Прожорливое терпение (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

У нас тут слегка другая ситуация, но Саяка, наверное, уже ушла на радугу, а у мелкого Тсучиноко шансы выжить чуть повыше. Надеюсь, его всё-таки минует чаша сия, умереть девственником — это кошмарно.

Как вырвался из города, так бег пришлось корректировать из-за появившегося сзади и завывающего как баньши неопознанного белого объекта, летящего по моему следу. Стратегия «уплыть» приказала долго жить, а стратегию применить «коварного пластуна» я придумал слишком поздно, только когда злая как пять миллионов похмельных китайцев Рюука уже нашла меня своим жаждущим мести взглядом. Как у нее получилось так оперативно справиться с Саякой и… последствиями её бомбы, я не знал, но это сейчас было глубоко вторичным делом!

— Остановись! — тут же заорала белая кицуне, на что я ответил лишь еще более сосредоточенным громыханием вдаль.

Только вот… она не отставала от слова «совсем»! Я на холм, и она туда же, я по полю, и она за мной! В итоге пришлось закладывать широкую и очень нервную дугу, чтобы вновь спрятаться в Усаноо, а то у меня стратегия перехода в скрытный режим нереализованная!

Впрочем, несмотря на то что умная мысля пришла несколько опосля, всё шло хорошо, но ровно до того момента, как я уже врывался под исстрадавшиеся от бессонницы кущи тихого заштатного городка. Позади раздался полный жажды крови писк «Удар диссонанса!», после чего нечто, вляпавшееся в меня сзади, заставило большой самурайский доспех загудеть, как царь-колокол. Я покатился кубарем, лихорадочно пытаясь собрать мысли в кучу, а тело сгруппировать для очередного получения размашистого дубинного удара, но его почему-то не было. Кое-как встав, попутно тряся головой, отхватившей акустический удар, я сделал несколько шагов, после чего случилось страшное.

- «Мимика Фуому, бард 39-го уровня наносит вам 24 ед. урона умением «Сковывающий выстрел»! Ваше передвижение замедленно!

Всё бы ничего, я бы понял и простил происходящее, но вот только короткий металлический болт, выпущенный гадкой, тощей и кошкообразной вредительницей, торчал ровнехонько из колена, только сзади! В голове пронеслось страшное и я замер как кролик, глядя на прыгающую с места Какаротто, вознесшую свою дубину в жутком двуручном замахе. Кажется, это будет бобо…

— «Магическая пуля»!

Зарядом энергетической картечи почти долетевшую до меня кицуне отбрасывает куда-то вбок, а Саяка Такамацури, выросшая праведным ангелом мщения за спиной перезаряжающей арбалет Мимики, вовсю лупит ту так и не возвращенной деду Тсучиноко метлой!

Бам! Бам! Бам!

Кошкодевочка визжит, прикрывая голову руками, а великая мудрица сосредоточенно метелит её так, что пыль стоит столбом!

— Гадкая!

Бам!

— Противная!

Бам! Бам!

— Подлая!

Бам! Бам! Бам!

Здесь уже пришлось вмешиваться мне. Саяка выступила прямо божественно, но этим перевела фокус агрессии очухавшейся кицуне на себя. Покрытая белой шерстью девушка в тряпичном купальнике зафиксировала себе цель в запыленной микроформе горничной взглядом, а потом рванула к ней так, что создала ударную волну на старте.

«По зову сердца»

Вжухиваюсь бедром в низколетящую лисицу, имитируя столкновение «оки» с медведем. Помятые и с небольшим полученным уроном разлетаемся по сторонам. Саяка истошно визжит — стоило бедняжке на секунду отвлечься на свою неминуемую смерть, как сгруппировавшаяся Мимика вгрызается своими зубами ей во внутреннюю часть ляжки! Нет, боль-то жутко притуплена, пока есть очки здоровья, но всё зависит от нежности места, куда нанесено повреждение!

Принимаю на щит уже полновесный удар двухметровой дубиной от Какаротто, вновь переключившейся на меня. Один, еще один, следующий, критический, вынуждает проехаться сапогами по дороге. Тяжко, но бить хоть недолгую, но всё-таки подругу, я не хочу. Особенно, когда есть выбор. А он есть — на нас с Саякой работает её «аура веселья», очень неплохо подстегивая регенерацию очков здоровья и маны, а кроме этого, я могу почти в любой момент рвануть к своей «даме сердца» приемом, чтобы взрывообразно увеличить регенерацию.

Нам нужно лишь дождаться, пока селяне Усаноо вызовут своих стражников — Рюука уже натворила бед достаточно для ареста! А как её посадят в кутузку, ничто не помешает нам продолжить анальные кары некоей Мимике Фуому!!

Слышен истошный визг кошкодевочки, на который я слегка отвлекаюсь, продолжая бегать от зубодробительных ударов кицуне. Брошенный взгляд показывает, что кусаться с натягиваемым на голову нижним бельем весьма неудобно, особенно если это белье надето. Особенно, если оно надето на совсем недавно и совсем сильно пострадавшую часть тела!

— На меня смотри! — рычит девушка-варвар, нанося мне шикарный боковой удар своим металлическим дубинатором. Лечу вбок, поднимая дорожную пыль, замираю на какую-то секунду, а затем, рывком уйдя от свирепого карающего удара сверху вниз, подскакиваю к противнице вплотную, убрав щит в инвентарь.

— Обнимашки! — радостно дышу Рюуке в лицо из-под шлема.

— Пусти! — рычит та, с красными от гнева глазами. Она сильна, очень сильна, наверняка действуют какие-то усиливающие варварские «фишки», но мои голые 116 силы передавить не может.

— Сейчас отпущу, — пыхчу я, глядя то как Саяка с метлой противостоит окончательно обозленной Мимике, выхватившей кинжалы, то на подбегающую к нам толпу, — Вот потерпи чуть-чуть.

Широкицуне каким-то шестым чувством понимает, что дело табак, поэтому начинает лихорадочно оглядываться по сторонам, мотая вместе с собой бронированного меня. Видя толпу жителей Усаноо, среди которых мелькают вполне себе стражники, Рюука Какаротто понимает, что события доразвивались до весьма невкусного итога. Только вот свалить с болтающимся на шее колючим и здоровенным самураем у нее уже не получится никоим образом!

— Думаешь, вы победили? — внезапно бросает она мне в лицо.

Красные глаза кицуне вспыхивают ярким голубым светом, а рот, полный острых зубов, оскаливается в злорадной усмешке.

- «Запретное искусство: Вызов на бой!» — горланит Руюка.

Кто-то на секунду тушит белый свет, после чего я обнаруживаю себя в очень-очень странном месте и без всяких белоснежных девушек в руках.

Глава 22

Был бы на моем месте писатель, он бы наверняка смог как-то поэтично и одухотворенно описать картину места, в котором мы оказались. Именно мы, причем вчетвером. Странное умение Рюуки перенесло её, меня, Саяку и Мимику сюда, заодно разделив наши с ней объятия. Впрочем, быстро поняв, что сияющий круг, в центре которого я, как и остальные, стою, мешает выйти за его пределы, я занялся тем, что открыл пасть пошире и начал удивляться обо всё, что вижу, искренне жалея, что электрик, а не писатель.

Во-первых, мы были в космосе. В самом натуральном, насколько я мог понять, ибо когда-то совсем недавно, но именно отсюда и началось моё путешествие по миру, носящему имя Фиол. Это легко можно было понять, так как кроме бездонной черноты над головой и сияния бесчисленных звезд, там болталась сама планета, причем довольно недалеко. Но писатель бы сказал: «Это не так удивительно, как всё остальное». Моя версия была чуть проще: «Да полная фигня по сравнению со всем остальным!»

А во-вторых, было это самое «всё остальное». Шестеренки, передачи, странные ящики, пыхтящие паром и мигающие разноцветными лампочками. Стрелки, спицы, шпалы, рельсы, геометрические фигуры, всё из металла, всё — в движении! Мы оказались в недрах какого-то колоссального работающего механизма!! И «колоссального» было отнюдь не для красного словца! Всего-то в полусотне метров за спиной горделиво стоящей и скалящейся во все 98 зубов Рюуки, мерно ходил по кругу металлический стержень, чьи размеры превышали высоту и объем Пизанской башни! А уж некоторые из шестерёнок, которые я мог различить со своей позиции, вполне могли соперничать не только с колесами обозрения, но и с небольшими странами, вроде Монако!