Игра II - Павел Михайлович Пуничев
Видимо, ни тёплое солнышко, ни ласковые волны, ни зовущий прилечь песочек на них впечатление не производили, лица их были угрюмые и сосредоточенные. И не зря, так как не прошли они и трёх шагов, как песок под ногами у молодого парня зашевелился, начиная резко вспучиваться. Миг и, взметая песчаные фонтанчики, из глубины вырвались две здоровенные клешни, на расстоянии не меньше, чем в метре друг от друга. Паренёк будто кошка, неожиданно увидевшая позади себя страшный огурец, взвился в воздух, отскакивая далеко в сторону и правильно сделал, так как не прошло и секунды, как на поверхности пляжа показался настолько здоровенный краб, что в былые времена за него бы сражались на аукционе все элитные рестораны, специализирующиеся на кухне из морепродуктов. Он повернул стебельки своих глаз в сторону мужика, но тот, даже не обратив на него внимания, сделал два шага в сторону, чтобы не мешать своим двоим подручным веселиться. Парень бросился вперёд, привлекая внимание краба к себе, а тётка тем временем подскочила сзади, вскинула своё оружие и со всей силы всадила его в спину членистоногого. Судя по тому, как вздулись при этом её мышцы, и с каким треском хрустнул толстенный панцирь, скорее всего это был не кол, а остро отточенный лом. Бедолагу пробило насквозь, пригвоздив к золотому песку и сделав его абсолютно беспомощным, так как он только и мог, что с трудом крутиться на месте, будто глобус на вбитом в него штыре. Прыткий пацан тут же оказался позади краба, поднимая своё оружие, чтобы добить противника одним сокрушительным ударом, когда песок под его ногами содрогнулся ещё раз, и не только под его. Удар и взвизгнувшая женщина взлетела в воздух вместе с пареньком, неуклюже повалившись на песок, а тот не успокоился, продолжая и продолжая вздыматься здоровенным холмом, с которого стекали струи песка и по бокам от которого к небесам взвились настолько гигантские клешни, что не верилось глазам. Каждый размером с половину взрослого человека и крепились они к тарелкообразному телу доходившему мужику до груди.
Тот, в отличие от первого раза, игнорировать противника не стал: его напарники ещё находились в воздухе, неуклюже раскинув руки и ноги, а он уже метнулся вперёд, и стоило из песка показаться первой клешне, как он был уже тут как тут, закреплённые у него на груди гидравлические ножницы впились в толстенной хитин около сочинения лапы и с гудением начали сжиматься. Раздался душераздирающий треск и ещё не до конца освободившись от песка царь пляжа, лишился одной из своих конечностей. Его похожая на щель пасть распахнулась, но ни единого звука из неё не послышалось, лишь гневно запузырилась вода, капая на золотой песок, отвратительного вида пеной.
— Ну что, набор для крабового салата, не нравится? Так это только начало.
Не знаю на каком языке он говорил, но нам как обычно всё перевели на русский. И мужик не соврал, будто превратившись Мухаммеда Али, он порхал как бабочка, уклоняясь от ударов единственный клешни, а когда представился случай ужалил будто отбойным молотком. Метнувшаяся вперёд клешня разминулась с его телом, и он вдруг оказался прямо перед монстром, развернувшиеся вертикально клешнеобразные лезвия широко распахнулись, цепляясь за рот и морду, вгрызаясь в неподатливый хитин. Клешня метнулась назад, но мужик, уже ударивший по кнопке экстренного освобождения от аппарата, свалился на землю, перекатом уходя в сторону, а повисший на морде гигантского краба агрегат продолжал и продолжал сжимать свои лезвия, взламывая начавший крошиться хитин, рассекая спрятанную в его глубине мякоть. Краб несколько раз ударил по аппарату своей клешнёй, но всё бесполезно, тот не остановился пока лезвия не сошлись вместе, из раздробленного панциря не плеснула ярко-желтая жижа, а краб, судорожно задёргав лапами, не завалился на землю, постепенно переставая подавать признаки жизни.
Небеса мигнули и загорелись вновь.
Четвёртое место.
И звёзды, и солнце исчезли, вокруг раскинулась серая хмарь. По равнине засыпанной снегом, из-под которого то там, то здесь пробивались пучки пожухлой травы, величаво шествовал мамонт.
Я поморгал глазами, но тот никуда не делся, это был именно мамонт, а не какой-нибудь обклеенный со всех сторон рыжими париками слон. На спине величавого животного покачивался в такт его ходьбе дремлющий великан: мужик прямо-таки героических размеров и пропорций. На спине у него был приторочен гигантский костяной топор, да и сам он был облачён в обрывок шкуры, весьма подходившей общей колоритной картинке.
С небес неожиданно ударил заунывный вой, и мужик встрепенулся, поднимая голову и выхватывая из-за спины топор. Камера переместилась назад, показывая нам удаляющуюся фигуру мамонта, его тощий зад и раскачивающийся при ходьбе хвост, а через пару секунд в кадре появились новые персонажи — стремительные, хищные, смертоносные.
Я видел таких в двенадцатой части парка Юрского периода, по-моему их называли ютарапторами, только эти почему-то были покрыты перьями жухлых охристых и грязно-белых оттенков, почти идеально позволяющих им сливаться с окружающей местностью. Ютарапторы, задрав вверх серповидные когти на ногах, быстро догоняли неспешно двигающегося травоядного, не обращая внимания на небольшого на в фоне мамонта наездника, а зря. Тот уже был готов: схватившись рукой за один из канатов, обёрнутых вокруг тела мамонта, тот уже стоял на его спине, во второй держа свою внушительную секиру и стоило одному из ютарапторов прыгнуть вперёд, намереваясь впиться своим смертоносным когтем ему в ляжку, как всадник прыгнул ему навстречу. Взмах топора и ютараптор с раскроенным черепом свалился на земь, заливая бьющей из раны алой кровью белый снег, внося яркое разнообразие в этот унылый монохромный мир. Всадник на этом не успокоился, держась за канат, пробежался по боку своего скакуна, крутанул топор, вбивая его острое топорище в пасть второго прыгнувшего хищника. Тот свалился вниз, судорожно дрыгая задними лапами, даже не пытаясь подняться и разбрызгивая вокруг розовую пену. Третий хищник, увидев судьбу своих товарищей, решил остановиться, удовлетворившись их ещё живыми телами. Принюхался, а затем вгрызся в бок товарища, отдирая покрытую перьями кожу и начиная срывать трепещущее мясо с его рёбер. Стоящий на спине мамонта игрок ещё несколько секунд смотрел на разыгрывающуюся сцену, а затем закинул топор себе за спину и снова уселся в свое седло, засыпая так же быстро, как минуту назад проснулся.
Серая хмарь сменилась чернотой ночи, а затем сразу картинка перешла на нежный розовый рассвет.
Третье место.
Рассвет вставал над горизонтом, которого практически не было видно из-за
