Параллакс 3. В шаге от респауна - Александр Изотов
Шутера я нашёл, как и думал, на самом верху. Им с Пятайей и Совой удалось вскрыть какой-то люк, ведущий прямо на верхнюю боковину шагохода. И вот теперь, приоткрыв створку, Шутер сидел и осторожно таращился в щёлочку.
Меня он почувствовал ещё до того, как я подлетел. Помнится, охотник говорил, что чувствует на себе взгляды.
— Ну что?
— К счастью, ничего, — отчитался тот, с интересом разглядывая моего маунта, — Мелкие пауки из леса вылезают, но их Магмоплюи ловят. Плюют лавой из своих ям, потом затаскивают туда.
Я глянул в щёлочку, но обзор был хреновый, поэтому так ничего и не увидел.
— Охотников… кхм… которые за игроками охотники, типа того Эдварда Кинжала, не видел?
— Не, — тот поджал губы, — Я бы доложил.
— Ясно. А в небе глыбы опять не видишь?
Тот всмотрелся в щёлочку, даже чуть приоткрыл люк, чтобы увидеть побольше.
— Тут лес вокруг, плохой обзор. Но астероидов не вижу.
Хмыкнув, я побежал искать Пятайю и Сову. Они тоже нашли для себя дозорные места и, как я понял, все наши наблюдатели время от времени менялись между собой, чтобы сильно не скучать на посту.
Но ни Сова, ни Пятайя тоже ничего не видели и даже не чуяли…
По пути к Пятайе навстречу мне пропрыгал Хойро, который, улыбаясь во всю свою свинскую рожу, подмигнул мне.
— Как есть твои дела, жёлудь? — беззаботно спросил он и, нахрюкивая забавный свист, проскакал дальше.
Пятайя сидела у малюсенького окошка, напоминающего бойницу, и задумчиво накручивала на свои косички какие-то брошки с искрящимися, словно светодиоды, разноцветными камушками. Параллакс заботливо выдал мне при взгляде на них:
Изумруд истинной зоркости
Неужели не видите, как красив изумруд? А если красив этот изумруд, значит, красива и эйкина, которая его носит. Если же не видите, значит, вам срочно надо повысить зоркость.
Озарение — успешно!
Является украшением, главная функция которого, как ни странно, просто украшать.
Я перечитал информацию от Параллакса и, поджав губы, только усмехнулся. То-то я думаю, свинка даже стала мне чуть краше казаться… Видимо, Параллакс так на меня повлиял.
Свинка, думая о чём-то своём, даже не сразу расслышала мою просьбу высмотреть в небе глыбы.
— Я не иметь понимания, зачем тебе это, землянин, — она, что-то мелодично хрюкнув, помотала перед собой косичкой, и брошка стала менять цвет.
— Чтоб в катакомбы попасть, ясно зачем, — раздражённо бросил я, наблюдая за переливами заколки.
Такое чувство, как будто тут одному мне надо спасать человечество. Причём в свете последних событий под угрозой уже и… как же это… сюнство, получается? Очаг их, короче.
— А зачем тебе, землянин, сейчас в катакомбы? — Пятайя стала пристраивать следующую брошку на вторую косичку, — Делай ожидание летающих гор.
— Издеваешься?
— Ты теперь есть лидер. Тебе надо иметь терпение, — назидательно проворковала Пятайя и, застенчиво сложив косички под пятачком, вдруг спросила, — Как я есть тебе?
— Чего⁈
— Ты мог бы и делать слова, что я есть красивая! Как ты иметь думанье, Хойро делать мне понра… понра… понравистость? Как это есть на вашем языке?
— Да ну вашу за ногу!
Я лишь сжал от бессилия кулаки и промычал от злости, и всё это под растерянный взгляд Пятайи.
Это уже не сюнство… это свинство какое-то получается! Я, значит, планы в голове вынашиваю, базы космические планирую, а у них тут любовь!
Так, Саня, спокойно! Как-то слишком резко нахлынула спокойная и размеренная жизнь на базе, я просто ещё не успел привыкнуть. А эти все, я смотрю, быстро приспособились.
Медленно выдохнув, я спокойно произнёс:
— Мне надо попасть в катакомбы. Откуда я знаю, когда эти астероиды прилетят?
Ничего, кроме использования защитного кокона моего Бинтика, мне в голову не лезло. И я не был уверен, что тот сможет выдержать погружение в лаву — уж слишком экстремальные условия. Так ведь ещё и глубина неизвестна.
Всё это я изложил сюнке, стараясь не обращать внимания на её мечтательный вид, потому что другого такого опытного игрока здесь не было.
— А почему ты не делать поиск гравикомпаса? — как ни в чём не бывало, спросила Пятайя.
— Грави… чего?
— Этот шагоход есть как крейсер, только на ногах. В каждом крейсере есть гравикомпас, чтобы делать полёт безопасным, и пилот всегда иметь знание, где есть летающие горы. Это ясно, как… как…
— Как третий хвост Охрюнны, я понял, — поморщившись, ответил я.
— Я иметь спор с тобой, — Пятайя кокетливо склонила голову, любуясь на собственную косичку, — Третий хвост есть огромный, как Вселенная, а четвёртый иметь неразрушимую твёрдость… Поэтому я…
Я перебил:
— И где этот гравикомпас?
Сюнка пожала плечами.
— Я откуда иметь знание?
— Да ты издеваешься!
— Я не иметь знания об этом шагоходе, он есть другой! И капитанская рубка иметь разрушения, туда делать врезание ноэмский истребитель!
— Ты сама сказала, что он как крейсер!
— Это есть моя теория!
Я хотел ещё что-то крикнуть в ответ, но вдруг застыл.
— А в ноэмском истребителе тоже гравикомпас может быть?
— Это есть ясно, как… как… — Пятайя сморщила пятачок, опять задумавшись, потом раздражённо отмахнулась косичкой, — Я вообще не иметь знания о технологиях ноэмо! Иди и делай поиск, не делай мне мешание работы!
Я чуть не задохнулся от возмущения, и тут в коридоре показалась Сова — она как раз шла сменить Пятайю на посту, точнее поменяться с ней своим постом.
Такие же брошки у неё на волосах вдруг заставили меня замереть. Опаска же, заметив мой взгляд, тут же непроизвольно подняла руку, чтобы поправить волосы. Потом бросила взгляд на сюнку и улыбнулась:
— Пятайя, парни мне тут ещё принесли брошки, там и золото, и серебро!
— Да⁈ — сюнка сразу оживилась.
Мои брови подлетели вверх, но, заметив мой взгляд, Пятайя вернулась к посту. А я сразу передумал делиться с Совой своим возмущением, потому что по взгляду понял, что они тут уже стали лучшими подругами.
Да ещё Опаска вдруг спросила:
— Геймер, а ты чего орёшь на нашу Пятайю? На всю колымагу слышно, нам ведь нельзя себя никак выдать. Ух, Бинтик, какой же ты милашка…
Медленно выдохнув, чтобы успокоиться, я вскочил на маунта и, развернувшись, побыстрее покинул коридор. «Нашу Пятайю», значит⁈ Да вашу за ногу! Ух, бабы, как они быстро сговорились!
