Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3 - Сергей Алексеевич Евтушенко
Проблема состояла только в том, что их здесь было много, неприлично много. За пару секунд я насчитал больше двадцати, но пересчитывать уже не стал — меня заметили. Сложно не заметить кого-то, кто проломился сквозь стену с таким грохотом.
Мёртвые рыцари разворачивались в мою сторону, поднимая оружие. Их излюбленный арсенал — алебарды, копья, двуручные мечи. Всего двое предпочли сочетание длинных мечей и больших щитов, и у четверых оказались заряженные арбалеты. Вся эта бронированная орава выстраивалась во вполне убедительное подобие строя, пусть и несколько медленней обычного. Видимо, впервые мне удалось застать их врасплох, а не наоборот.
Лучшим решением было бы временно отступить. Выманить врагов в узкий участок коридора, где они не смогут в полной мере использовать численное преимущество и длину своего оружия, а там уже разобрать по очереди. Я здорово вымотался, сгибая шипы и пробивая стены, но силёнки всё ещё оставались, равно как и полный запас лечебных шприцов из лазарета. Плюс полная обойма в Райнигуне, сходу можно избавиться от тех же арбалетчиков, чтобы не думать о болте в ухо в недалёком будущем…
Конечно, при условии, что силы всё-таки не кончатся раньше, чем я размотаю целый бронированный отряд. Лечение лечением, но лунного света в этих закутках был явный дефицит. Допустим, я справлюсь с десятью, пятнадцатью врагами, а затем меня всё-таки задавят. Неловко выйдет, да?
В последние дни меня прямо-таки смертельно тянуло на импровизацию. Что же, гулять так гулять.
Я набрал полную грудь воздуха и гаркнул:
— БОЙЦЫ!!
Если бы безголовые могли моргать от неожиданности, они бы явно это сделали. Но хватило и того, что строй на секунду застыл.
— Перед вами — лорд Виктор! — продолжал я, не давая им опомниться. — Очищающий и милосердный, властитель бесчисленных земель! Но что важнее всего, властитель вашего замка. Хозяин Полуночи!
Строй начал шевелиться, но болты в меня пока что не полетели. Хороший знак.
— Вы можете оставаться гнить здесь, пока ваше оружие не заржавеет, а тела не рассыплются в прах. Вы можете прятаться и охотиться, как делали это всю свою не-жизнь. Но я принёс вам другой выбор.
Пауза для драматического эффекта. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и…
— Сражайтесь за меня! Те, кто пойдёт за мной, получат очищение! Получат право на новую жизнь! Получат собственные имена!
Я задумывал эту речь как отвлекающий манёвр, чтобы сбить противника с толку, без большой надежды на успех. На текущий момент у меня на службе состоял один-единственный безголовый, помогающий Луне в кузне, и в отличие от гвардейцев, он не вернул себе человеческий облик. То ли потому, что не слушал музыку Шаэль, то ли потому, что в принципе не мог. Остальные латники либо не попадались в очищенных зонах, либо предпочитали свой обычный быт сомнительной службе очередному хозяину.
Так что, когда один из арбалетчиков вскинул оружие и отправил в мою сторону болт, я вовсе не удивился. Удивляться пришлось через секунду — когда стоящий перед ним латник с двуручным мечом развернулся и проткнул собрата насквозь.
Большой зал быстро погрузился в хаос битвы. Всего моей «пропаганде» поддались четверо рыцарей — довольно мало по сравнению со всей толпой, но более чем достаточно, чтобы разрушить строй изнутри. Остальные явно не ожидали такой подлости от вчерашних коллег и первые несколько секунд просто падали замертво под их ударами. Затем большинство сообразило, что его большинство, и начало активно защищаться.
К несчастью для большинства, в этот же момент в бой вмешался я.
Раньше на сражение с одним латником у меня уходило несколько минут, двое же доставляли серьёзные неприятности. Сейчас каждому врагу хватало пары ударов боевого молота чтобы рассыпаться в прах вместе с доспехами, оставив после себя только оружие и бледный огонь души Полуночи. Атаки, которые некогда казались могучими, я без напряга перехватывал левой рукой в латной перчатке, а затем бил в ответ. Два арбалетных болта, смазанных парализующим ядом, воткнулись в незащищённое плечо, и мне пришлось отвлечься, чтобы вколоть туда же заготовленный антидот. Я не успел добраться до арбалетчиков — меня опередили новые союзники.
Битва кончилась гораздо быстрее, чем можно было ожидать.
В конце на ногах остались трое — я и двое выживших безголовых, что решили присягнуть мне несмотря ни на что. Один — тот самый смельчак с двуручником, другой — с длинным мечом и щитом. За их двумя павшими товарищами ещё предстояло вернуться, причём на следующую ночь, отбить их у воскресшей толпы и увести на очищенную территорию…
Я почувствовал, как от усталости кружится голова, и тяжело сел на ближайший из постаментов. Холодно и исключительно некомфортно — неудивительно, что у мёртвых рыцарей такой скверный характер, если они отдыхают в такой обстановке.
Выжившие безголовые подошли ближе и синхронно преклонили колено. Я вздохнул — некоторые обещания надо выполнять сразу, и кивнул сперва на рыцаря с двуручным мечом, затем — на щитоносца.
— Ты будешь Корвин, ты — Джулиан. Встаньте, бойцы. Нам предстоит много работы.
Глава двадцать третья
Остаток пути до тронного зала прошёл относительно без приключений. Относительно — поскольку Полночь решила, что раз я так замечательно поладил с безголовыми латниками, можно подкидывать их в любых количествах. Если в коридоре не было ловушек, то обязательно имелись потайные ниши с терпеливо ожидающей засадой. Если в коридоре были ловушки, ниши просто располагались за ними.
Из минусов: новые бронированные мертвецы больше не откликались на горячие призывы о мире, дружбе и честной службе. Из плюсов: Корвин и Джулиан предупреждали меня о каждой новой нише, лишая своих собратьев эффекта неожиданности. Убедившись, что «пропаганда» больше не работает, я махнул на неё рукой и до конца похода зачищал ниши без разговоров. Мой организм нуждался в полноценном отдыхе ещё час назад, а сейчас прямо-таки угрожал вырубиться, если этого отдыха не получит. Новые силы новыми силами, а меру знать надо.
Последней преградой оказалась — чтоб ей провалиться — очередная «тупиковая» кладка, причём буквально посередине лестницы. Я мрачно заподозрил, что Полночь проектировал
