стекло, а? Иди! Иди и делай, что должен, раб!..

«Всегда буду желанным гостем, говорили они!» — подумал я, отворачиваясь. Нет, конечно, я слышал, что у греков и римлян рабство было не таким уж редким и постыдным явлением — и меня, можно сказать, почти в семью приняли… Но я вроде бы и не просился в рабы — у меня и прописка с папиром имеются…

Процесс повторился заново — и теперь уже с другим призраком: молния, перенос духа в колбу и создание отвратительного тела. На третьей молнии у меня в голове робко прорезался план спасения. Если честно, план был так себе — но ничего лучше не придумывалось. Я терпеливо награждал телами древних учёных, хотя те, получив вместилище духа, излучали, в основном, спесь и чёрную неблагодарность. И вообще, скорее, демонстрировали какие-то звериные повадки. Впрочем, даже это у бывших учёных выходило весьма неуклюже. Выходит, использовать свои тела на полную они пока не могли — ещё не привыкли. И это давало нам шанс на спасение.

Первым из двоих пленников освободили Бонги. Подвывая, тот плюхнулся на пол, обхватил голову руками и принялся мелко дрожать. Вполне ожидаемая реакция на молнии над головой у человека, который привык бояться электричества. Видимо, даже больше, чем зловредных призраков в голове…

— Отведите его вниз! — попросил я. — Ещё чего-нибудь выкинет от страха…

— Вот сам и отведи, человечек! — рыкнул на меня бывший шептун.

Я подошёл к Бонги, который от страха ничего не видел и не слышал, подхватил его под руку и отвёл вниз, в ту самую комнату с колбами. А потом, сообразив, что он тут вообще не нужен — подтолкнул его в тёмный проход. И здоровяк, пошатываясь, побрёл прочь. Ну а я отправился дарить ещё одно уродливое тело ещё одному уродливому духу…

Когда очередь дошла до освобождения Араэле, та сделала ко мне несколько неуверенных шагов, и я подскочил к ней, чтобы поддержать и помочь остаться на ногах. Кровь из рассечённого лба уже засохла у неё на глазах, склеив веки. И мне пришлось счистить запёкшуюся корку.

— Живей, раб! Живей! — визжала призрак, которая ранее контролировала девушку. — Брось её! Ты обязан дать мне тело! Обязан!

Я притянул девушку к себе и шепнул на ухо:

— Спускайся вниз и беги отсюда. Не спорь!

— Хорошо… — девушка кивнула и поплелась в комнату с колбами.

А я, наконец, сделал последнюю молнию, перенёс духа в колбу — и вновь запустил процесс создания тела. К этому времени на меня явно обращали внимания меньше, чем на деталь интерьера, и никто не заметил, как я снова коснулся модуля управления электрической машиной. И та, послушно сжирая десятки единиц пневмы, начала формировать шаровую молнию. Вот только я больше не собирался останавливаться. И когда модуль вспыхнул — продолжил накачивать его энергией под завязку.

Первой это заметила поднимавшаяся с нижнего этажа визгунья, которая счастливо обрела тело и теперь пыталась в нём прижиться. Она уставилась на шипящий и плюющийся искрами шар, вымахавший уже до размеров баскетбольного мяча — и застыла столбом, с ужасом глядя на него. А я продолжил качать энергию — всё больше и больше.

— Что ты творишь, раб?! — заревела тварь, ранее бывшая визгуньей, привлекая внимание остальных «учёных».

Каюсь, в этот самый неудобный момент у меня как раз мелькнула мысль, что в мире Терры всё как-то не так: археологи — не археологи, учёные — тоже какие-то кривые. Ненужная мысль, несвоевременная…

— Остановись, Фант! — потребовал тот, что раньше был шептуном.

— Да ладно, прикольно же! — кося под дурачка, ответил я.

Шар тем временем достиг совсем уже непотребных размеров. Он шипел, как разъярённый дикий зверь, вот-вот готовый сорваться — и устроить большой «бум» нам всем.

— Стой! — взревела одна из тварей, делая шаг в мою сторону…

И ну надо же! Шаровая молния повела себя так, как и должна была — чуть дёрнулась в её направлении. Испуганная тварь немедленно замерла, со справедливой опаской поглядывая на молнию. А та немного повисела и нехотя потянулась к визгунье. Поскуливая, как побитая собака, та попыталась спрятаться за столбом в центре, но каждое её движение заставляло зловеще потрескивающий шар смещаться всё ближе к ней.

Стараясь не дышать, я стянул защитную перчатку с руки. Коснулся первого модуля, и в моей голове громыхнул голос:

Желаешь ли ты отключить Ипили-Тонпсион?

«Да!» — мысленно ответил я.

Глупо. Но как хочешь.

Модуль погас, и сразу же давление в моей голове начало слабеть. Долбаный портал, изображённый на рисунках, пропускал в этот мир какую-то дрянь — невидимую, но явно опасную…

— Остановись, смертный! — угрожающе зашипела одна из тварей.

Однако мне было поздно останавливаться — шаровая молния таких размеров с гарантией устроит здесь филиал ада. И она уже начинала вырываться из захвата устройства… Я примерился защитной перчаткой — и бросил её так, чтобы она пролетела мимо скворчащего шара дальше, к стене. А сам прыгнул к столбу и проскочил по лестнице вниз. Кто-то из тварей дёрнулся, пытаясь меня остановить, но слишком плохо ещё они владели своими телами, чтобы поймать быстрого и юркого меня…

Последнее, что я видел, скатываясь в комнату с колбами по ступенькам — это как шаровая молния сначала последовала за перчаткой, а потом с шипением начала дёргаться в воздухе, наводясь на ей одной ведомую цель. Больше я не успел посмотреть — я быстро бежал. По тёмному коридору, всё дальше и дальше. На пальце у меня вспыхивал бытовой логос огня, давая краткие секунды освещения. Хорошо ещё, что пол был в этом коридоре ровный. А то бы я точно ноги себе переломал…

А потом сзади раздался взрыв. Пол подскочил, ударив меня по пяткам, и я со всего размаху приложился о землю грудью и животом, но снова вскочил и кинулся вперёд. Ещё повезло, что бежать до укрытия оказалось недалеко — я выскочил в какой-то зал, где единственным источником света были искорки Араэле. А потом сзади прилетела взрывная волна, толкнув меня в спину и отправив в очередной полёт…

— Фант! — крикнула девушка, но и её бросило на пол.

Со зловещим стоном позади меня просели каменные блоки, перекрывая проход к машине перерождения. Подняв тучу пыли рядом, упали обломки потолка. И понимая, что всё здесь сейчас может окончательно развалиться, я снова заставил себя встать. Подскочив к Араэле, я помог ей подняться, и, опираясь друг на друга, мы побежали дальше.