Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Недальновидно. Необдуманно. Потеря времени и доверия новых людей, пусть и безголовых.
Следом я разочаровал уже почти совсем выздоровевших гноллов из клана Зверобоев, жаждущих попировать уже сегодня. Ну и что, что ходили они с трудом, зато сидели — будь здоров! После горячей дискуссии торжество было перенесено на завтра, на середину ночи.
Светлым пятном посещения лазарета стала Шаэль, которая с каждым разом выглядела всё более здоровой. Мерзкая короста постепенно осыпалась с её головы, оставляя за собой нежную серую кожу с сиреневым отливом. По словам Терры, до полного восстановления было ещё далеко, но процесс шёл полным ходом.
А затем мне пришлось огорчить Адель — и это было одинаково обидно для нас обоих.
— Я должна просле-дить. За запуском.
— А кто говорил, что её расчёт всегда верен?
— Я.
— Тогда следить не нужно, — твёрдо сказал я. — Если всё пойдёт по плану, какой смысл? А если я погибну, то тебе придётся всю ночь и весь день торчать и ждать моего возвращения.
— Я подо-жду.
— Мне всё ещё нужна твоя помощь с башней Оррисса, — напомнил я. — И у тебя наверняка масса собственных проектов.
— Да. Один из них. Твоя безопас-ность.
Мне пришлось настоять, и Адель, кажется, надулась — впервые за всё наше знакомство. Она подхватила пустые мешки и вышла из мастерской не попрощавшись, так что эхо её стальных шагов ещё долго разносилось по коридору. В чём-то её можно было понять — я только что лишил мастера возможности полюбоваться на работу нового изобретения. Но каким бы ни был исход, Адель теряла драгоценное время. Без моей помощи дорога в мастерскую у неё заняла бы несколько часов, и это не считая опасностей вроде недобитых гаргулий. А принцип работы механизма на рельсах она объяснила ещё вчера.
Больше всего «компактный ускоритель на рельсовой основе» или КУРО напоминал дрезину замысловатой конструкции, аккуратно расположившуюся в начале коридора — поближе к залу с мимиками-книгами. Но в отличие от обычной дрезины механизм ускорения отталкивался не только от мускульного привода, но и был завязан на отдельных участках рельс, где Адель установила элементы для разгона. Итог: стремительная поездка с резкой остановкой в конце, при которой пассажир вылетал из особого сиденья и должен был — в теории — ласточкой достигнуть прохода в ближайшей из башен.
Кроме КУРО Адель также спроектировала небольшой парашют и подушку для приземления, но их в жизнь воплотить не успела — не хватило материалов и времени. Так что мне оставалось полагаться на многообразие «Метаморфа» и мощь «Зверя в лунном свете». В любом случае, пока что ускоритель предназначался и был рассчитан на вес только моего тела.
Глубоко вздохнув и напомнив себе, что здесь нет ни смерти, ни боли, а прямо в полёте можно отрастить крылья, я устроился на довольно удобном сиденье на краю платформы. В движение она приводилась длинным рычагом, который следовало ритмично дёргать вверх и вниз, чем я и занялся. Поскрипывая и полязгивая, КУРО начал набирать скорость, и спустя секунд пять уже нёсся по рельсам словно разогнавшийся электровоз. Я только успел подумать, что стоило всё-таки заказать у Кулины еду для укрепления костей, как уже оказался в воздухе, выброшенный вперёд безжалостной силой инерции, и с интересом наблюдал стремительно приближающуюся стену башни.
Присоски. Господи, надо было в прошлый раз отрастить присоски, а не когти! Правда, где-то я читал, что механизм сцепления у каких-нибудь гекконов гораздо сложнее обычных присосок, и действует чуть ли не на молекулярном уровне…
Чёрный проход в стене вдруг оказался совсем близко, буквально напротив, и я еле успел распахнуть свежевыращенные крылья на руках чтобы смягчить приземление. Расчёт Адель оказался безупречен — я влетел точнёхонько в центр тёмного пятна.
Влетел — и почти сразу врезался в прочную металлическую дверь, закрывающую проход дальше. Что-то затрещало — возможно, мои кости, но обошлось без критических повреждений. Остаток коридора до обрыва здесь составлял два-три метра, не более того.
И всё же, я был жив, и я достиг входа в библиотеку. Не прошло и…
Да нет, как раз-таки прошло.
На этот раз ключ сработал без нареканий, открыв дорогу без проблем и приложения дополнительных усилий. И это, пожалуй, были единственные хорошие новости. Внутри нового коридора было так темно, что рагу от Кулины на зрение в темноте едва справлялось, даже с учётом дверного проёма с лунным светом за спиной. Пол здесь оказался не каменным, а дощатым, и отвратительно скрипел на каждом шагу. С потолка свисали нити субстанции неясного происхождения: то ли обрывки гобеленов, то ли свалявшаяся паутина.
Но что хуже всего — здесь ощутимо пахло гарью. Плохой запах, совсем плохой. Совсем не тот, который хочешь почувствовать, когда входишь в библиотеку.
Собственно, самой библиотеки пока что не наблюдалось. Даже когда короткий коридор вывел на открытое пространство, заполненное остатками книжных полок и скамей, оно напоминало обитель знаний ещё меньше, чем зал с мимиками. Там книги были ненастоящие, но хотя бы создавалась правильная иллюзия. Здесь же словно однажды бушевал огненный смерч, обратив в пепел всю бумагу и дерево, пощадив лишь металлические каркасы. Запах гари стал почти непереносим, и я машинально оглянулся, пытаясь найти хоть одно окно, чтобы проветрить помещение. С нулевым успехом. Снаружи башни окна были, но либо не на этом уровне, либо они относились к другим комнатам.
Кас предупреждала, что я могу «найти совсем не то, что хочу отыскать», но вряд ли имела в виду пепелище! Кому вообще пришла в голову мысль настолько варварски уничтожить книги? Залётным теням-беспредельщикам вроде Оррисса? Случайным мародёрам из других миров? Обезумевшему хранителю этого места, сменившего профессию с библиотекаря на пироманьяка? Одному из предыдущих хозяев, слишком далеко зашедшему с принципом «испепеления»⁈
Нет уж, я не уйду с пустыми руками. Если здесь сохранилось хоть что-то — я это отыщу и сохраню. Если понадобится очистить библиотекаря — очищу, понадобится испепелить — испепелю и назначу нового. Возможно, у некоторых знаний цена была слишком высока, но эти конкретные знания должны были принадлежать мне изначально! И если эти три месяца чему-то меня научили…
Мысль оборвалась на середине. Один неосторожный
