Дом Живых. Арка третья: Лопата кумкватов - Павел Сергеевич Иевлев
Четвёртый игрок:
— У тебя единственный боевой персонаж в пати.
Второй игрок:
— Да ладно, мадам! Ни за что не поверю, что ваш Вар ни на что не годен. Как-то же он дожил до своих лет на Альвирахе!
Третий игрок:
— Завирушечка моя почти ничего не может. Два заклинания дикой магии, и всё.
Второй игрок:
— Она вносит в бой элемент безумия. Тебе разве не интересно, какую зюзьгу выкинет твоя девица в этот раз? Ну и молодёжь пошла, никакого азарта… Камон, друзья, ну, давайте подерёмся! Мастер, если вам по сюжету нужен плен у андедов, то туда можно и после драки попасть.
Мастер:
— Без комментариев.
Второй игрок, угрожающе:
— Учтите, если вы решите сдаться, то дварфийская дева вломит всем в одну секиру! Полчек, друже, ты же меня знаешь!
Первый игрок:
— Факт, если он решил подраться, то за уши не оттащишь. Со школы такой.
Четвёртый игрок:
— Что решаем? Драка?
Второй игрок, скандирует:
— Дра-ка! Дра-ка! Дра-ка! Надерём костлявым отсутствующие задницы!
Первый игрок:
— Ну, в принципе… Действительно, какая-то мирная игра в этот раз.
Второй игрок:
— Спасибо, друже! Ты меня всегда понимал! Двое за! Девушка?
Третий игрок, сомневаясь:
— Ну… Завирушечка, конечно, добрая девочка…
Второй игрок, не дослушав:
— … Но умеет за себя постоять! Три голоса за!
Четвёртый игрок:
— Ну, раз вы так хотите… У Вара действительно есть пара сюрпризов.
Второй игрок:
— Ура! Наконец-то!
Мастер, вздохнув:
— Бросайте инициативу, хулиганы малолетние…
— К демонам! — Спичка вытягивает из-за спины секиру. — Ещё мне какой-то суповой набор не указывал. Закиньте меня к ним на борт и подождите с полчасика. Расторгуемся в Корпоре костяной мукой.
— К вашим услугам, мадам, — ухмыляется Вар. — Перенос!
Полуэльф щёлкает пальцами, над палубой повисает марево короткого портала.
— Baruk Khazâd! — весело кричит дварфиха, прыгая туда. — Khazâd ai-mênu!
Оказавшись на палубе, она с широкого замаха рубит натяжной трос носового требушета, свинцовый противовес рушится на доски. Верёвка, освободив натяг, со свистом пролетает между снастей, снося десяток пиратов, как гигантский кнут. Огненный череп, подпрыгнув, выпадает из метательной чаши и катится по палубе, давя бегущих к Спичке андедов, и с тяжким грохотом рушится в трюм.
— Страйк, засранцы костлявые! — вопит Спичка, раскручивая секиру. — А ну, подходи по одному!
По одному андеды не хотят и кидаются толпой, выставив перед собой ржавые клинки абордажных сабель. В пальцах Полчека рассыпается пылью бусина, и они дружно наносят удар туда, где дварфиха была пять секунд назад, сталкиваясь костяными лбами у требушета.
— Молния! — кричит Завирушка, тыкая пальцем в сторону пиратского корабля. — Да молния же!
Огромное хвостатое туловище рушится в море с туманных небес, но, не попав на палубу, лишь обрушивает на неё волну холодной забортной воды.
— Что это было? — озадаченно спросил Вар. — Кит?
— Больше похоже на кашалота, — отвечает не менее удивлённый Полчек.
— Я не могу этим управлять! — жалуется Завирушка. — Оно само!
Пираты ударами молотов освобождают стопора требушетов, и в воздух с воем взлетают три оскаленных огненных черепа. Достигнув вершины траектории, они разражаются зловещим хохотом и начинают своё падение на палубу «Безумного Крылодыра».
Лодочник судорожно дёргает рычаги, из открывшихся люков выдвигаются латунные сопла, из них ударяют струи перегретого пара, сдувая горящие снаряды в море, где они с шипением и проклятиями тонут.
В руках Вара возникает полупрозрачный светящийся лук, стрела как огненный росчерк метнулась к Дебошу, но тот одним небрежным движением сабли сбивает её в сторону. Снаряд попадает в одного из пиратов, и тот превращается в бегущий по палубе факел, в конце концов осыпавшись на доски невесомым пеплом.
— Неудачно, — с досадой комментирует Вар.
Спичка, прижавшись спиной к мачте, с бешеной скоростью орудует секирой. Андеды так и отлетают от неё, разваливаясь на куски. В дварфийский сапог вцепился зубами одинокий череп, но прокусить толстую кожу фирменных «эльфодавов» не может, только жуёт, сверкая глазами, голенище.
Полчек крошит пальцами очередную бусину, палуба «Харнанкура» внезапно качается не в такт, нарушая привычный морякам ритм, и андеды валятся на палубу, как кегли. Прочно стоящая на ногах Спичка задорно свистит.
К ней, переступая через упавших товарищей идёт сам Дебош. Глаза черепа сияют багровым, сабля в руке вспыхивает синим пламенем. Дварфиха ухмыляется в бороду, сплёвывает и перехватывает поудобнее секиру.
— Иди сюда, костлявенький, — говорит она ласково. — Я тебе каркас-то отрихтую!
— Ну, молния, ну, пожалуйста! — просит Завирушка, тряся рукой. — Ну, хотя бы в этот раз!
С неба падает цветок в горшке. Разбившись о голову Дебоша Пустотелого, он наносит более моральный, нежели какой-то иной урон. Теперь пират обсыпан землёй, а из треуголки торчат смятые зелёные листья. «О нет, неужели опять⁈» — успел подумать во время падения горшок с петунией. (Если бы мы знали, почему горшок с петунией подумал именно это, то поняли бы о природе мироздания много лишнего.)
Вар снова пускает огненную стрелу, но не в Дебоша, а в тройку пиратов, подкрадывающихся к Спичке сзади. Стрела в полете разделяется на три, и три воющих факела рушатся в пролом палубы, рассыпаясь на лету в серый прах.
Лодочник запускает ходовую машину, и «Безумный Крылодыр начинает сближение с 'Харнанкуром», чтобы перезаряжающие требушеты андеды не смогли по нему стрелять.
Спичка делает шаг вперёд и обрушивает на Дебоша секиру. Тот парирует, отступая на шаг, но следующий удар выбивает из костяной руки саблю, и обезоруженный андед отпрыгивает в сторону, ища взглядом отлетевшее оружие.
— Не такой уж ты крутой, скелетман! — кричит Спичка, кидаясь вдогонку. — Эх, раззудись плечо!
Полчек продолжает очищать причёску от бусин, и матросы-андеды никак не могут ухватиться за такелаж, чтобы отвести корабль на дистанцию выстрела, потому что тянут руки туда, где тросы были секунду назад или будут секундой позже.
Дебош не принимает боя со Спичкой. Вместо этого он одним мощным прыжком оказывается на
