Жертва обстоятельств - Юрий Павлович Валин
— Стоп, мне туда.
Мотоцикл прокатился еще немного и встал. Я сошла. Ездок откинул забрало и спросил:
— Подождать?
Прозвучало это нормально, без намеков.
— Не стоит. Переговоры будут длительные, — тоже без намеков сказала я.
Он кивнул:
— Тогда — успеха!
Мотоциклист покатил прочь, а я смотрела вслед.
На редкость адекватный мужик. Прямо фантастика какая-то.
Размышляя о том, как хорошо научились делать фантастику и отчего мне на мотоцикле было так уютно — я двинулась напрямик через пустошь. Насчет мотоцикла мне было понятно: вздрагивает механизм как живой, а кожа джинсов тонкая, в общем, сидишь, как на трепетно послушном орке. За рулем это, наверно, еще острее чувствуется. Вот с мужиком — совершенная загадка. На орка он похож очень отдаленно, хотя плечи нормальные. Видимо, это у меня внезапное чувство благодарности. Типа «подвез, ни на что не намекал». Так, а какие у него еще здесь заботы? Ну, подвез, так что теперь. Это никакая не фантастика, просто мне солнце голову слегка напекло.
Сейчас прядями волос играл ветер, а передо мной было логово Грязного Гарри. Пора было возвращаться к суровой реальности.
Дом выглядел так себе: одноэтажное рыжее строение с пыльными окнами. У меня дача примерно таких размеров, только с мезонином и хорошо окрашенная. Наверное, здесь тайная система бункеров и подземных шахт. По моим смутным догадкам, у Гарри Степановича теперь средств на подобное нетиповое строительство вполне хватит. Даже на десяток. Вон за домом обрыв угадывается, наверняка туда туннели ведут, может, и целый пещерный город с ядерной электростанцией и ракетными установками.
Я подкралась к окну и заглянула внутрь. Мебель в стиле реплик Дикого Запада, телевизор мутно мельтешит… Держа обрез наготове, я на цыпочках поднялась на низкое крыльцо и тронула дверь.
Не заперто…
Внутри оказалась все та же атмосфера сонного бюджетного вестерна, только телевизор демонстрировал леденящие кровь кадры. Это при набеге апачей можно спастись, а при просмотре матчей регулярного отечественного чемпионата по футболу мучительная смерть гарантирована.
Я прошла мимо барной стойки с липкими следами от стаканов. На стенах висели рамки с коллекцией новеньких банковских карт — выглядело стильно. Ветерок пронизывал дом насквозь, покачивалась распашная дверь на заднее крыльцо. Оттуда донеслось отчетливое «шпок!»
За дверью тянулась узкая веранда, за ней открывался внушающий вид на пропасть. Я видела пейзажи Большого Каньона, так здесь был Очень Большой Супер-Каньон. Прямо голова закружилась.
Злость меня отрезвила.
Задрав ноги на перила, сидел Грязный Гарри с бутылкой пива в лапе, и выглядел стопроцентно, исчерпывающе, недопустимо счастливым. Любовался дурацкой пропастью. Вот потянул к пасти горлышко бутылки.
— Стоп! — сказала я.
Его пухлое лицо жутко исказилось, роняя бутылку, он подскочил, схватил прислоненную к перилам бейсбольную биту, замахнулся и завопил на полканьона:
— Не подходи! Пошла вон! Не надо! Вон!
Похоже, он не видел моего убийственного обреза, да и вообще не понимал, кто и что перед ним. Исключительно на женский голос среагировал.
— Гарри Степанович! — призвала я к голосу рассудка, не особо надеясь на его присутствие.
— Зинаида Аркадьевна⁈ Вы⁈ — он выронил биту, обессиленно рухнул на стул и прошептал: — Нашли…
Большего трагизма в мужском шепоте мне слышать не доводилось.
Вот не ожидала я такого. Как-то даже в голову не приходило. Но даже при этой непредсказуемо изменившейся парадигме профессионал HR-отдела обязан работать.
Я убрала обрез под куртку и призвала:
— Спокойнее, Гарри Степанович. Я не за вами.
Он не поверил.
Приходилось убеждать, обосновывать, приводить железные доводы. Несчастный эмигрант временами чуть не плакал, ожидая, что сейчас ворвутся зам. директора, главбух, клиенты. При упоминании отчислений в пенсионный фонд и отчетов в Налоговую началась истерика…
Я сходила за бутылкой виски, но Грязный Гарри отказался пить:
— У меня такой шанс был. Один из миллиарда! Я же почти выскочил. У меня как уровни шли, как я прокачивался! Тут так хорошо было! А вы, а вы, а вы…
Пришлось самой бахнуть из горла, доказывая, что в бутылке нет снотворного. Он, звякая зубами, выдул половину стакана, но ему не помогло.
— Да я не буду вас увозить. Услышьте меня, Гарри Степанович, — призывала я…
Всхлипывание, попытки броситься в пропасть, убежать в пустошь. Пришлось привязать его к стулу. Грязный Гарри даже не сопротивлялся.
— Гарри Степанович, подумайте о людях. У вас же штат, электронное право подписи, договора… — напоминала я
— Не могу слышать, не могу! Не хочу туда!
Я подложила ковбойскую шляпу, теперь он колотился головой не об стол, а о относительно мягкое.
Мужская способность истерить не беспредельна — босс ослабел. Я поставила тарелку с орешками, всхлипывая, он клевал, неловко булькал пивом из бутылки.
— Руки развязать? Бумаги я подготовлю. Подпишите? И я сразу уйду. Вот клянусь, — обещала я.
Подписал, куда ему было деваться. Гендиректором оставался, но мог в офисе не появляться, и вообще хоть тысячу цифровых лет смотреть в пропасть. «Удаленное управление» это называется. Понятно, наши прибыли ему теперь вообще не интересны, с его-то масштабами здешнего игрового бизнеса. Но брошенный коллектив сможет функционировать без проблем.
Проблемы возникли у меня, когда дело дошло до главной причины, повлекшей меня в эту тайную далекую локацию. Шеф просто не поверил:
— Зинаида Аркадьевна, вы всерьез⁈ — воскликнул этот заплаканный монстр. — Но это же элементарно! Нужно просто синхронно отключить автоматы электропроводки. Я думал, вы давно… Такая элементарщина…
Кастрировала бы этого трусливого Холмса. Прямо вот дисководом и кастрировала бы.
Оказалось, нужно одновременно передернуть сетевые автоматы-предохранители в трех локациях, замкнувших уникальную цифровую ситуацию: у меня дома, в директорском кабинете и в квартире у Ритули. Элементарно, да. Вот же эгоистичное животное. Люди и неписи мучились, метались по всей игровой цифре, силы и игровые жизни клали… Мог бы хоть эсэмэску сбросить.
Я отвязала его от стула.
— Я же не знал! — клялось животное. — Если бы знал… Зинаида Аркадьевна, вы мне одно скажите — больше сюда никто не придет?
— Никто, — я собирала запятнанные слезами бумаги. — Мы всё уже оформили. Никто не придет.
— Я… вы… мы… — он был счастлив, и если бы так не боялся меня конкретно и женщин вообще, наверняка бы обцеловал мне руки. — Зинаида Аркадьевна, возьмите золото! Ну, хоть пару мешочков. Оно красивое.
— Гарри Степанович, вы мою прямоту знаете.
