Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 - Семён Афанасьев
Слова лились из Асады-старшего непрекращающимся потоком.
Оябун молча слушал.
— Добрый он слишком, и мягкотелый. И труслив был всегда! Мне за него всю жизнь было стыдно, начиная с самой младшей школы. Только девки его не колотили… хотя, и они тоже колотили. — Вздохнул финансист, переводя дух. — А сейчас ты рассказываешь какие-то… весьма невероятные вещи. Которые не могут не радовать меня, как отца. Но, именно потому же, что я отец, я отлично понимаю: это невозможно. То, что ты говоришь, просто невозможно, — твёрдо повторил Асада.
— Я помню, что твой сын звёзд с неба не хватал… — загадочно поиграл бровями оябун‥ — Именно потому тоже удивился, не меньше твоего. Поначалу подумал точно так, как ты: это что ж парни с ним сделать должны были, или пообещать сделать, чтоб он так преобразился в секунду?! Но результаты налицо.
— Да ну, дичь какая-то, — передёрнул плечами Ватару.
— И тем не менее. Они делали обычное предупреждение, первая форма, утверждённый скрипт. Чтоб максимально дать ему сохранить лицо при бабах. Они, повторю, не знали, кто перед ними. Ну, скорее всего не знали… Думали, тоже богатый иностранец, с которым не стоит конфликтовать. Чтоб потом полиция трясти никого не приехала за гайдзина.
— А запись инцидента есть?! — внезапно оживился Асада. — Давай поглядим?!
— Твой сын её уничтожил.
— КАК? — глаза отца увальня-Масахиро раскрылись так широко, что на мгновение отец стал похож на сына.
— А вот так, — с явным наслаждением принялся смаковать детали кумитё. — Вырубил тройку на выходе. Вошёл в стакан оператора, затем лично стёр запись. Вернее, заставил оператора удалить её безвозвратно.
— Знаешь, я впервые в жизни не знаю, что тебе сказать, — откровенно признался старший Асада ещё через минуту молчания, перемежавшегося глотками чая. — Как член Семьи, я полностью на твоей стороне. Я сейчас о заведении. Но как отец своего непутёвого болвана-сына, еле удерживаюсь. Чтоб не вскочить и не ринуться ставить свечки в ближайших храмах.
— Ладно. Давай пока не обострять. Я тоже озвучил там именно что твою позицию: если они не могут втроём справиться со школьником-ботаником, то пока не доросли до дел. Я чего звоню-то: ты с сыном поговори? Не все злачные места в городе наши. Может и на кого из конкурентов нарваться…
В последний момент Гэнки Томиясу не стал рассказывать, что в заведении пацан Асады ещё и выпил две или три порции водки. То ли красуясь перед теми бабами, то ли из-за собственных мыслей и желаний.
Впрочем, после третьей стопки Маса остановился и демонстративно перевернул свою рюмку верх дном. Как его те бабы ни уговаривали, продолжить пить вместе с ними.
Оябун не был идиотом. Он отлично видел подоплёку: если мать и секретарь отца, вместе с самим родителем, вместо воспитания пацана решают свои проблемы; а на самого отпрыска в трудный для него период махнули рукой, то тот и оторвался по полной.
С другой стороны, в душе, кумитё был только рад за товарища: наконец его сын начал занимать периодически и жёсткую позицию.
* * *
— Ты куда сейчас собираешься? — удивилась Нозоми.
Поскольку муж, завершив разговор, принялся лапать сложенную рядом одежду.
— Вы же на машине? Надо съездить туда, выяснить детали. — Решительно заявил Асада. — Что-то там не так.
— Как выяснять? — заинтересованно подключилась Мивако.
— Оператор в стакане должен был слышать. Гэнки скорее всего только с одним человеком разговаривал. Сама знаешь с кем. А он не заинтересован признавать, если охранники были неправы. Мне для себя всё понять надо.
Глава 4
За некоторое время до этого.
— … сейчас спущусь! — бросил Рюсэй в динамик и, прикрыв за собой двери рабочего кабинета в этом здании, легко сбежал по металлической лестнице с внутреннего балкона вниз.
Возле выхода перетаптывался с ноги на ногу Асада-младший, пытаясь укрыться от порывов ветра и дождя за поднятым воротником брендового плаща.
— Специально оделся, чтобы взрослее казаться? — хохотнул аналитик, поворачиваясь к старшему поста охраны. — Это ко мне и со мной.
— Не поверишь, реально больше одеть нечего было, — пожаловался на жизнь Маса, боком проходя внутрь.
Охранники на входе специально даже на сантиметр не сдвинулись, что было некоторым нарушением установленных правил приличия.
— Не любят они меня, — продолжил Асада-младший уже внутри, указывая взглядом на троих сотрудников службы безопасности организации.
— Они не только тебя, они вообще всех подряд не любят… — против своего желания, откровенно ответил аналитик, направляясь по лестнице наверх и даже не оглядываясь назад. — Но это наши внутренние тёрки, тебе будет неинтересно.
— Мне до утра абсолютно нечего делать. Так что мне сейчас всё интересно, — хмыкнул Маса, следуя по пятам.
— Ну ладно, рассказывай уже! — в кабинете Рюсэй ткнул кнопку электрического чайника и бросил на стол коробочку с пакетиками заварки. — Надеюсь, против западного ширпотреба ты не возражаешь?
— Да нечего рассказывать особо, — поморщился пацан. — Против чая не возражаю… Дома только старшая сестра с подругой сейчас. Ну, как сестра… Не кровная; такая же, как и я, приёмная.
Рюсэй молча кивнул. Он был в курсе некоторых семейных обстоятельств главного финансиста организации.
— В общем, даже стыдно о таком говорить. Девки перепились, их потянуло на приключения. Ну не воевать же с бабами?
— Я подписан на твою сестру в сети, — сообщил аналитик. — На твоём месте, я бы из дома не убегал. Интересная девица. Если подруга хотя бы в половину такая же внешне…
— Слушай, ну хоть ты не нуди! — обиженно вскинулся Маса. — Ты что, не понимаешь? Как потом вместе жить после всего?‥
— Да я-то понимаю, — вздохнул Рюсэй. — Тут странно, что ты это тоже понимаешь. В твоём возрасте ведь обычно мозгами не думают.
— Вылезал через окно в ванной, оно у нас во внутренний дворик выходит. Дотянуться мог только до тех вещей, которые находились в прихожей. На улице как раз дождь начинался, а кроме этого отцовского плаща больше ничего не было, — посмеиваясь, сообщил школьник, протягивая руку к закипевшему чайнику и распечатывая одноразовый пакетик.
— А-а-а, ну тогда окей. А то
